11
Первое Папское государство
Лиутпранд отказался. Вместо этого он отправился на юг к Риму и захватил здешнее византийское владение – город Сутри, в добавок к окрестным территориям. В 728 году он предложил отдать это владение церкви; данный акт вошел в историю как «Дарение Сутри». По сути, это не было «подарком» – папа Григорий II передал Лиутпранду огромную сумму денег из сокровищницы церкви. Однако все извлекли из этого выгоду. Лиутпранд восполнил затраты на кампанию против Равенны, а у папы оказалось небольшое собственное королевство. Это был первый выход папской власти за пределы Рима, первая Папская область.12
Ни критика, ни проблемы в Италии не поколебали решимости императора. В январе 730 года Лев III издал письменный указ об уничтожении икон по всей империи. Когда патриарх Герман отказался поддерживать этот указ, Лев сместил его и назначил нового.13
Вскоре после этого Григорий II скончался и его преемник Григорий III созвал церковный совет, который состоялся в 731 году, и отлучил всех иконоборцев от церкви. В ответ на это Лев провозгласил, что оставшиеся в Италии владения Византии отныне подчиняются не папе римскому, а патриарху. Это ещё сильнее отдалило восточную часть церкви от западной.
Лев III скончался в 741 году, оставив после себя потерянные земли, разбитые иконы и недовольных людей, однако после его смерти положение в империи не стало лучше. Его наследником стал двадцатитрёхлетний энергичный сын Константин V, ещё более рьяный иконоборец, чем отец.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 47
Глава сорок восьмаяАббасиды
Между 724 и 763 годами хазары обращаются в иудаизм, клан Умайядов теряет халифат, а новые халифы, Аббасиды, оставляют мысли о западе
Халиф Язид II, уберегший империю Умайядов от краха, скончался после четырёх лет правления, отмеченных непрекращающимися смутами на приграничных землях. Его брат Хишам занял его место и начал железной рукой наводить порядок во взбудораженной империи, посылая войска как в Хорасан и Армению против восставших новообращённых, так и для сражения с северными хазарами.
В землях к востоку от Адриатики образовался треугольник сил. Углы противостояния были заняты византийским императором и халифом, а на вершине находился хазарский хан Бихар. На протяжении ряда лет он последовательно завоёвывал окружающие земли, и теперь его владения простирались от Чёрного моря до Каспийского, а также далеко на север. Это была колоссальная империя, одна из крупнейших в мире. Хазары отобрали город Ардебиль у арабов, а арабы ответили вторжением на земли хазаров вдоль Волги. Две армии сражались за контроль над Дербентом, портовым городом на побережье Каспийского моря, расположенным как раз между двумя империями.1
Тем временем хан Бихар заключил великолепный союз: в 732 году его дочь Чичак согласилась креститься, взяла имя Ирина и вышла замуж за императора Константина V.
Несмотря на союз, хазары высоко ценили свою независимость, что стало ясно после того, как примерно в середине столетия хан принял важное решение – о том, что его народ должен обратиться в иудаизм. Понятно, как хан узнал об этой вере – множество иудеев бежали в империю хазаров после попытки Льва III силой обратить их в христианство, а иудейские путешественники и торговцы, несомненно, посещали хазарские города и ранее. Однако чтобы понять мотивы Бихара, нужно читать между строк. В записи, датируемой X веком, утверждается, что византийский император и арабский халиф были одинаково разгневаны решением хана, а послание, написанное одним из иудейских правителей хазаров, содержит уточнения:
«Царь Византии и правитель арабов, прослышав о хане, отправили к нему своих послов с многочисленными богатствами, дорогими подарками, и мудрецов, желая обратить его в свою религию. Однако… правитель тщательно подошёл к сути вопроса, он исследовал и спрашивал, и наконец позвал священника, раввина и кади (специалиста по законам ислама), чтобы они могли взаимно обсудить свои религии… Они начали спорить без видимого результата, и тогда правитель задал вопрос христианскому священнику: „Как ты считаешь, из религий иудеев и мусульман – какая лучше?“. Священник ответил: „Религия иудеев лучше мусульманской“. Тогда правитель задал вопрос кади: „Как ты считаешь, какая религия лучше – христианская или иудейская?“, и кади ответил „Религия Израиля лучше“. После этого правитель сказал: „Итак, вы оба признали собственными словами, что религия иудеев лучше. Поэтому, доверившись милости Бога и силе Всемогущего, я выбираю религию Израиля, веру Авраама“».2
Возможно, хан просто не хотел становиться на сторону своих крупнейших соседей, а потому выбрал третий вариант, как и Зу Нувас двумя с половиной столетиями ранее.
К 743 году Хишам подавил восстания и отразил вторжения в халифат, но победы обошлись ему дорогой ценой. Казна была истощена, и хотя в Хорасане вновь воцарился порядок, он был крайне ненадёжным.3
Когда Хишам скончался от дифтерии, халифат Умайядов тоже начал увядать. Наследником Хишама стал его племянник Валид II, поэт и алкоголик. Не прошло и года, как он был убит своим двоюродным братом. Этот брат занял престол как Язид III, но через шесть месяцев заболел. Перед смертью он назначил наследником своего брата Ибрагима – но до того, как тот смог взять бразды правления в свои руки, из Армении явился полководец Марван с войском, разогнал оппозицию (Ибрагим благоразумно сдался и присоединился к Марвану) и в 744 году в мечети Дамаска провозгласил себя халифом Марваном II. Затем он переместил столицу Омейядского халифата в Харран, ближе к освоенной им территории в Армении.4
Ему почти удалось восстановить империю. Она не слишком долго находилась под плохим руководством, и двадцать лет порядка, установленного Хишамом, дали положительные результаты. Однако Константин V использовал эту возможность для нападения. Пока Марван продолжал сражаться за власть внутри страны, Константин вторгся в Сирию и разбил арабский флот в морском сражении 747 года.
Одной из причин поражения стало внутреннее сопротивление власти Марвана. Как и его предшественники, Марван был Умай-ядом. Со времени смерти зятя Мухаммеда Али в 661 году, титул халифа доставался представителям клана Бану Умайя, к которому принадлежал старый друг Мухаммеда, Усман. Халифы Умай-яды правили арабской империей, как арабы. Почти сто лет завоевания арабов прочнее всего цементировались арабской культурой – арабский язык, арабские чиновники на высоких постах, бюрократическая система, поддерживавшая подушный налог, собираемый с не-арабов. И конечно, поклонение Аллаху было нераздельно переплетено с арабским языком и культурой. Однако беспристрастный анализ показывает, что халифы Умайяды были более политиками, чем пророками, более военачальниками, чем почитателями бога.
Поэтому, когда политическая и военная удача обернулась против них, хватка их власти ослабла. По словам историка Хью Кеннеди, «за девяносто лет после смерти Али многие недовольные мусульмане пришли к выводу, что проблемы общества не будут решены, пока власть не окажется в руках Священной Семьи» — то есть родного клана Мухаммеда.5
В тот же год, когда случилось великое поражение на море, Марван столкнулся с беспорядками в Сирии и ещё одним восстанием в Хорасане. Некоторые из мятежников желали, чтобы власть принял потомок Али; со времён смерти Али внутри ислама создалось влиятельное течение, сторонники которого настаивали, что только человек, обладающий кровью Али, достоин стать его наследником – это мнение основывалось на убеждении, что потомок Али будет способным правителем в силу духовных, сверхъестественных причин. Последователи этого течения назывались «пшат Али», партией Али, откуда их наименование «шииты». Другие, желавшие обрести более широкие возможности, считали, что достаточно будет отдать власть в руки родного клана Мухаммеда, Бану Хашим. Они назывались хашимитами.6
Вскоре восстание распространилось из Хорасана по всей провинции, и она вышла из-под контроля Марвана. В конце 749 года хашимиты собрались в Куфе и избрали халифом Абу аль-Аббаса, происходящего из клана Мухаммеда. Абу аль-Аббас мог отследить свою родословную вплоть до дяди Мухаммеда, но его избрание не было единодушным: повстанцы-шииты всё ещё надеялись увидеть на троне потомка Али и отказывались поддерживать Абасса. Но даже без поддержки шиитов Аббаса аль-Аббасу удалось собрать немалую армию повстанцев.
Марван II собрал армию численностью почти в сто тысяч человек и, покинув свою столицу Харран направился в Хорасан. Он встретил Абу и его сторонников к востоку от Тигра в начале 750 года. Армия повстанцев сражалась за общее дело, а воины Марвана по большей части были новобранцами, не желавшими идти в бой. Войско Умайядов сперва отступило, а затем рассеялось. Сам Марван был вынужден спасаться бегством. Он отправился сначала в Сирию, потом на юг в Палестину, затем ещё дальше на юг, в Египет, где пытался вновь собрать армию.
Тем временем Абу аль-Аббас направил конные отряды с поручением найти и уничтожить оставшихся Умайядов. Внук Хишама и наследник халифа, двадцатилетний Абд ар-Рахман, жил в Дамаске с семьёй. Узнав о поражении, он бежал на восток с братом и слугой-греком, надеясь, видимо, спрятаться в какой-нибудь неприметной деревушке на старой территории Персии. Люди аль-Аббаса нагнали их на берегах Евфрата. Абд ар-Рахман бросился в воду и поплыл, но его брат замешкался. Воины аль-Аббаса обезглавили его и оставили тело незахороненным на берегу.7
Но Абд ар-Рахман добрался до другого берега, как и его слуга-грек. На этом они не остановились и, видимо, сменили курс, так как вскоре прибыли в Египет, а оттуда отправились на запад через Ифрикию – Египет не был безопасным местом. Марван, старавшийся собрать армию в Египте, в августе был захвачен спящим в одном из египетских храмов. Оставленный почти всеми своими последователями, он оказал сопротивление отряду аббасидских воинов и был убит у двери. Его голову послали аль-Аббасу, который к этому времени уже заработал прозвище «Убийца».