— Для них единственный ценный подарок — жертвы для их ритуалов.
Кетан нахмурился, и от него повеяло холодом, злостью. На кого он злился? На меня? Разве так трудно понять, что это единственный выход — пожертвовать чем-то малым, чтоб спасти многих.
— Нет другого выхода?
— Нет, потому что для связи с Духами все равно нужны жертвы.
— Ката, как ты можешь пойти на такое?
Я не отвела взгляда, хотя внутрине сжалась от его гнева.
— Так надо и ты сам это поймешь.
— Нет!
Он не выдержал первым, встал и стал ходить по комнате. Что сказать Кетану, как убедить в правильности моего решения? Никак — он не поймет. Его светлые идеалы не изменились, не стали Серыми, как у меня, прошедшей тропой Ворфа. И я не хочу, чтобы это произошло. Людям нужны добрые герои, даже если они твердят об обратном.
— Не беспокойся, Кетан. Я постараюсь обойтись без жертв. Сообщи, пожалуйста, магам, что завтра мы собираемся в поход, пусть приготовятся.
Кетан подошел ко мне и дотронулся до щеки.
— Ката, нельзя решать, кто должен умереть, а кто остаться в живых.
— А кто может — боги?
Он кивнул головой. Сдержав язвительную реплику, я прижалась губами к его ладони. Он не должен знать, что боги столь же слабы, как мы, что они также не властны над своей судьбой. Не должен. Кетан поцеловал меня и не отпускал долгое время, и так хотелось, чтоб это продалжалось вечность, так хотелось… Но он отстранился и покинул кабинет, понимая, что так надо. Не стоит вызывать лишних вопросов ко мне со стороны магов — не время еще расслабляться. Потушив свечи, я вышла следом за полутангерийцом.
17
Ворох пушистых облаков медленно плыл по небу, как будто еще не стряхнув с себя остатки сна. Лишь на внешнем дворе Дома полусонные слуги готовились к отъезду Государыни в таинственные джунгли Мар. Тихому говору людей вторил прохладный ветер, шуршащий в пальмовых листьях и заглушавший рычание хагартов. Кошки устало дергали головами, по привычке пытаясь вырваться из-под власти аргов. Их золотые глаза со злостью обводили двор в поисках того, на ком можно было бы отыграться. Слуги же, зная их нрав, опускали голову вниз и не делали резких движений. Они медленно приближаясь к аргам и, передавая плетеные мешки с провизией, уходили прочь.
Тело покрыли мурашки: то ли от волнения, то ли от холода — не знаю. Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула прохладный с раннего утра воздух, чтоб успокоиться — не престало Государыне показываться перед поданными в таком состоянии — она должна воплощать собой уверенность в завтрашнем дне. Дрожь прошла, сознание очистилось и стало немного легче. Волнение постепенно покинуло меня, что позволило направиться к выходу и вынырнуть из полумрака холла Дома на улицу. Еще неяркие солнечные лучи ударили по глазам, затем затерялись в складках чалмы. Немного привыкнув к свету, я осмотрелась и заметила изгранцев, замерших напротив аргов. Их лица выражали такой неподдельный интерес к кошкам, что это невольно вызвало улыбку — они вели себя как маленькие дети, увидившые новую игрушку. Только красный мастер Элманур, да Кетан вели себя спокойнее, чем остальные, поэтому и заметили меня раньше. Я тут же перевела взгляд на черного мастера, не обращая внимания на альва. Как все изменилось, раньше бы заставила себя забыть о чувствах и сосредоточится только на предстоящем деле, а сейчас мне было под силу думать только о Кетане. Я тряхнула головой и расправила плечи — красный маг, чтоб привлечь мое внимание, выступил вперед и поклонился, после чего произнес:
— Что прикажете, Государыня?
Я подавила удивленный вздох — как быстро он обучился местным манерам. Видимо, желая загладить вчерашнюю ошибку.
— Вы получили мои распоряжения?
Элманур кивнул головой в сторону черного мастера.
— Да, вирт Кетан уже посвятил нас в ваш замысел, Государыня.
— Тогда мне вам более нечего сказать. Чем быстрее мы двинемся в путь, тем быстрее достигнем намеченной цели — время должно играть на нашей стороне, а не против… Вижу, вам уже показали хагартов, значит приглашения не нужно?
Я вопросительно приподняла бровь, а затем подошла к аргу и коснулась его лба. Подушечки пальцев кольнуло, что означало — мысленная связь, установленная между агром и хагартом, была передана мне. Несмотря на то, что это происходило не в первый раз — затаенный страх перед кошками у меня все равно остался… Что ж Государыня не всегда делает то, что ей нравится — тряхнув головой, я оседлала Брейфа, если правильно запомнила его имя, и замерла в ожидании остальных.
Жители Орхана то с радостными вскриками, кто помладше, кто с угрюмыми лицами, кто постраше, выходили на улицы и с немым восхищением вглядывались в торжественную процессию. Сердца многих сейчас были переполнены страхом перед нависшей угрозой, и только Государыня могла защитить их. Поэтому уверенность, которую излучала она, была лучом света в темном мире отчаяния и вызывала улыбки.
Я тихо вздохнула — традиции настолько стали частью жителей города, что они не представляли жизни без них, тем самым заковав себя в цепи приличий. Все было бы ничего, если бы данные установки не мешали нашему путешествию. Ведь можно было обойтись без этой излишней помпезности и быстро покинуть город, чтоб приступить к выполнению поставленной задачи, но… Раздражение толчками стало вырываться наружу. Я скрипнула зубами и в который раз за день постаралась успокоиться. Да, расслабилась — уже нервы шалят. Такими темпами будешь кидаться на всех вокруг, как разгневанная кошка. Уловив направление моих мыслей, хагарт возмущенно зашипел, выказывая тем самым свой протест на последнее утверждение. Ш-ш-ш, спококойно, спокойно — не про тебя речь котяра. Брейф тут же заурчал, затрепетал ушами и даже позволил себя погладить. Только столь идеалистическую картину прервали гневные окрики моих телохранителей, заставившие меня отвлечься от мыслей. Я резко подняла голову и осмотрелась: передо мной словно из ниоткуда возник черный хагарт. На нем восседал столь же величественный, как Ворф, Алукар. Его гневный взгляд впился в кожу, прожигая насквозь, добираясь до сердца. Что он хочет? Едва задумалась об этом, как тут же получила ответ на свой вопрос — Алукар соскочил с седел и быстрым шагом направился ко мне. Все замерли в ожидании — что же произойдет дальше? Что ж меня это тоже интересовало… Казалось, что после всего произошедшего, ничто более не сможет удивить меня, но и в этот раз ждал сюрприз — Алукар преклонил колено. Что-то было не так… не мог же столь отъявленный циник, как Алукар, так просто предстать в таком виде перед обществом: склонившегося перед другим человеком и тем самым признавшего власть его. Что же заставило его пойти на такое? Алукар посмотрел на меня и громогласно, так чтобы все вокруг услышали, произнес традиционную просьбу о покровительстве:
— Прошу, Государыня, возложить свою благодать на меня и тем самым осветить мой Путь.
Скрыв удивления, я осипшим голосом ответила ему:
— Так пусть будет так, как ты хочешь — Свет мой осветит дорогу тебе и ничто не сможет от него скрыться: ни дурные поступки и мысли, ни благие, так что будь осторожен в желаниях своих.
Алукар вздрогнул, как от удара, но тут же взял себя в руки и встал с колен. Я уже догадалась, что последует за этим — просьба последовать за мной в джунгли Мар. И у меня не было никакого желания отказывать ему, поэтому всего лишь спустя пару секунд, точнее минут, наше процессия, наконец, оказалась за вратами города, оставив за собой все то, что могло заставить передумать и не делать то, что было задумано. На сердце было тяжело — хотелось все бросить, но нельзя. Ведь тем самым я предам не только себя, но и народ, который вручил в мои руки свою судьбу — что ж вперед, Государыня и не вздумай оглядываться! В ответ на мой призыв, Брейф заурчал и скосил глаза в сторону — рядом остановился хагарт Кетана. Черный мастер с немой тревогой посмотрел мне в глаза. Знаю, что ты сейчас чувствуешь, Кетан… Прости, что мне приходится тебя обманывать, но так будет лучше — для тебя, не меня. Я улыбнулась и подняла руку, сжатую в кулак, вверх, как знак начать наше путешествие в неизвестность.
18
Тихо, слишком тихо… Я потянулась и зевнула, не прекращая прислушиваться к тишине. Мерное дыхание Кетана под боком, лишь способствовало страху. Что-то не так? Тихо выбралась из палатки на свежий воздух, не забыв перед этим накинуть на лицо чарму. Свежий воздух пробрался сквозь одежду, заставив окончательно проснуться. Разбитый у подножия горы лагерь медленно отходил ото сна, жители его приготавливались продолжить путь. Осталось совсем немного…. И с каждым шагом, становилось все сложней и сложней сохранять уверенность в правильности своих действий. Страх исчез, уступив место привычной горечи — я закрыла глаза, одернула тунику и медленно направилась к журчащему ручью, протекающему близ палатки. Природа, казалось, насмехаясь, давила на плечи своим спокойствуием и еще сильнее усугубляя душевное состояние. Первые солнечные лучи, отражаясь от водной глади, исчезали в зеленной гуще пальмовых листьев, вплетаясь в звонкий щебет странных прекрасных птиц. Опустившись на землю, я запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза, в некоторой степени наслаждаясь окружающим пейзажем. Что же мне делать? Как ответ на мой вопрос, сзади раздались приглушенные травой шаги.
— Государыня?
Алукар… Что он здесь делает? Следил за мной? Но зачем? Открыв глаза, я тихо произнесла:
— Да?
Почему же мне кажется, что сейчас произойдет то, что изменит всю ситуацию в корне? Не ответив, Алукар сел со мной рядом и поднял камень с земли. Он хотел заставить меня повторить вопрос, но вместо этого я тоже взяла камешек и запустила в реку. От того места, куда он упал по поверхности пошли круги — так и каждое наше действие, решение меняет всю нашу жизнь в корне и мы даже этого не замечаем…
— Я знаю, зачем ты взяла с собой так много воинов, Катарина.
Я промолчала, хотя должна была возмутиться такой фамильярности по отношению ко мне — не было никакого желания, совсем, как будто титул Государыня не принадлежал мне более…