Власть кунинга, таким образом, была двоякой— над германцами в аллодиальных землях и над местным населением в землях фискальных. В землях своих сподвижников он имел старые герцогские права, т. е. права военного вождя; в землях же фискальных он — неограниченный администратор, а иногда даже и законодатель. Таким образом, характер королевской власти должен был измениться. Она невольно заражается тем элементом самовластия, которому до тех пор оставалась чужда в диких лесах старины. Там германский кунинг прежде всего занимался своим хозяйством, обработкой полей. Здесь же ему надо было входить в интересы городов; вместе стем он стал во главе довольно сложного управления. Явилась целая наука об управлении — наука, мало ему известная. Надо было входить в интересы духовенства, свободного населения, управлять горожанами и делать многое другое.
Общинный союз, таким образом, разрушился, и вместо него возник союз государственный. Все свободные люди стали подчиненными королю, как мы будем теперь называть кунинга, должны были приносить ему присягу в верности и обязывались этим: 1) нести общие государственные повинности, т. е. все аллодиальные владельцы обязаны по призыву участвовать в народном ополчении, вооружаясь за свой счет, и 2)делать подарки королю в известное время. Королю можно было легко усилиться. В его руках была личная собственность в виде самых наибольших участков из бывших императорских доменов, которая делала его самым крупным землевладельцем и упрочивала его авторитет. Усиление власти королей во многом зависело, наконец, от условий духовных, ибо всякую верховную власть христианство приняло за правило освящать. При известной идее и честолюбивых замыслах, в способных руках, власть варварских кунингов обещала быть очень сильной и подавляющей в каждой провинции, но этого не случилось; причиной было изменение взаимных отношений между королем и дружиной. Излишне объяснять, что такое дружина. Это люди, которые всего ближе стояли к кунингу, были его помощниками в управлении, находились впереди войска на войне; за все это они требовали хорошего вознаграждения. Прежде они получали подарки оружием, лошадьми и другим; теперь, когда король разбогател, дружина потребовала земель. Земель у их короля было много и в непосредственном владении, а еще более в распоряжении, поэтому он мог щедро раздавать их дружине. Большая часть дружинников, получив от короля земли, селилась на них; только немногие оставались при особе короля. За свою службу дружинники получали много, даже очень много. Их владения были обширнее других аллодиальных владений. Они могли безбоязненно передавать эти земли и по наследству.
Понятно, что, живя вдали от кунинга, они мало имели с ним связи; в следующем поколении связь эта совершенно прекращалась.
Короли, приняв католичество, щедро дарили огромные имущества церквам и монастырям. Путем таких дарственных записей, посмертных завещаний и обработки пустых мест в руках церкви скопились богатые церковные имущества.
Бенефиции и лены. Таим образом, рядом с мелкими аллодиальными владениями мы видим большие королевские и монастырские поместья, владения дружинников, этих в будущем «знатных» людей. При этом королевские домены почти всегда равняются сумме всех аллодиальных владений. Следует отметить, что тогда земля представляла главную или почти единственную ценность; монета исчезла, металлы хранились в церквах и кладовых. Платить было нечем, даже жалованье король выдавал землей. Давать вместо денег землю было единственным способом для найма военных людей, ибо германцы, осев на новых привольных землях, не всегда шли на войну за своим королем. Когда король, в благодарность за услуги, давал дружиннику землю, то эта земля делалась только личной собственностью последнего, Король сначала не давал земли в наследственное владение. Это была пожизненная награда за услуги, род нашего старинного московского «кормления». За это дружинник обязывался королю военной службой. Получивший такую землю, называвшуюся beneficium, приносил особую присягу, отличную от присяги всех прочих аллодиальных владельцев. Этой присягой он обязывался следовать всякому призыву короля, служить ему в войне и мире. Таким образом, появляются уже не аллодиальные владения, а бенефициальные. Здесь, вместо государственных, политических отношений, узакониваются частные отношения, как бы договорные. Получивший бенефицию сохраняет ее до тех пор, пока остается верен королю. Король может отнять дарованную землю в случае измены, непослушания и т. п.; в наследство эта земля не переходила, если новый владелец не давал новой присяги. Равным образом, если умирал король, то владелец должен был приносить присягу новому королю, который мог и отнять землю. Следовательно, бенефиция есть королевское достояние, отданное в пожизненное владение с обязательством военной или придворной службы. Ясно, что не бенефициальные владения вызывают военную и придворную службу, а напротив, служба дает право на бенефицию.
В природе всякого владения лежит естественная наклонность к удержанию этого владения в потомстве, к наследственному праву. Так и владельцы бенефиций старались обращать домены в потомственные владения, не отказываясь от лежащих на них обязанностей. Короли противились этому. Сильные отбирали в свой фиск владения умерших, но слабые примирялись с фактом. Наконец уступки вошли в обычай. Короли, нуждаясь в военных людях, соглашались оставлять отцовские бенефиции за сыновьями, но с тем, чтобы они приносили новую присягу с теми же обязательствами. Дети их снова клянутся соблюдать к королю отношения отцов. По мере развития наследственной и обязательной военной службы она делается из личной вещественной и переносится на землю. Владение землей необходимо влечет за собой военную службу. Теперь даже простые воины за личную службу получают небольшие участки.
Таким образом, бенефициальная система переходит в дарственную. Так как «дарить» на древненемецком языке leihen, а дар Lehn, то сама система называется ленной. Но она в то же время и присяжная. «Владение» на древненемецком od, а «верность» — fе; присяга на владение feod; потому система эта называется также феодальной, а сами владельцы — феодалами.
Наряду с этим продолжают существовать аллоды, но ненадолго — они дробятся, переходят из рук в руки; феоды же неотчуждаемы и наследственны. По самому качеству такой род владения был привлекательнее и должен преобладать, за ним будущее.
Господство ленной, или феодальной, системы. Когда дружинникам позволялось передавать в наследство свои бенефиции детям, под условием присяги королю, то бенефиция переименовывалась в лен, или феод. Мы уже не будем иметь более дела с бенефициями, хотя этот термин еще встретится. Но аллоды, т. е. жеребьевые участки, продолжали существовать в подавляющем большинстве. Рождался вопрос — какая форма владения одолеет: прежняя аллодиальная или новая ленная. Старые аллоды были родовой и неотъемлемой собственностью; они были делимы; их можно было продавать и отчуждать. Зато новые лены, по самой своей природе, по характеру лежавших на них личных обязанностей, не могли быть делимы и отчуждаемы. Мы увидим, что именно в силу этого последнего выгодного для владельцев обстоятельства ленный строй постепенно восторжествовал над аллодиальным.
В ленном владении можно видеть существенно важную сторону. Известно, что король в своих долинах пользовался не только собственной землей и ее доходами, не только местными жителями, так называемыми трибутариями, не только людьми, на ней поселенными, но и другими разнообразными статьями доходов. Например, он мог даровать своим дружинникам известную часть налога с предоставляемого участка; он мог предоставить все налоги или подати с участка; наконец, он мог дать дружинникам только, например, право суда. Если бы у короля для раздачи дружинникам не хватило земли, то никто не препятствовал ему поступать таким образом, т. е. отдавать в лен какие-нибудь другие доходы. Таким образом возникло понятие о возможности смешения права и государственного и частного, т. е. хозяйства государственного с хозяйством частным, ленным. В этом обстоятельстве особенность всей средневековой истории. Она долго не могла отличать личное хозяйство от хозяйства государственного. Король, а за ним всякий крупный феодал никак не мог разделить эти две области.
Частное лицо могло получить в дар от короля, с обязательством одной лишь присяги, известную функцию государственной власти и эксплуатировать ее доходным образом. Причина в том, что, когда король получал домены, по завоевании известной провинции, он не мог удержаться от соблазна постепенно объявить своим доходом, своей личной собственностью все, некогда принадлежавшее римской государственной казне. Имея право раздавать в награду части своих доменов, он считал себя вправе посягнуть и на общественное, государственное достояние, ибо в пределах государства он был неограниченным властителем. Только германцы, его соплеменники, не признавали этой неограниченной власти. Вот тогда-то, т. е. приобретя опыт управления римским населением, поняв по-своему римское государственное право, германские кунинги сочли своей частной собственностью и все государственные права: судебную власть, законодательство, подати и вообще все права верховной власти. Кунинг видел в них свои имущественные права, а если это было так, то кто ему мешал отчуждать, уступать другим и даже продавать эти права, подобно земле. Так происходило потому, что в одном городе было несколько господ, из которых один пользовался своими долями налогов, другой сбором с дорог (viaticum), с мостов (pontaticum), с ворот (portaticum); а третий, например, пользовался правом суда, статьей доходной, потому что суд был сопряжен с вирой, с уплатой части ее как денежной пени (fredium).
Но каким образом раздробились до крайности средневековые лены, как они рассыпались на мелочные права? Это объясняется следующим обстоятельством. По примеру короля большие поземельные владельцы стали также выделять из своих земель участки, раздавая их в виде ленов свободным людям, добровольно поступавшим к ним на службу. Служить знатному человеку тогда не считалось унизительным. Даже несвободная прислуга помещика, т. е. дворня, считала свое занятие благородным и гордилась перед крепостными. Те же из дворовых, которые составляли военную силу владельца