иться на свои собственные силы. Одон геройски защищал Париж, но не мог, однако, устоять против сильных полчищ норманнов. Наконец, страдания парижан привлекли сожаление и сочувствие приближенных императора. Последний вышел, точно после долгой спячки, из обычного для него состояния лености и отупения. Он собрал войско и направился к Парижу. Но вместо того, чтобы вступить в битву с норманнами, он купил у них мир за двадцать пудов серебра и позволил им остаться в Бургундии, так как жители этой страны считали королем Бозона и не признавали недостойного правнука Карла Великого.
Обособление Франции. Как ни ничтожна была сила общественного мнения в то время, однако такой поступок Карла Толстого произвел страшное раздражение во всем обществе, — от невежды до образованного, — раздражение, стоившее Карлу императорской короны. Карлу довелось претерпеть то, как германские вельможи, оскорбленные отсутствием мужества и энергии в вожде, низложили его и лишили престола. Они отдали императорскую корону Арнульфу, племяннику Карла Толстого. Арнульф (887–899), из жалости к павшему императору, дал ему уголок в Швабии, где развенчанный император Карл Толстый умер в 888 г., заслуженно всеми презираемый. Арнульф получил главенство во Франкской монархии.
Граф Одон (Эд), король Франции (888–898). Следует отметить, что до своего отречения Карл Толстый передал северо-запад Франции, т. е. земли между Сеной и Луарой, знаменитому защитнику города Парижа Эду, или Одону, где этот вождь приобрел большую популярность. Теперь Одон, после отречения Карла, в 888 г. был провозглашен королем Франции. Таким образом, этот год — начало власти первой национальной французской династии Капетингов, начало эры французского народа.
Одон был достойным вождем этого народа. В 888 г. он нанес сильное поражение норманнам, а это еще более увеличило популярность его среди его французских подданных. Тогда он получил от Арнульфа золотую корону и признание прав на наследство Карла Лысого, т. е. на всю Галлию, за исключением Лотарингии, которая окончательно отошла к Германии. Опираясь на это полномочие, Одон перешел Луару. Тогда же его признал своим сюзереном могущественный граф Фландрии; ему покорился и граф Пуатье. Власть его, хотя и номинально, признали независимые владельцы Южной Франции, такие, как граф Оверни. Ему не следовало бы гнаться за новыми приобретениями, а именно за Аквитанией, сломить которую было трудно, когда норманнская опасность была близка. Ему пришлось деньгами откупаться от этой постоянной язвы тогдашней Франции. Последним разгромом норманнов Одон частично обезопасил Галлию от дальнейших их нападений. Но не так силен был Одон у себя дома. Ему надо было бы ревностнее заняться делами своего государства, но дух корысти, так свойственный всем феодалам того времени, одолел его, и ему вздумалось подражать прочим государям, которых мучило тщеславие. Одон посадил на графство Пуатье своего брата, когда был жив прямой наследник этого графства. Это было прямым нарушением феодального права. За феодальные принципы вступились те, кому они были дороги, и в результате против Одона выставили Карла, сына Людовика Косноязычного. Его признали королем и на севере, и на юге Галлии. Но нельзя было обновить кровь умершей и выжившей династии.
Карл Простоватый (898–922). Новый король будущей Франции был тот самый Карл Простоватый, которого потомство наградило не очень лестными эпитетами, например: simplex, stultus, sottus, insapiens и т. п. Но не следует принимать этих эпитетов в значении простоты и глупости Карла Простоватого, тем более что непосредственные источники не приводили этих эпитетов, которые впервые встречаются в оскорбительном смысле у Титмара, значит двести лет спустя, a simplex в XI в. — и то только у враждебных летописцев Южной Галлии, где власть Каролингов вообще не признавалась. Карл вовсе не был простоват, как его называют историки. Он только не мог успешно бороться с не совсем ему покорной Раллией и с Одоном, который уступал ему лишь одно графство Лаон. Достойно внимания то обстоятельство, что Карл Простоватый и последние Каролинги не были любимы и даже презирались тогдашним обществом. Однако при всей слабости своей, Карл Простоватый все-таки явился претендентом на королевский престол после смерти Одона в 898 г. Даже Роберт, брат Одона, признал Карла. Но, конечно, при первой возможности все вассалы возмутились. В конце концов он должен был отступить перед вассалами, во главе которых стояла родня Одона, его брат Роберт и племянник Гуго, прозванный Великим. Они сокрушили Карла. Его лишают престола и провозглашают королем новой Франции Роберта, которого в том же 992 г. спешат короновать в Реймсе. Это значило признание факта окончательного падения даже и номинальной власти Каролингов. Но это падение совершилось под благоприятными знамениями. Среди воинственного шума и резни обозначались племенные особенности. Тогда, говорит Вертинская летопись, произошло «разделение между франками латинскими и немецкими», т. е. Франция обособилась от Германии окончательно и навсегда.
Феодальные принципы, усвоенные Германской империей и введенные в государственную и общественную жизнь Запада, должны были с одинаковым успехом привиться и к другой значительной части германской расы, к скандинавской. Те самые норманны, которые вели бурную жизнь пиратов и которых ничто не могло укротить, склонились перед организованной идеей феодализма. У викингов, т. е. у морских королей, дружинники служили всегда на феодальных условиях; на тех же условиях признавали власть своих королей и мелкие князья, называвшиеся ярлами.
Среди викингов в конце IX в. прославился Харальд Хаарфагер (т. е. прекрасноволосый). Покорив всю Норвегию, он стал строго преследовать пиратов; мало того, он запретил в своих владениях прибегать к вооруженному насилию. При этом он беспощадно изгонял всех ослушников.
Рольф, герцог нормандский в 912 г. Из числа последних был и Рольф, или Ролла, человек громадного роста, прозванный «пешеходом», потому что он нигде не мог отыскать себе подходящего коня. С именем этого Рольфа соединяется множество героических легенд. Не желая подчиняться Харальду, Рольф оставил Норвегию и уплыл на Гебридские острова; здесь он забрал других искателей приключений и с ними бросился в устье Сены. В это время Карл Простоватый был занят спором за престол с Одоном. Поэтому Рольф свободно гулял по Сене и дошел до Руана. Жители этого города вынесли столько бедствий от норманнских набегов, что были совершенно не в силах оказать сопротивление Рольфу. По убеждению архиепископа, они решились покориться норманнам. Рольф пощадил жителей и согласился на условия, предложенные руанцами. Руан понравился Рольфу, и он сделал его базой в своих дальнейших действиях. Затем Рольф поплыл вверх по Сене и, одержав победу над французскими войсками, осадил Париж. Но тут он не имел удачи. Зато, вернувшись в Руан, он покорил большую часть Нейстрии, где и утвердился. Теперь норманны не имели более причины и необходимости разбойничать и грабить. Они осели и удовольствовались упорядоченной данью с сел и городов, разделив все завоеванное на феодальных основаниях и провозгласив кунингом Рольфа. Таким образом, вся Нейстрия отпала от империи, а вместе с тем и от Галлии. Хотя Рольф и оставался язычником, но христиане тем не менее любили его. Он энергично защищал страну от новых грабителей; прежних бедствий от набегов норманнов здесь не повторялось. Но Рольф не думал сам отказаться от набегов на соседние области. Феодалы стали настаивать на том, чтобы король освободил страну от норманнов. Но сопротивление норманнам было невозможно. Приходилось признать факт, сознаться в бессилии отбиться от пиратов. Тогда, по словам современников, вследствие постоянных норманнских набегов всюду виднелись трупы и разоренные деревни и церкви; от Блуа до Санлиса не было и десятины посева, и никто не смел работать ни в поле, ни на винограднике, поэтому большей части Франции постоянно грозил голод. Тогда король внял голосу народа и в 912 г. сам, через посредство архиепископа руанского, предложил Рольфу выгодные условия мира. «Карл предлагает тебе, — сказал архиепископ Рольфу, — свою дочь и всю страну от реки Эпты до Бретани в обладание, но с тем чтобы ты, примирившись с французами, принял христианство». Это была нынешняя провинция Нормандия. Но Рольф не удовольствовался этим; он потребовал Бретань. Карл должен был уступить, и мир был заключен торжественно, по феодальному порядку. Но когда пришлось преклонить по обычаю колено и поцеловать ногу короля, то Рольф, отказавшись сам исполнить обряд, поручил сделать это одному из своих дружинников. Тот подошел к королю и, не сгибая колен, схватил его ногу, так что король упал навзничь. Это оскорбление, однако, не расстроило примирения.
Ранке справедливо считает утверждение норманнов в Галлии фактом огромной важности[97]. Действительно, северные вторжения прекратились; Франция могла спокойно развиваться. Но, помимо этого, норманнская оседлость оказалась связана с новыми судьбами Англии и Италии, что будет видно из дальнейшего изложения.
Потеряв сравнительно небольшую территорию, Карл, по крайней мере, гарантировал безопасность других земель от норманнских нашествий. Норманны скоро смешались с побежденными и стали даже говорить на романском языке. Таким образом, во Франции оказался третий элемент — норманнский, который имел значительное влияние на формирование французской национальности. Этот норманнский элемент получил впоследствии еще большее значение по отношению к Бретани. Обезопасив северо-запад Галлии, Карл не избавился от борьбы с феодалами. Малейшее увеличение власти возбуждало подозрение в феодалах. Во главе национальной феодальной партии, после Роберта Парижского, стоял Рауль, или Рудольф, герцог бургундский, его зять. В 923 г. Рудольф был провозглашен королем. Карл должен был искать защиты у Герберта, графа Вермандуа, который объявил его пленником и посадил его в Перонне в крепостную башню, где он томился семь лет до самой смерти. Но Рудольфу не пришлось отдыхать. Появились новые враги