г.
Император Лотарь I (840–855). Начинается борьба за идею: быть или не быть Римской империи. Ее завещала древность. Начало единства оказалось неудовлетворяющим действительности; эта высокая идея была не по росту тем мелким людям, которые тогда действовали. За нее было высшее духовенство, потому что оно было галло-римского или чисто римского происхождения, потому что оно гналось за светским единством вместе с единством церковным. Мы видели, с каким ожесточением прелаты отомстили императору Людовику Благочестивому за разделы Римской империи Карла, на совершение которых сами же соглашались. Но эти прелаты были виноваты, потому что ранее допустили осуществление распоряжения Людовика. Лотарю, его сыну, пришлось разыгрывать ту же самую роль, которая суждена была его отцу.
Когда умер его слишком несчастный и слишком добродушный отец, Лотарь был признан императором без сопротивления. Он и Карл Лысый нашли себе историка в Нитгарде. Это был человек, принадлежащий к высшей франкской аристократии. По удивительному и общему для того времени настроению умов он бросил меч и взялся за перо, поступил в духовное звание и скоро сделался аббатом. Может быть, писать историю его побудил наследственный талант. Отец Нитгарда, Ангильберт был славным ученым при дворе Карла Великого; притом он приходился родственником знаменитому императору, его зятем. Надо помнить, что Нитгард не совсем беспристрастен; он был связан узами дружбы с Карлом Лысым, к которому благоволит даже более, чем к самому Лотарю. Сперва Лотарь действовал в интересах Карла. Для него, исполняя предсмертное приказание отца, он разошелся с Людвигом Немецким. Эту борьбу Людвига и Лотаря в защиту Карла летописец объясняет какой-то предвзятой хитростью против Карла. Между тем он сам проговаривается, замечая, что Карл первый начал борьбу и вызвал месть Лотаря. Действительно, когда последовало сближение между Лотарем и Людвигом Немецким, положение Карла стало непрочным. Братья не хотели признавать распоряжений покойного отца и намеревались устранить Карла Лысого с дороги. Они решились защищать права сына умершего, Пипина Аквитанского. Но прежде, чем Карл был стеснен, оба брата успели поссориться, так что Карл мог примириться с Людовиком и выступить против Лотаря, который поддерживал Пипина II, правившего Аквитанией.
Битва при Тавриаке и Страсбургская клятва. В 841 г. близ Оксерра, при Тавриаке, сошлось триста тысяч войска. Лотарь был разбит и потерял сорок тысяч убитыми. Он укрылся в Ахене, откуда стал действовать на национальные германские элементы, склоняя в восстанию саксонских язычников против высших классов, против феодалов-христиан. Тогда Людвиг Немецкий и Карл Лысый сблизились теснее. В Страсбурге они поклялись перед войском блюсти неразрывный союз. Чтобы быть понятыми, они говорили на народных языках, притом нарочно Людвиг на романском, Карл на тевтонском. Эти клятвы записаны Нитгардом в оригинале. В них мы имеем древнейшие филологические памятники двух важнейших европейских языков[81]. Эти образцы указывают, каковы были зарождавшиеся языки французский и немецкий в IX в. Перед этими клятвами были сказаны речи Людвигом по-романски, Карлом по-тевтонски. Но они не были записаны, а, вероятно, вымышлены историком. Клятвы королей, немецкая и романская, были таковы.
Людвиг говорил по-романски, желая быть понятным враждебному войску:
— Pro Deo amur et pro Christian poblo et nostro commun salvament, distdi in avant, in quantDeussaviretpodirme dunat, si salvaraeio cist meon fradre Karlo, et in adiudha et in cadhunna cosa, si cum от per dreit sonfradra salvar d’ist, in о quid il mi altresifazet, et abLudhernulplaid numquam prindari, qui meon val cist meon fradre Karle in damno sit.
Карл на это отвечал теми же словами, но по-немецки:
— In Godes minna ind in thés Christianes folches ind unser bedherogealtnissi, fan thesemo dageframmordes, sofram so mir Got gewizci indi madhfurgibit, so haldih tesam minon bruodher, soso man mit rehtu sinan bruher seal, in thiu, thaz er mig sosoma duo; indi mitLundheren in nohhein in thing ne geganga, the minan willon imo ce scadhen werhen[82].
Затем поклялись воины, каждый на своем языке.
Франко-галлы клялись:
— Si Lodhuwigs sagrament, quae son fradre Karlo jurat, conservât, et Karlus meos sendra de suo part non lo stanit, si io returnar non lint pois, ne io ne neuls cui eo returnar int pois, in nulla adjudha contra Lodhuwig uun li iver[83].
Предки будущих немцев говорили в свою очередь:
— Oba Karl then cid, then ersineno bruodher Ludhuwige gesuor, geleistit, indiLudhuwigmin herro then erimogesuor, forb richhit, ob ih inan es irwenden ne mag, non ih noh thero nohhein then ih es iruenden mag, widharKarie imo cefollusti ne wirdhic[84].
Лотарь отступил к Провансу и там стал на Средней Роне. Епископы собрались в Ахене и объявили Лотаря лишенным отцовского наследства. Тогда стали делить империю, не посмев, однако, тронуть Италии. Ясно было, что враги не смели обойти Лотаря, а всякое деление без согласия Лотаря ничего не значило. Наконец Лотарь согласился вступить в переговоры. Это было в 842 г., в середине июля. Эти дни имеют весьма важное значение. Тогда впервые было решено, что империя Карла разделится по трем народам — на государства Итальянское, Немецкое и Французское. С этого дня ведут свою историю три главные нации Западной Европы. Лотарь потребовал, чтобы Италия, Бавария и Аквитания остались за ним, но ему пришлось удовольствоваться одной Италией. Баварию получил Людвиг, Аквитанию с Галлией Карл; остальное же решено было поделить по участкам, так чтобы они прилегали к трем главным странам: Италии, Галлии и Баварии.
Верденский договор 842 г. Национальный принцип был положен в основу при совещаниях, происходивших сначала в Меце, а потом в Кобленце. Здесь в монастыре Св. Кастора было положено начало бытию трех национальных государств. Впрочем, совещания были прерваны на некоторое время, потому что сто десять послов, из которых ни один не знал географии, только путали дело. Они сознались в своем невежестве и разошлись, чтобы ознакомиться с местностью.
Окончательным последствием всех этих совещаний был трактат, заключенный год спустя в Вердене в 842 г. Этот трактат не дошел до вас в подлиннике, но о нем упоминает продолжатель Вертинских Анналов. В нем был признан национальный принцип, в силу которого Римская империя завершала свое существование, не просуществовав и полстолетия, а западный мир делился натри нации: итальянскую, французскую и немецкую. За Лотарем номинально остался императорский титул, который не давал никаких привилегий, не требовал обязательств за исключением того, что император должен был иметь две столицы: Рим и Ахен, т. е. древнюю и новую. По этому договору Лотарь, кроме Италии, получил широкую громадную полосу, которая соединяет Ломбардию с Северным морем. Эта полоса врезается клином во Францию и Германию. Ее обрамляют с одной стороны линия Альп и Рейна, с другой — линия Роны, ее притока Соны, Мааса и Шельды. С того места, где Сона берет свое начало на линии Базеля, направляясь с этого пункта далее на юг, весь край называется Бургундией. Считая с этого пункта на север до Северного моря, другая часть называлась Lotharii regnum, нынешняя Лотарингия. С тех пор за этой областью навсегда сохранилось название Лотарингии, вследствие ее принадлежности Лотарю. Особенно упрочилось название за этой областью с того времени, как Лотарь отдал эту часть владений своему сыну Лотарю II. Понятно, что, владея таким широким клином, Лотарь, повелитель Италии, мог влиять на королевство Немецкое и королевство Французское; с другой стороны, владение этим клином было неудобно, потому что соединение двух противников лишило бы Италию всей этой прекрасной горной области. Карл Лысый получил всю Галлию с Аквитанией, т. е. южной ее частью; последняя доставляла ему много хлопот, так как в ней не прекращали борьбы потомки Пипина. В действительности на юге Карл не мог утвердиться даже на время; трудно сказать, кто собственно правил Южной Францией. Наибольшее влияние имел герцог Тулузский, дом которого ведет свое существование с тех пор, до конца Альбигойских войн. Тогда же было положено начало антагонизму между Лангедоком и Францией, между языками провансальским и французским, который долго имел большое историческое значение. Владения Людвига Немецкого по Верденскому договору были расширены; кроме Баварии, он получил всю Германию от Рейна до отдаленных восточных границ с Майнцем, Вормсом и Шпейером. За этими границами начиналась область Лотаря, а за ней от Мааса и Шельды владения французские. Теперь каждая из этих областей будет иметь свою историю. Конечно, феодализм придает им одинаковый характер, окрашивает все в один цвет. Феодализм представляет в сущности историю корпораций, сословий, цехов. Феодал не имел в виду интересов государства; он ничего не хотел видеть далее стен и ворот своего замка.
Набеги норманнов. Например, какое ему было дело до того, что норманны опустошают Галлию, сея всюду ужас? Эти обитатели Скандинавии принадлежали к тому же племени, к германцам. Они дольше всех тевтонов сохраняли древние национальные черты. Местность определила занятия викингов, этих морских королей, которые, не довольствуясь своим прежним состоянием, искали лучшего — то на берегах той же Скандинавии, то в отдаленных от нее местах. Извилистые берега Скандинавии содействовали морскому делу. На мелких судах, первое время даже без парусов, эти викинги со своими дружинами отдавались течению волн, ища берегов. Все, находящееся на берегах, они считали своей собственностью. Они называли это «страндгуг», право поборов. Эти наезды были бичом для ближайших соплеменников, у которых они убивали скот, мясо съедали, а шкуры уносили с собой. Тем беспощаднее были пираты, добираясь до чужих берегов. Тут они с лихвой вознаграждали себя за опасное, далекое и неудобное плавание. У них было правило не уходить назад без добычи.