й получил в дар от султана Баркиорока Моссульское наместничество, ведет двести тысяч войска на выручку Антиохии. Некоторые из вождей крестоносцев пустились бежать: так, в числе прочих тайком скрылся Стефан, граф Блуа, а с ним четыре тысячи воинов. К счастью для христиан, один ренегат, охранявший главную городскую башню, предложил осаждающим сдать укрепление за большую сумму и впустить крестоносцев в город. Боэмунд известил об этом вождей, но потребовал, чтобы в благодарность князья обещали предоставить Антиохию в его личное и потомственное владение. Князья согласились. Ночью христиане проникли в город и стали беспощадно истреблять население: мужчины, женщины и дети погибали тысячами под копьями и ножами крестоносцев; всего погибло мусульман не менее десяти тысяч. После месячной осады христиане стали обладателями Антиохии, хотя сама крепость еще держалась. Но этим дело далеко не кончилось. Кербога подошел как раз в то время, когда христиане вошли в Антиохию. Из осаждающих они превратились в осажденных. Их вожди не приняли никаких мер к снабжению города припасами. Начался голод; к тому же оказался недостаток в воде; ключи, снабжавшие город, были отрезаны. Началось бегство из города; многие из христиан до того пали духом, что в турецком лагере принимали мусульманство, чтобы избежать мучений. Тогда, по свидетельству историка, имевшего все сведения от очевидцев, свершилось чудо. Священник Петр Варфоломей пришел к графу Тулузскому Раймунду и передал, что апостол Андрей, четыре раза посещавший его во сне, указал, что в церкви апостола Петра сокрыто копье, которым был пронзен Спаситель, и что это копье принесет спасение христианам. Священник повел вождей к указанному месту, где копье действительно было зарыто, хотя очень неглубоко. Это обстоятельство одушевило крестоносцев. Самый страстный энтузиазм овладел ими. Они напрягли последние усилия и, увлеченные святым копьем, сделали вылазку. Кербога не ожидал нападения; он слишком презирал христиан и жестоко поплатился за свою самонадеянность. Он был разбит и бежал к берегам Евфрата; войско его было рассеяно; сотни христиан гнали тысячи мусульман.
Тогда началась распря между христианскими вождями. Граф тулузский, не соглашаясь на заключенное без него условие, хотел возвратить Антиохию византийскому императору. Воинство креста справедливо возмущалось этим несвоевременным препирательством вождей. «Если князья еще будут продолжать ссориться, — говорили в христианском стане, — и станут предпочитать свои счеты делу Божию, мы разрушим этот несчастный город, из-за которого происходят все ссоры. Мы выберем себе военачальника, который поведет нас в Иерусалим». Князья испугались угроз и, предоставив Боэмунду его долю, двинулись вперед к цели предприятия. Между тем под Антиохией крестоносцы потеряли целый год.
Это было уже в мае 1099 г. Войска шли между горами Ливана и морским берегом. Сюда приставали итальянские суда с припасами; 6 июня крестоносцы были в Эммаусе.
В это время Иерусалим был взят египетским полководцем Афдалом, который свергнул сельджуков. Сельджукский султан Баркиарок удалился за Евфрат и продолжал владеть этими землями. Крестоносцы предположили, что можно достигнуть обладания святым городом путем дипломатических переговоров. Но влиятельные монахи и священники, возбудив фанатизм в войске, настояли на осаде святого города.
Взятие Иерусалима в 1099 г. и начало Иерусалимского королевства. Велика была радость крестоносцев, когда они с высот увидели священный город. Они осаждали его пять недель, думая принудить к сдаче голодом, но узнали, что на помощь осажденным идут несметные полчища мусульман. Тогда решено было взять город приступом при помощи машин. Крестоносцев было от двадцати до тридцати тысяч, между тем как мусульман около шестидесяти тысяч (по другим сведениям — сорок тысяч). Ревность к вере делала силы христиан неодолимыми и готовыми на все испытания. Осаждающие нуждались в воде, в лесе для устройства стенобитных машин. Ключи были отрезаны. Египтяне засели у всех источников и колодцев, пуская стрелы на выбор. Вьючные животные от жажды при палящем зное падали тысячами; их трупы гнили неубранные, заражая воздух. Напрасно отряды крестоносцев искали строительный материал в этой обнаженной, безлесной стране. К счастью, генуэзцы подвезли дерево как раз вовремя. Деятельно крестоносцы принялись за постройку стенобитных машин. Все с благоговением и молитвой готовились к штурму. Воины исповедались и приобщались святых таинств. После двухдневного кровопролитного штурма крестоносцы ворвались в город. Это было 15 июля 1099 г. Мусульмане отступили в мечеть Омара, выстроенную на месте храма Соломона. Здесь произошло страшное кровопролитие. По словам летописца, храм был обагрен кровью до такой степени, что лошади могли пить эту кровь и плавать в ней. В мечети Омара было перебито по крайней мере десять тысяч мусульман, а в синагоге были сожжены все загнанные туда евреи. После этого страшного избиения христиане, омывшись и одевшись в чистые одежды, босые, отправились на поклонение Гробу Господню.
По словам летописца, город буквально был разграблен, а жители перебиты; погром не миновал ни одного дома. Эти страшные сцены произвели отрицательные результаты; они вызвали во всем мусульманском мире фанатичное раздражение против христиан. Королем Иерусалима был избран Готфрид Бульонский, но он не хотел носить королевскую корону там, где Спаситель носил терновый венец. Он назвался «Защитником Гроба Господня».
2. Гогенштауфены на императорском престоле в борьбе с папством в XII в.
Нам предстоит закончить обзор папских и императорских отношений, обзор борьбы обеих властей. Мы рассказали, как обе стороны сошлись на том компромиссе, который известен под именем Вормского конкордата. По этому конкордату существенные права папской власти не были затронуты. Следующие папы добиваются расширения своих преимуществ. Но они встретили против себя не менее могущественные стремления в преемниках франконского дома на престоле священной империи[203].
Интерес истории Германии и Священной империи в XII столетии вращается вокруг выдающихся представителей династии Гогенштауфенов. Этот дом возвысился в течение предыдущего XI в., благодаря Генриху IV, который предоставил мужу своей дочери Агнессы, графу Фридриху Бюренскому Швабию; последний назвался с тех пор Гогенштауфеном. Его старший сын, Фридрих Одноглазый, удержал за собой Швабию. После смерти мужа Агнесса вышла за австрийского герцога Леопольда. Таковы были претенденты на императорскую корону кроме саксонского герцога. Они стояли в одинаковом родственном отношении к покойному Генриху IV Но саксонский герцог Лотарь, который считался первым кандидатом, а также Леопольд — решительно отказались от престола. Тогда швабский Гогенштауфен Фридрих хотел решительно протянуть руку к короне. Когда Майнцкий епископ предложил всем трем кандидатам вопрос — охотно ли они будут повиноваться новоизбранному, то Лотарь и Леопольд беспрекословно согласились. Фридрих молчал. Раздраженные этим князья, ввиду его назойливости, выбрали Лотаря саксонского против воли последнего.
Император Лотарь II (1125–1137). Сильные Гогенштауфены отказали ему в повиновении, почему все правление Лотаря II прошло в междоусобных войнах, за исключением двух последних лет[204].
Только в 1135 г. оба непокорных герцога подчинились императорской власти. В целях усиления своего могущества Лотарь выдал дочь свою Гертруду за баварского герцога Генриха Гордого, дав ей в приданое свое саксонское герцогство, чем значительно усилил и без того могущественный Вельфский дом. Кроме того, Генриху были предоставлены тосканские владения Матильды, с тем чтобы он после своей смерти предоставил их церкви. Вследствие этого Генрих стал сильнее самого императора. Ввиду такого обстоятельства сам Гогенштауфен видел в нем опасного соперника. Теперь вся Германия разделилась на две враждебных в политическом отношении партии — сторонников Вельфов и сторонников Гогенштауфенов. Последние, кроме своего родового замка Штауфена, имели еще замок Вейблин, от имени которого и получили свое прозвище гибеллинов (по итальянскому выговору). Эти слова — вельфы и гибеллины — стали призывным криком для двух партий, особенно в Италии. Впоследствии, эти частные интересы германских партий были перенесены и на итальянскую почву. Имена вельфов и гибеллинов стали девизами знамени папского и знамени имперского, хотя вельфы, представлявшие папскую партию, часто бывали большими ослушниками папских повелений, чем гибеллины. Радом с этими двумя домами в Северной Германии возвысился третий — Ангальтский дом, представителем которого был Альбрехт Беренский. Он получил от Лотаря северную Саксонскую марку и утвердился окончательно в Бранденбургских землях, которые колонизировал. Его можно считать истинным основателем Бранденбургской марки; при нем, впервые вХП столетии, упоминается городБерлин. Одновременно выдвигаются соперница Берлина Вена, резиденция Леопольда Австрийского, и Мюнхен, обязанный своим возвышением сыну Генриха Гордого. При таких сильных князьях император едва ли был заметен. При его рыцарстве личные хорошие качества не приносили пользы. Его походы в Италию не имеют значения. Он умер в Тироле по возвращении из Италии 3 декабря 1137 г.
Император Конрад III (1137–1152). Князья единодушно выбрали его противника, Конрада III Гогенштауфена. Он был герцогом Франконским; ему уступил первенство его неугомонный старший брат, Фридрих[205]. Конрад прежде всего потребовал, чтобы Генрих отступился от некоторых своих владений. Так как сосредоточение в одних руках Баварии, Саксонии и итальянских земель было опасно для государства, то за отказом последовала война, к которой Генрих совсем не был готов. Новый властитель распределил владения своих соперников таким образом: Бавария была отдана Леопольду, Саксония — Альбер