После смерти Эдуарда IV на престол должен был взойти его сын, Эдуард V, но брат покойного короля герцог Ричард Глостер приказал заточить юного короля и его брата (им было соответственно 13 и 10 лет) в Тауэр и сам принял корону.
Личность Ричарда III (1483—1485) притягивает к себе внимание и историков, и писателей. Позднейшие летописцы сделали из него какое-то чудовище: горбатый сухорукий карлик, лишенный моральных устоев. На деле у него всего лишь одно плечо было несколько выше другого, плохо действовала левая рука, что не мешало ему быть ловким воином, и он был небольшого роста, с тонким, умным лицом. Позднее ему приписывалось личное участие в убийстве Генриха VI и его сына и в интриге, приведшей к казни по обвинению в государственной измене герцога Джорджа Кларенса, брата Эдуарда IV и Ричарда. На деле, его вина в первом случае сомнительна, в смерти брата он безусловно неповинен. До нас дошли свидетельства только его недоброжелателей, но и те не отрицали его ума и храбрости, его блестящих способностей полководца и правителя.
Ричард понимал, что за время войны Роз понятие феодальной верности умерло, и страна примет любого монарха, который обеспечит мир, снизит налоги и укрепит правосудие. Он стремился заручиться поддержкой населения. Были запрещены насильственные поборы, конфискация имущества без решения суда, разрешено отпускать арестованных на поруки. Ричард покровительствовал торговле и ремеслам. Народ благосклонно относился к Ричарду, но не настолько, чтобы сражаться за него.
Между тем, противники Ричарда III не дремали. Свергнутый король и его брат пребывали в строгом заточении. Некоторое время их видели играющими в саду Тауэра, потом они стали появляться все реже, потом вовсе исчезли. Поползли слухи о том, что они убиты по приказу Ричарда. Сам Ричард хранил полное молчание по этому поводу и не пытался опровергнуть эти слухи, которые немало повредили ему. Все его противники объединились вокруг жившего в изгнании Генриха Тюдора.
В августе 1485 г. Генрих Тюдор высадился в Англии с войском. Ричард с армией встретил его близ городка Босуорта. Приближенные Ричарда изменили ему, его солдаты разбежались. В драме великого английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира «Ричард III», окруженный со всех сторон король кричит: «Полцарства за коня!». На деле ему подвели коня, но он отказался бежать, заявив, что умрет королем Англии. Наконец, в бою ему разбили голову боевым топором, свалившаяся от удара корона была прямо на поле битвы возложена на Генриха Тюдора, который стал королем Генрихом VII (1485—1503). Дабы примириться с йоркистами, он женился на единственной представительнице дома Йорков, объединив в своем гербе алую и белую розы.
После победы Генрих VII созвал парламент и провел через него закон, осуждавший Ричарда III, в том числе «за пролитие крови детей». Двадцать лет спустя после этих событий была обнародована исповедь человека, который признался в том, что он якобы по приказу Ричарда III удушил несчастных принцев с помощью подушки и что он поведал об этом Генриху VII. В XVII в. после прекращения династии Тюдоров стали раздаваться голоса, что Ричард не повинен в смерти детей (но тогда почему он не показал народу юных принцев после возникновения слухов об их смерти, о которых он не мог не знать?), а убиты они были по приказу самого Генриха VII, которому надо было расчистить путь к престолу. Тайна остается неразгаданной до сего дня.
В парламенте, созванном Генрихом VII после победы оказалось только 20 лордов, против 50, бывших до начала войны Роз, причем ряд из этих двадцати были возведены в достоинство лорда уже во время распри Ланкастеров с Йорками. Большинство старых родов погибло во время гражданской войны. Новые лорды зависели от короля, были лишены чувства рыцарского достоинства, феодальной независимости. Все это облегчало переход к иным, нетрадиционным формам управления.
Война Роз отличалась от обычной феодальной распри. Обе стороны пытались апеллировать к народу. Йорки — и это характерно для периода сложения национального государства — настаивали на том, что именно они являются национальной партией, в противовес партии королевы, француженки по происхождению. Борьба шла не только на полях сражений, но и в стенах Вестминстерского дворца, где заседал парламент. При победе той или иной партии немедленно созывался этот высший представительный орган страны, чтобы оформить результаты победы. С какими бы нарушениями ни проводились выборы в палату общин, все же идея одобрения политики победившей партии была незыблема.
В условиях гражданской войны вождям партий была необходима финансовая и военная помощь. Однако борющиеся стороны формировали объединения своих сторонников не по принципу феодальной зависимости. Действовала система ливрейных свит. Ливрея, в Англии того времени, — это не только особая одежда слуг с гербом хозяина, но и плата, которую сюзерен платил своему вассалу неблагородного происхождения за помощь, фактически ливрейные свиты были отрядами наемников, живших на хлебах у лорда и получавших от него плату. Помимо этого, крупные землевладельцы требовали от своих соседей из мелкого рыцарства оказывать им военную помощь, и рыцари давали лордам письменные, скрепленные печатями обязательства оказывать им поддержку во время войны и мира, на полях сражений и на выборах. Можно представить, насколько изменилось сознание людей, если уже не воспринимались старинные ритуалы-жесты, а требовались нотариально заверенные акты. Подобный порядок, разумеется, препятствовал сложению централизованного государства, но в то же время разрушал государство феодальное, ибо заменял принцип вассальной присяги принципом политического союза.
Многопапство, о котором уже говорилось, поддерживалось национальными конфликтами. За римского папу стояли Англия и ее союзники, за авиньонского — Франция и поддерживающие ее государства. Стремление к восстановлению церковного единства, однако, победило. В среде духовенства во всей Западной Европе возникло так называемое «соборное движение». Его участники выступили за созыв Вселенского Собора католической церкви и считали, что Собор есть высший орган церкви, выше пап, и именно он должен положить конец расколу. Наконец, в 1414 г. был созван Собор в г. Констанце в Южной Германии. Особенностью его было то, что он проходил под главенством светской власти и на нем председательствовал император Сигизмунд (1411—1437). Голосование на Соборе шло по «нациям», т.е. по делегациям от каждого государства, и в этом тоже проявилось сложение и укрепление национальных государств. Этот Собор прекратил Схизму и избрал единого папу. Но еще до того Собор занялся делом Яна Гуса.
Профессор Пражского университета Ян Гус (1371—1415) был последователем английского богослова Уиклифа. Он считал папу главой церкви, а не наместником Христа на Земле, обладающим особой благодатью. Он по-новому решал вопрос о причастии, т.е. о приобщении христиан к Богу. Согласно церковному учению, в момент, когда христианин поглощает глоток церковного вина, символизирующего кровь Христову, вино и в самом деле превращается в кровь Христову, когда он съедает церковную облатку, кусочек печеного теста, символизирующего тело Христово, этот хлеб превращается в тело Распятого. Причащение — важнейший церковный обряд, посредством которого человек спасает свою душу. Проводя строгое разграничение между духовенством и остальными верующими, католическая церковь допускала причащение и вином, и хлебом только для священников, тогда как миряне имели право причащаться только хлебом, но не вином. Таким образом, в истолковании причастия католической церковью содержались не только религиозные, но и общественные различия, утверждались привилегии церкви. Отрицая эти различия, Гус настаивал на едином для всех причастии под обоими видами. Потому сторонников Гуса называли чашниками (вино для причастия пили из особой чаши). Такое требование ломало перегородку между духовенством и мирянами, возрождало идеи всеобщего священства.
Одновременно с религиозными требованиями Гус выставлял и национальные. Богослужение, проповедь и образование должны были проводиться на чешском языке, и Гус добился передачи управления Пражским университетом от немцев в руки чехов.
Судьба Гуса была трагичной. Его пригласили на Констанцский собор якобы для обсуждения его идей. Император Сигизмунд выдал ему охранную грамоту, однако на Соборе Гус был обвинен в ереси и приговорен к смерти. Отцы Собора заявили императору, что любое обещание, данное еретику, не имеет силы. В 1415 г. Ян Гус был сожжен.
Смерть Гуса вызвала возмущение в Чехии и не остановила распространение его учения. Богословские идеи бытовали не только в кругах ученых людей. Через приходское духовенство, через нищенствующие ордена, через проповедников доходили они до мирян, до масс, где принимали свои, иногда весьма отличные от первоначальных, формы.
В самом гуситстве было несколько течений. «Умеренные» заявляли, что только они имеют право называться чашниками, требовали упразднить привилегии церкви, отменить церковное землевладение, упростить церковные обряды, ввести богослужение на чешском языке и причастие под обоими видами; в политическом плане они выступали за независимую чешскую монархию.
В 1420 г. возникло радикальное течение — табориты, названные так по горе Табор (т.е. Фавор — святая гора в Евангелиях) в Южной Чехии, где находился центр этого движения. Для таборитов, которых возглавлял мелкий рыцарь Ян Жижка (около 1360—1430), были характерны уравнительные стремления. Они требовали реформы не только церкви, но и общественных отношений, в частности, настаивали на отмене любых податей. Они отр