защитой дороги торговцев или борьбой с владельцами каких-нибудь замков. Но в его царствование выработалась важная идея о высшем значении королевской власти. Даже и в этих мелких предприятиях короля проглядывает одно стремление упрочить и поднять монархическую власть. Постепенно сливаясь с понятием о государстве, эта власть считает себя при каждом случае призванной для поддержки справедливости и порядка. Хотя король Людовик и не достиг полного признания этих притязаний, но в умах современников зародилось сознание важности королевской власти.
Людовик хотел даже показать значение короны в Нормандии, властителем которой считался король английский Генрих, отнявший ее у законного вассала Роберта и его сына. На зов Людовика откликнулись все недовольные Генрихом ленники. Французский король, казалось, стоял за справедливость и законные права. С ним были все сильнейшие графы (анжуйский, бретонский, фландрский и др.). Но вскоре обнаружилось, что на вассалов полагаться нельзя, потому что они все щадили противников, таких же рыцарей, как сами, что считалось долгом чести. Страдали только поселяне и их жатва; горожане сидели за своими стенами. Вообще средневековая война не была похожа на войны последующих времен; она давала только случай выказать силу и ловкость; воины, закованные в железо, щадили друг друга. Так было и в данном случае; мы читаем только о мелких стычках; казалось, война обратилась в турнир. Однако в 1116 г. французы были разбиты Генрихом: убитых оказалось трое, а пленных сто сорок. После такой неудачи своего короля бароны Франции стали отпадать от него и переходить к победителю. Графы Анжу и Фландрии заключили мир с Генрихом, Людовик должен был вернуться в Париж ни с чем. Ему было обидно; самолюбие его страдало. Король обращается за советом в монастырь Сен-Дени. Оттуда ответили: «Если у вассалов мало рыцарей, обратитесь к прелатам; пусть они пригласят своих пасомых против общего врага».
Тогда все поднялись с разрешения епископов. Это было первое народное ополчение во Франции. Оно кинулось грабить Нормандию… Результаты этого события были незначительны, но важен факт такого рода, что с 1120 г. во Франции впервые образовалось национальное войско.
Коммунальное движение, начавшееся во Франции в XI в., в XII столетии достигает своего расцвета. В нормандской войне проявилась его полная сила. Если французский король не мог на этот раз достичь успеха, то все-таки коммуны помогли ему даровать Вильгельму Клитону, за которого он воевал, графство Фландрское. Затем коммуны оказали ему более важную услугу в войне с германским императором, Генрихом V. В борьбе за инвеституру Людовик всегда подчинялся влиянию Сугерия, державшего сторону папы.
Тогда умершего Пасхалия сменил Геласий; императорская партия изгнала его из Рима. Он укрылся во Франции, где и умер в Клюнийском монастыре. В преемники ему был выбран француз и на французской земле; выбор пал на архиепископа вьеннского Гвидо, друга и близкого родственника французского короля. Он принял имя Каллиста II. Император не признал его, но зато он мог быть уверен в поддержке французского короля. Франции надлежало теперь сказать решительное слово в великом вопросе, разделявшем Европу на две половины.
Собор в Реймсе в 1119 г. В Реймсе в 1119 г. был созван собор для решения дела Генриха V под председательством папы; сюда съехались пятнадцать архиепископов, двести епископов и множество других духовных лиц. Прибыл и Сугерий. Король Людовик открыл собрание. Он жаловался в своей речи главным образом на английского и германского королей и ничего не говорил об инвеституре. Сугерий так ловко повел дело, что собор отлучил императора от церкви, а дело с английским королем пока отложил. Вместе с тем были изданы каноны против симонии и брачной жизни духовных лиц. Известно, что через три года намерение Каллиста II было успешно исполнено. В 1122 г. император и папа заключили в Вормсе договор, так называемый Вормский конкордат, по которому император отказался от симонии и инвеституры, но отчасти удержал за собой право давать духовным земли на ленных условиях. Сугерий же помирил английского и французского королей в 1120 г.: он хорошо сознавал, что за королевской властью — будущее.
Увеличение коронных доменов. Людовик VI, стремясь расширить свои владения на юг, захватил несколько земель за Луарой, по поводу чего биограф его Сугерий замечает, «что у королей бывают всегда длинные руки» (scitur enim regibus longas esse manus). Он должен был быстро собраться с силами, чтобы выдержать объединенное нападение германского императора и английского короля. Император был женат на дочери и наследнице английского короля, Матильде. Так как сын короля, Вильгельм, утонул в 1120 г., то, следовательно, Матильда могла считаться единственной наследницей Генриха. Император, заключив союз с английским королем, начал войну с королем французским. Последний обратился за поддержкой к своему народу, что случилось с ним во второй раз. В нормандскую войну он обращался только к communitas; теперь же он взглянул на дело шире; он воззвал к государству, собственно говоря, к вилланам, к народу. Таким образом, впервые в истории возник национальный вопрос. Речь тут зашла об отражении иноплеменного, т. е. нормандского владычества. На зов короля откликнулись рыцари, коммуны, феодалы. Сугерий говорит, что под французским знаменем собралось до трехсот тысяч человек, но для нас важен лишь национальный характер движения в пользу короля Франции. Даже аквитанские вассалы явились теперь защищать короля и Францию от немцев, Францию, дотоле им неведомую и чуждую. Король Людовик молился в Сен-Дени, так как этот святой был патроном Капетингов, и, подняв местную алую орифламму с позолоченным древком, сделал ее в 1124 г. национальным знаменем французов. Его окружал отборный отряд монастырских клириков в качестве телохранителей. Все они были друзьями его юности; среди нихон вырос. При виде их Людовик воскликнул: «Они не выдадутменя нижи-вого, ни мертвого». Французское ополчение собралось у Реймса; как туча саранчи покрывало оно землю. Император испугался этого национального движения и отступил. «Mont-Joie Saint-Denis!»[215] — восклицали при этом победители.
Политика короля и Сугерия по отношению к феодализму. Остальные годы правления Людовика Толстого прошли в борьбе с мелкими феодалами, на которых он мог влиять через города. Конечно, король поддерживал горожан; не сознавая значения коммунальной системы, он руководствовался просто материальным расчетом, получая с них деньги. Несмотря на это, коммуны изнемогали от произвола своих сеньоров. Королевская власть еще не понимала своего призвания. Ей следовало энергичнее вступиться за коммуну. Но она во всяком случае не повторила ошибок германского императора Конрада II.
Мы говорили, как в Лаоне свирепствовал сеньор-епископ. Он тиранил даже богатых и знатных, убивал их в церквах, выкалывал им глаза, выпускал фальшивую монету. Лаонцы, пользуясь его отсутствием, купили у короля хартию на учреждение коммуны (1109), но епископ дал больше, и перевес остался за ним. Граждане, узнав об этом, тоже обещали денег его величеству, но не могли так хорошо заплатить ему. Таким образом, свобода их шла с аукциона, на котором победил епископ. Он свирепствовал в Лаоне до тех пор, пока граждане не убили его. О размерах королевского корыстолюбия можно судить по той цене, за которую приобрел самоуправление богатый город Амьен. Уже позже король дал Лаону хартию, ограждающую от произвола, но с вновь изобретенным термином «мира», в который была переименована община — institutio pacis. Это было в 1128 г.
Если сам король в коммунальном движении поступал необдуманно, то не так делал Сугерий. Хотя последний, как уже было замечено, высказывался против общин, но он считал их лишь настолько опасными и вредными соперниками королевской власти, насколько они мешали централизации. Он хорошо понимал, что коммуны должны будут в конце концов из опасения перед феодалами обратиться за помощью к той же королевской власти. Что касается похода Людовика VI на Брюгге, где был убит из личной мести граф фландрский Карл Добрый, то здесь король действовал не против коммунальной идеи. Он нес с собой начала порядка и спокойствия. Убийцы были варварски наказаны: один был повешен рядом с голодной собакой, которая его истерзала, а другой колесован. Король отдал Фландрию Вильгельму Клитону, этому вечному кандидату на все вакансии, который впоследствии двадцати семи лет от роду погиб в борьбе с соперниками.
До самой смерти Людовик VI не переставал преследовать врагов своей власти, и в этом заключается его заслуга, туже миссию он завещал и своему преемнику. Его наследник и старший сын Филипп умер; это ускорило и смерть отца. По словам Сугерия, Людовик, будучи уже на смертном одре, в 1137 г. узнал, что могущественный герцог Аквитании Гильом IX умер в Испании на богомолье, отдав будто бы по завещанию руку своей дочери Алиеноры королевскому сыну, носившему имя отца, со всеми своими владениями. Очень может быть, что никакого завещания не было, а старый король сам распорядился рукой богатой наследницы, в чем он был властен в силу феодального права. Брак в Бордо, куда отправился молодой король в сопровождении пятисот рыцарей и самого Сугерия, был совершен тогда же.
Людовик VII (1137–1180). Людовику VII предстояло соединить оба населения — северное и южное, разрозненные историей трех столетий. Но он не был в силах осуществить эту задачу. Начало его правления прошло в замешательствах, смутах и тяжелых испытаниях, причем молодой король проявил мало такта. Он встречал общее нерасположение на юге. Спеша к умирающему отцу, он должен был пролагать путь оружием. Одновременно с тем произошло отделение Нормандии от Англии. После смерти Генриха I, Нормандия досталась Матильде, его дочери, графине Анжуйской, а Англия Стефану, графу Булонскому, сыну сестры Генриха I, Адели.
Его отношение к городам.