8
Аль-Аббас правил из Куфы, сделав этот город новым центром своего халифата. Он внес собственный вклад в обеспечение своей безопасности. Он пообещал, что дарует амнистию всем оставшимся членам рода Умайядов и вернёт их имущество, если они поклянутся ему в верности. Историк того времени упоминает, что произошло: девяносто ничего не подозревавших мужчин и женщин пришли на пир, но прежде, чем они приступили к еде, стража аль-Аббаса окружила их, и Умайяды были убиты все до единого.9
Новый халиф из рода Аббасидов был вынужден решать проблему с нападениями на далёкие восточные и западные области своей страны.
Первая угроза пришла с востока. В течение нескольких лет Гао Сянь-чжи, полководец династии Тан, служивший блистательному императору Тан Сянь-цзуну, медленно продвигался по азиатскому плато и дошел вплотную до восточных областей империи арабов в Согдиане, к востоку от Амударьи. Силы Умайядов, слабые и неорганизованные, не смогли остановить его, и теперь стотысячная армия Аббасидов двинулась на восток, чтобы встретить вторжение.
Гао Сянь-чжи шёл быстро, налегке, и его армия из тридцати тысяч человек не могла сравниться с силами арабов. В битве при Таласе в 741 году аббасиды победили китайское войско, прекратив попытки Тан взять под контроль Центральную Азию. Силы Гао были практически уничтожены, уцелело лишь несколько тысяч. Не имея достаточного количества людей для контрнаступления, Гао Сянь-чжи отправился домой.
Битва при Таласе
Халиф-убийца скончался в 754 году, новым халифом стал его брат аль-Мансур. Аль-Аббас правил в Куфе, но аль-Мансур переместил столицу в небольшой городок Багдад, местоположение которого было стратегически выгодным. Эти выгоды аль-Мансур обозначил так: «Вот Тигр – больше между нами и Китаем ничего нет. По Тигру прибывает всё, что может подарить море, а вот Евфрат, по которому прибывает всё из Сирии и окружающих её местностей». Он начал активную застройку, превращая мелкий городок в имперскую столицу.10
Эти перемены свидетельствовали о том, что отныне интересы аль-Мансура сконцентрированы на востоке, и когда над западными областями халифата нависла новая угроза, он не особо старался её отразить. В 756 году беглый наследник Умайядов Абд ар-Рахман прибыл в Аль-Андалус. За шесть долгих лет он проделал путь через Северную Африку к последней умайядской провинции мусульманского мира.
Он отправил послание умайядскому губернатору Аль-Андалуса, Юсуфу аль-Фихри, объявляя о том, что прибыл с намерением вступить во владение Аль-Андалусом по праву наследования. Послание не было встречено с восторгом. После того, как Аббасиды захватили власть, Юсуф правил как независимый властитель, и его не устраивал тот факт, что на горизонте появился ещё один человек с претензией на власть. Он отклонил требование Абд ар-Рахмана.
Два полководца сошлись в битве у Кордовы. Абд ар-Рахман победил, обезглавил Юсуфа и стал де-факто халифом Аль-Андалуса. Однако он не провозгласил себя халифом, а принял титул более низкого ранга – «эмир Кордовы». Это соответствовало европейскому князю или принцу, а отнюдь не королю. Но всё же это был первый мусульманский правитель, полностью независимый от халифата.
В 763 году аль-Мансур отправил армию в Аль-Андалус в попытке вернуть провинцию во владения империи Аббасидов. Когда Абд ар-Рахман дал отпор и одержал победу, аль-Мансур решил, что наиболее мудро будет оставить Аль-Андалус Умайядам и сосредоточиться на проблемах, нависавших с востока.
Халифы рода Умайядов понемногу сдвигали центр своих усилий все ближе к Средиземному морю, пока не остановились в Сирии, неподалеку от прежнего центра исламской империи. Однако Аббасиды перебазировались на земли, ранее принадлежавшие Персии, таким образом отделив себя немалым расстоянием от западных областей империи.11
При этом они все более тяготели к авторитарной власти. Аль-Мансур, как и его брат, начал свое правление с убийства – он устранил нескольких значительных шиитских лидеров, отказавшихся поддерживать власть Аббасидов. Он продолжал править так же, как и начал, без милости и пощады. Он организовал сеть шпионов, докладывавших ему о несогласных с ним людях. Его врагов избивали, сажали в темницу и казнили. Его система разведки была настолько пугающе эффективна, что ходили слухи, будто он обладает волшебным зеркалом, предупреждавшим о заговорах и подготовке восстаний.12
Ранний период халифата Аббасидов
В центре Багдада, где находилась резиденция халифа, появлялось всё больше и больше богато украшенных домов – целый комплекс, в котором владыка арабов со своей семьёй жил, окруженный королевской роскошью. В представлении аль-Мансура духовная власть все отчетливее отходила на второй план после политических амбиций, и халиф Аббасидов всё более походил на обыкновенного императора.13
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 48
Глава сорок девятаяКарл Великий
Между 737 и 778 годами папа римский производит помазание на царство короля франков, король франков защищает папу, а железный венец ломбардов достается Карлу Великому
В 737 году «ленивый» король франков Теодорих IV скончался, и Карл Мартелл не потрудился назначить нового правителя. Он был майордомом франков – dux et princeps francorum, а также имел репутацию самого выдающегося христианского воителя на всем пространстве бывших римских земель, и он обладал большей властью, чем кто-либо ещё на Западе – возможно, за исключением короля лангобардов Лиутпранда.
Поэтому, когда папа римский Григорий III поссорился с Лиут-прандом в 738 году, он обратился за помощью к Карлу Мартеллу Спор начался с герцога Сполето, отказавшегося исполнить приказ короля лангобардов и бежавшего в Рим в поисках убежища. Когда папа отказался выдать его королю, Лиутпранд выразил своё негодование, отобрав и присвоив части новой Папской области. Будучи отрезанным от Константинополя, Григорий не мог рассчитывать на помощь оттуда, поэтому он отправил письмо Мартеллу:
«В нашей великой скорби мы подумали, что необходимо тебе написать. Мы больше не можем переносить преследования со стороны лангобардов… ты, сын мой, получишь благословение и от князя апостолов сейчас, и в будущем, пред лицом Господа, если окажешь быструю помощь церкви и нам. Люди должны почувствовать веру, любовь и единство нашей цели в защите престола Святого Петра и его народа. Сделав это, ты заслужишь неувядающую славу при жизни и вечную жизнь на небесах».1
Это письмо делает Григория одним из первых провозвестников будущих крестовых походов, главной целью которых было спасение, гарантируемое тем, кто сражается во имя церкви. К сожалению, с Карлом Мартеллом это не сработало. «Вождь и предводитель франков» отправил Григорию ценный подарок, но отказался принимать участие в распре. Они с Лиутпрандом как минимум однажды сражались плечом к плечу, и война с лангобардами не принесла бы ему никакой выгоды (Карл явно не был убеждён рассуждениями Григория о спасении души).2
Противостояние в Италии продлилось ещё несколько лет и закончилось со смертью всех его участников: Карл Мартелл и Григорий скончались в 741 году, а Лиутпранд – в 744, ухитрившись, на удивление всем, пробыть королем тридцать два года.
Обращение Григория к Карлу Мартеллу с просьбой о помощи продемонстрировало изменения в политической ситуации. В мире, где исчезла защита византийского императора, римские епископы, предоставленные самим себе, были вынуждены заключать союзы с любым, кто согласится их защищать.
В 751 году были ликвидированы даже номинальные претензии императоров на власть над Италией. Лангобарды под водительством нового агрессивного короля Айстульфа взяли Равенну и захватили в плен последнего экзарха. Несколько областей Италии остались верны императору – например, Венеция всё ещё считалась византийской, но византийской администрации на полуострове больше не было. У Константинополя не осталось здесь представителя, Венеция и другие города были вынуждены перейти на самоуправление, и папа римский мог положиться только на себя.
Однако новый «герцог и вождь франков», в отличие от Карла Мартелла, был готов защищать Рим от враждебных лангобардов – в обмен на услугу.
После смерти Карла Мартелла власть над франками унаследовали двое его сыновей: Карломан и Пипин Младший. Карломан стал майордомом Австразии, а Пипин – Нейстрии. Братья сочли нужным возвести на трон франков, пустовавший более семи лет, подставное лицо. Их выбор пал на Хильдерика III. Он являлся сыном предыдущего короля, но его происхождение в целом было несущественно, так как он не принимал участия в управлении страной.
Карломан вскоре тоже устранился от дел. В 747 году, в возрасте сорока лет, он оставил жену и детей на попечение младшего брата и отправился в Рим, чтобы стать монахом. Так сбылась мечта всей его жизни. По словам Фредегара, все годы, проведенные им в роли правителя Австразии, его не покидала «жажда созерцательной жизни». Согласно биографу Карла Великого, Эйнхарду, Карломан поначалу поселился в монастыре около Рима, но его постоянно беспокоили приходящие его проведать знатные франки. Поэтому вскоре после своего посвящения он отправился на гору Монте-Кассино, в монастырь, основанный самим Бенедиктом, где строго соблюдали правила тишины и уединения. По словам Эйнхарда, «там он провёл в религиозной жизни весь остаток своего земного существования».3
В результате Пипин Младший остался единственным майордомом: в 751 году он решил сместить Хильдерика и самому занять трон. Однако укоренившееся почтение к королевской крови заставило его искать более высокой санкции в оправдание захвата власти.
Поэтому он отправил двух своих людей в Рим с коротким сообщением для папы римского Захария, ставшего преемником Григория III. Официальные хроники франкских королей, «Annales Regni Francorum», описывают это событие сжато: