начала таять. Булгары к северу от Азовского моря освободились из-под контроля аваров, и их новый молодой предводитель по имени Кубрат отправил Ираклию письмо с требованием признать его независимой силой. Ираклий согласился признать его независимым правителем, и с 632 года Кубрат правил первым булгарским царством – Великой Булгарией.[91]
Ираклий, вернувшийся в Константинополь с победой, спас империю. Он отбил персидскую угрозу, практически своими руками создал два новых народа и вернул Иерусалиму Истинный Крест. Хосров II погиб с позором, а Ираклий был превознесён почти как святой. Феофан написал: «За шесть лет император сверг Персию, и на седьмой год он вернулся на родину с триумфом. Бог, создавший всё за шесть дней, назвал седьмой днём отдыха, также и Ираклий, закончивший многие труды за шесть лет, на седьмой год вернулся и отдыхал»?2
Ираклий свершил всё, о чём мечтал – и таким образом разрушил все барьеры, отделявшие его империю от арабов с юга.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 36
Глава тридцать седьмаяПророк
Между 590 и 622 годами пророк Мухаммед (Мухаммед) создает общину и правит городом, где она собирается
За пустыней, отгородившей Южную Аравию от титанической схватки двух империй на севере, местные племена ежечасно сражались за выживание в сухой и недружелюбной стране. Химьяр на юго-западном краю полуострова был под контролем Персии, но для большинства жителей Аравии персидские амбиции были ничуть не лучше византийских крестовых походов.
В 590 году катастрофа, случившаяся далеко на юге, сдвинула и сломала существовавшие на тот момент отношения стран – как дружественные, так и враждебные.
В центре Химьяра, недалеко от города Мариб, ещё во времена сабейского королевства была построена плотина. Она перекрывала вади Дана[92] – долину, собиравшую дождевую воду и стоки с ближайших гор во время влажных сезонов (обычно в апреле и в течение тридцати дней в июле– августе). Плотина позволяла жителям Мариба хранить воду и направлять её по системе оросительных каналов на поля. Благодаря дамбе население Мариба достигло пятидесяти тысяч человек. Крупные города были редким явлением в Аравии – обычно тут попросту не хватало воды для постоянного содержания большого количества людей на одном месте. Мариб был исключением.1
Непредсказуемые изменения погоды в 530-х и 540-х годах дважды становились причиной таких сильных дождей, что плотина не выдерживала большого количества воды и рушилась. Оба раза потоп причинил небывалые разрушения. «Огромная масса воды вырвалась на свободу и спустилась, сея ужас, – написал Симеон из Бет-Аршама, записывавший историю Химьяра под властью Персии. – Много деревень, людей и скота было утоплено, как и всё, что стояло на пути потока. Наводнение уничтожило много общин».2
Аравия Мухаммеда
Плотину дважды чинили, но она уже расшаталась, и в 590 году была прорвана в третий раз. На этот раз последствия наводнения были катастрофическими. Деревни вниз по течению от плотины были стёрты с лица земли. Мариб, уже уменьшившийся после предыдущих потопов, был почти опустошён. Племена с юга, полагавшиеся на марибскую воду, переместились к более благоприятным оазисам на северо-востоке полуострова.
Момент крушения плотины остался в их памяти, и годы до потопа стали казаться славными и беззаботными, вершиной цивилизации южной Аравии. Последнее падение плотины запомнилось, как конец былой славы. Как великий потоп на Ближнего Востоке был отражён в Книге Бытия, так и этот прорыв Марибской дамбы упомянут в Коране:
«Был для сабейцев знак на их родине – два сада, справа и слева. „Ешьте пищу, поданную вам вашим повелителем, и благодарите его! Земля будет прекрасной и счастливой, а Бог – всепрощающим!“ Но они отвергли Аллаха, и Мы[93] послали против них потоп, выпущенный из плотин. Мы заставили их сады приносить горькие плоды, мы превратили их в легенду, развеяли по ветру».3
Отныне Мекка, вместилище священной Каабы, больше не была единственным крупным городом, в котором собирались племена. Однако, находясь на торговом пути, она только выиграла от переселения: теперь у неё не было конкурентов на юге. Тем не менее многие беженцы с юга, подчиняясь традиции, осели на севере, в Медине – растущем поселении с плодородной землёй. Медина была не такой богатой, как Мекка, но имела немалое значение как город со смешанным населением, составленным из евреев, переселившихся в Аравию намного раньше арабов, и коренных арабов; браки между ними постепенно стирали различия между этими двумя слоями населения.4
Приток народов на север вызвал напряженность в этих городах. Арабы Мекки и других городов были в первую очередь и преимущественно членами кланов – бану, связанных кровным родством и браками, а сами кланы образовывали более крупные непрочные племенные объединения. Меккой управлял совет, состоявший из предводителей наиболее могущественных кланов. Среди них были кланы Бану Хашим, Бану Тамим и Бану Махзум, принадлежащие к племени курайшитов. Племя курайшитов было главенствующим в Мекке, его члены контролировали городской совет.
Однако не всё было гладко, поскольку остальные племена отказывались признавать власть курайшитов. По сути, за четыре года до окончательного падения плотины в Марибе курайшиты были вынуждены вести кровопролитную войну с племенем кайс, чтобы сохранить в городе свою власть. Это противостояние назвали «кощунственной войной», так как оно происходило в течение священного месяца.[94] Контроль над Меккой и её ресурсами оказался важнее поклонения.5
Вражда между кланами самих курайшитов тоже становилась всё более ожесточённой. Модель управления, которая служила арабам веками, была создана в кочевнические времена, когда союзы между кланами были необходимы для выживания племени. Тогда, в древние дни пустыни, война между кланами могла привести к вымиранию всех. Кланы разделяли общую цель: найти пищу, найти воду и выжить. Теперь, в Мекке, чьё богатство росло, кланы более не были вынуждены сотрудничать. Вместо этого они соперничали за богатства Мекки, и некоторым кланам везло значительно больше, чем остальным. Росли личные состояния, а вдовы и сироты, лишённые поддержки родных, оставались на произвол судьбы.6
Сильный правитель мог бы решить некоторые проблемы, созданные этим правлением равных, но арабы были принципиально настроены против этого – они провели слишком много времени, полагаясь друг на друга, чтобы возложить своё доверие на одного человека.7
Клан Бану Хашим был одним из самых бедных кланов, и именно в этом клане родился Мухаммед. Его отец погиб за шесть месяцев до его рождения, а когда Мухаммеду исполнилось шесть лет, скончалась и мать, оставив его круглым сиротой. Его дед умер двумя годами ранее, поэтому ребёнка воспитывал дядя Абу Талиб, честолюбец, сражавшийся за курайшитов в «кощунственной войне», и забота о племяннике не входила в число его главных приоритетов. Мухаммед рос на грани выживания, зарабатывая на жизнь сопровождением караванов своего дяди при поездках в другие города.8
В возрасте двадцати пяти лет он согласился на рискованный поступок, который мог принести прибыль: провести караван для другого курайшитского торговца. Владелицей товаров была вдова по имени Хадиджа, которая не могла сама этим заняться. Первый караван, которым управлял Мухаммед, проделал путь до Сирии, и он настолько искусно вел дела, что удвоил вклад вдовы. По словам историка Ицхака, составившего в VIII веке биографию Мухаммеда, Хадиджа увидела удобное стечение обстоятельств. Она предложила Мухаммеду жениться на ней, и он согласился. Хадид-же было сорок лет, она была на пятнадцать лет старше Мухаммеда, но родила ему троих детей, и он, против обычаев, не брал себе других жён в течение её жизни.[95]
Богатство караванов Хадиджи вознесло Мухаммеда и его новую семью в высшие эшелоны общества Мекки, но его беспокоило то, что в городе увеличивается дистанция между богатыми и бедными, а также неистовый материализм людей из его племени. Через десять лет после свадьбы он принял участие в восстановлении стены вокруг святилища Каабы – это понадобилось потому, что «люди украли часть сокровища». Даже святыня не была защищена от людской жадности.9
Мухаммед, человек благочестивый по натуре, взял на себя обет проводить один священный месяц в году, помогая бедным. Его биограф Ицхак сообщает, что Мухаммед, помолившись, раздавал пищу всем беднякам Мекки, которые к нему подходили, а затем семь раз обходил вокруг Каабы. В 610 году, когда Мухаммед совершал своё служение, ему было явлено видение ангела Гавриила. Его собственный рассказ об этом был сохранён в устной традиции и передан Ицхаку, который записал это точно так, как услышал.
«Он пришёл ко мне, когда я спал, с парчовым покрывалом, на котором было что-то написано, и сказал „Читай!“ Я ответил „Что мне нужно читать?“, и он сдавил меня покрывалом так крепко, что я подумал, будто пришла моя смерть, а после отпустил и вновь сказал „Читай!“ Я вновь спросил „Что я прочту?“, и он вновь сдавил меня покрывалом так сильно, что я подумал, будто умру, затем отпустил и опять сказал „Читай!“, и я опять ответил „Что я прочитаю?“, и он в третий раз сдавил меня чуть ли не до смерти, и сказал „Читай!“ и я ответил, „Что я тогда прочитаю?“. Я это сказал только затем, чтобы спастись от него, если он захочет вновь сделать тоже самое. Я прочитал, и он ушёл, и я проснулся от своего сна с чувством, будто эти слова отпечатались у меня на сердце».10
На следующий день Мухаммед вновь испытал видение, и ангел сказал ему, что он – пророк Господа, призванный доносить послания ангела до остальных людей.