Впервые они показались у берегов Галлии при Карле Великом около 800 г. Мудрый император предвидел в этом враге своим проницательным взором большую опасность для государства. Норманны любили разорять преимущественно города и монастыри. Феодальные замки они оставляли в покое. Разграблению монастырей военные феодалы не могли не радоваться, потому что духовная аристократия была во вражде со светской. Людовик Благочестивый думал, что крещение умиротворит норманнов. Поэтому он пытался обратить викингов в христианство и давал им за это золото. Этим он только подзывал на лакомый кусок новых норманнов. В 841 г. они появились в устье Сены, а в 851 г. уже были в устье Луары. Проплыв по Атлантическому океану, они вошли в эту реку, разграбили Нант и осадили Тур. Но этого мало, в 844 г. совершенно неожиданно пираты появились в Гаронне. Разграбив Бордо, они на веслах поплыли вверх по Гаронне и прошли до Тулузы, которую разорили. Им оставалось немного, чтобы, пройдя через водораздельную линию, попасть в Средиземное море. Далее этого дерзость их не могла простираться. В 846 г. они разорили Париж, приплыв на ста тридцати лодках.
Карл Лысый, в погоне за чужими владениями в Германии и Италии, будучи неспособен защищать свои собственные, позвал на помощь Лотаря, но и оба они ничего не могли сделать против норманнов, которые даже осмеливались вторгаться в глубь страны, разоряя внутренние провинции Франции. Карлу притом приходилось бороться против Людвига немецкого, который не прочь был поддерживать его мятежных феодалов на севере и юге. Карл при случае платил ему тем же. Чтобы отвлечь брата от таких действий, Карл не раз предлагал съезды. На этих съездах проводилась идея о солидарности интересов западных народов на континенте, хотя эту благую мысль не применяли на деле.
Император Людовик II (855–875). Когда в 855 г. Лотарь отказался от престола, разделив свою власть между тремя сыновьями, интриги Карла Лысого вполне обнаружились. Императорский титул вместе с Италией Лотарь передал старшему сыну, Людовику II; другому сыну Лотарю, своему тезке, он отдал часть бывшей Австразии, именно полосу между Рейном и Маасом, которую называли Лотарингией; эта земля свое теперешнее название получила, следовательно, с 855 г. Нижнюю часть этого широкого клина, т. е. Бургундию и Прованс с Лионом и Женевским озером, получил третий сын, Карл. Оба младших брата, Лотарь II и Карл, скоро умерли; их земли должны были отойти к старшему брату, а именно к Людовику II. Но Карл Лысый не допустил этого; он отбил Лотарингию, опираясь на свою партию. Только императорское оружие укротило его, причем эта область была разделена вторично пополам. В 875 г. Людовик II умер бездетным.
Император Карл Лысый (875–887). Карл спешил воспользоваться и остальным наследством — Италией. Людвиг Немецкий хотел отбить Италию, но не успел, так что Карл действовал свободно. Он мог легко добыть императорскую корону, пообещав кое-что папе и феодалам. Он не довольствовался империей и Италией. Игнорируя набеги норманнов, разбойничавших в его землях, он ищет случая воспользоваться достоянием племянников, которые, по смерти короля Людвига Немецкого, разделили Германию на три части: Карломан взял Баварию, Людвиг северную часть Германии, Карл Толстый — Швабию. Воспользоваться немецким наследством Карлу не удалось. Он золотом купил мир у норманнов, с которыми не мог сладить оружием, и поехал в Италию.
Капитулярий в Кьерси в 877 г. Перед отъездом Кард созвал в город Кьерси светских и духовных сановников. Здесь он совершил две величайших политических ошибки. Он узаконил своим капитулярием все вредное, что фактически существовало в обществе. Он назначил своим преемником Людовика Косноязычного, своего сына, но это назначение купил ценой важной уступки. Эта уступка показывает, что Карл был не способен мыслить в государственном масштабе. 12 июня 877 г. не только санкционируется феодализм, но даже государственные должности приобретают наследственный характер. Бенефиции стали наследственными без различия возраста наследников. Мы знаем, как важны были обязанности графов, герцогов, сотников и т. д. Карл допустил, чтобы все эти должности пополнялись даже малолетними, т. е. допустил полный хаос и разложение общества. Это вредное постановление заключается в девятой главе Кьерсийского капитулярия. Там говорится следующее: «Если граф умрет, а сын будете нами или в отсутствии, то управляет графством, по избранию короля, ближайший родственник, с епископом и королевскими чиновниками. Если сын малолетний, то он вступает в номинальное управление, под руководством назначенных лиц. Если сына нет, то преемника назначает король. Тот же порядок должны соблюдать и другие феодалы в своих землях». Понятно, что феодалы могли только благодарить за такой нежданный подарок. Эту благодарность они выразили своеобразно. Карл на собрании вассалов предлагал вопросы относительно своих постановлений, а феодалы давали ответы. На заданный вопрос они отвечали: «Сия глава в ответе не нуждается, потому что она составлена и определена вашим благоразумием». Это показывает, как управлял внук великого императора. Самоуправство, насилие вводились в закон. Герцогом, графом мог быть пятилетний ребенок. Результатом Кьерсийского капитулярия было политическое расчленение государства и распад империи на мелкие части. Карл Лысый умер в том же году в пастушеской хижине на Мон-Сенисе, на обратном пути из Италии, куда призывал его на помощь Иоанн, теснимый римскими патрициями. Император умер, может быть, от болезни, может быть, от отравы, данной ему случайно его врачом, евреем Седекией, неумело лечившим императора от лихорадки.
После его смерти, при неспособных и еще более ленивых преемниках, беспорядок усиливается в высшей степени и настает продолжительная анархия.
Но, пользуясь этой анархией, зарождается новая политическая идея самостоятельности германских и других народов, стремившихся к выделению из громадной римской империи Карла Великого. Настало время возникновения новых государств в Европе. Оно связано с распадом великой западной монархии, просуществовавшей немногим более полувека, и с возрастанием могущества папской власти.
7. Усиление папства и мусульманства до середины IX в
Условия роста авторитета пап. Наука нашего времени приступает к рассмотрению величавых судеб папства, уже обогащенная целым рядом самых противоположных, но одинаково достойных внимания трудов. Поэтому она не может смотреть на эту долгую историю легкомысленно; она не станет вносить в нее ненависти протестанта или сарказма радикала. Римская церковь сложилась вследствие благоприятных политических обстоятельств, но более всего она своим могуществом обязана тактике своих рижских вождей, силе их ума, в моральном отношении не всегда безупречного.
Когда христианская религия, по воле императоров, сделалась государственной в империи, нахлынули варвары. Западная империя рухнула, но Восточная уцелела. Крест высился и торжествовал над развалинами. Германцы получили его в наследие, как завет их будущей исторической жизни. Они дали новые политические формы западному миру; они разрушили памятники его величия, доконали искусство, но не могли не поддаться праву и религии павшей империи. Они задались задачей поддерживать эту империю, хотя бы в идее. Non, nobis confligimus, nobis périmas, tibi vincimus — мы бьемся, мы гибнем и все это для вас — говорили варвары римлянам. Так писал кунинг Валлия Гонорию. Такова была сила этой идеи общего единства охраняемой религии.
Рим взял на себя право быть представителем христианства по отношению к варварам. В V в. Рим был обыкновенной патриархией, считаясь лишь номинально центром западного христианства; его епископ был гораздо ниже патриархов Константинополя, Антиохии, Александрии и Иерусалима по могуществу и влиянию. Он, правда, указывал, что в вечном городе владыкой был апостол Петр, что любимый ученик Спасителя был замучен здесь, но на это мало обращали внимания гордые своими преданиями восточные иерархи. Последние указывали на больший ряд страдальцев за веру не только в своих столицах, но даже в мелких городах. Там на Востоке мощами их украшались даже селения; Италия же не могла состязаться памятниками христианства не только с Сирией, но даже с Африкой. Мало доверяли и завещанию, данному Спасителем апостолу Петру, которому не хотели уступить именования верховного. Многие протестантские историки отрицают самый факт пребывания апостола Петра в Риме[85].
Как резиденция западного патриарха, Рим, следовательно, не мог рассчитывать на ту блестящую будущность, которую вторично предопределила ему судьба. Этому городу для того, чтобы думать об ином, нравственном влиянии, надо было приобрести прочный духовный авторитет в пределах Италии, что могло обещать со временем и материальную силу. Как бы то ни было, но с влиянием духовным связывается и реальное; папы рано узнали эту истину и действовали во имя ее со всей последовательностью, чем и объясняется их могущество. Действительно, еще при последних императорах епископам римским удалось обратить на себя внимание итальянцев. Тогда положение в стране было ужасным. Италия буквально терзалась на куски варварами: каждый день проходил в страхе; кровь, зверские истязания и, как лучший исход, безответный грабеж, отсутствие власти и законов — все это было слишком обыкновенно. Аларих вел дружины готов на Рим; грозный вождь все истреблял на пути; Гонорий заперся в Равенне. Столица трепетала от страха. Она была совершенно беззащитна. И вот ее духовный владыка, Иннокентий I (402–417) спасает ее своими мольбами, спасает если не от покорения, то от разграбления. На нее устремляется с полумиллионным воинством Аттила; бич Божий грозится не оставить в ней камня на камне (452 г.). Валентиниан III забыл о бывшей столице и, к общему удивлению, архипастырь ее одними мольбами укрощает завоевателя. Слезы Льва I (440–461) и напоминание мести Божией совершили, по мнению народа, чудо в лагере гуннов.