а, о-о-о». Сценарий «наутилусам» очень понравился. «Не важно, останемся мы на экране или нет, главное — чтобы этот фильм состоялся», — сказали они Хотиненко.
Эпизод концерта снимали 17 апреля 1987-го глубокой ночью в ДК Эльмаша. Сарафанное радио сработало на ура и разнесло весть о ночном концерте «НП» по вузам города. Набился полный зал. Художник-постановщик Михаил Розенштейн выстроил отличные декорации. Над сценой покачивался раздолбанный остов желтой легковушки, фары которой периодически загорались. В тон авто были желтые электронные барабаны. «Наутилусы» отыграли полный концерт, из которого в фильм вошли только полторы песни. Под «Последнее письмо» зрителей попросили зажигать спички и пускать на сцену заранее розданные бумажные самолетики. Под звуки «Казановы» прожектора и кинокамеры шарили по потолку, выхватывая из темноты барельефы в стиле сталинского ампира — контраст получался очень резкий.
«Зеркало для героя» вышло на экраны год спустя, когда «Наутилус» уже уверенно шагал по стадионам страны. Трудно сказать, насколько оправданным было включение концертного эпизода в фильм, но то, что анонсированное в афишах участие популярной рок-группы повысило его кассовость, — несомненно.
В своих дальнейших картинах Владимир Хотиненко часто использовал музыку свердловчан. Александр Пантыкин — автор саундтреков к «Макарову» и «Мусульманину». Сотрудничество Насти с режиссером было взаимовыгодным: «Уговор был баш на баш. Он взял нашу музыку для своего фильма «Патриотическая комедия», а мы в оплаченное студийное время писали не саундтрек, а наш альбом «Невеста»». Теперь Владимир Хотиненко, представляя Егора и Настю своим молодым коллегам, с гордостью говорит: «Это моя рок-н-ролльная молодость!»
Самая первая кинокомпозиторская работа свердловских рокеров датируется апрелем 1985 года. Тогда Игорь Гришенков написал музыкальные темы для документального фильма режиссера Лидии Котельниковой «Системы автоматического пожаротушения». Что касается художественного кино, то здесь пионером оказался Алексей Могилевский, ставший автором саундтрека к фильму «Команда 33» о путешествии призывников к месту службы. «Меня пригласил режиссер Николай Гусаров и предложил написать музыку к фильму. Собственно, для фильма была сочинена всего одна инструменталка. А все остальное было написано раньше и просто подошло. Две песни с разрешения Андрюхи Саднова мы взяли из репертуара группы «Первоуральск». Тогда по правилам почему-то нельзя было в титрах указать меня как композитора, поэтому было написано просто: «В фильме использована музыка…». За эту работу я получил 600 рублей».
«Наутилусу Помпилиусу» была посвящена значительная часть фильма «Серп и гитара» («Sirppi ja kitara»), снятого финской документалисткой Марьяяной Мюккянен: «В композициях лучших советских рок-групп больше мысли, чем во всем западном роке, вместе взятом, кроме, пожалуй, песен Боба Дилана. Советские музыканты создают песни острые, саркастичные, которым не чужды в одно и то же время и аналитичность, и поэтичность», — заявила режиссер в интервью газете «Helsingin Sanomat» после премьеры своей работы на кинофестивале в городе Соданкюля в июне 1988 года. Почетным гостем этого фестиваля был Вячеслав Бутусов, пространные интервью с которым, снятые на прокуренных кухнях московских квартир, занимают добрую треть фильма. Концертные фрагменты снимали на столичной «Рок-панораме-87». В фильм вошла музыка нескольких советских групп, но именно «Наутилус» и лично Бутусов так восхитили Марьяяну Мюккянен, что она помогла организовать их мини-тур по Финляндии.
Главное свердловское кино-рок-произведение вышло на экраны в конце 1989 года. Это был полнометражный документальный фильм «Сон в красном тереме», снятый режиссером и оператором Кириллом Котельниковым.
В три года Кирилл освоил отцовский магнитофон, в шесть лет — фотокамеру, причем начал сразу не только снимать, но и проявлять, и печатать. Затем в доме появился любительский кинопроектор, а потом — восьмимиллиметровая кинокамера, в объектив которой попали все друзья и знакомые юного Феллини. После школы Котельников полгода работал на Свердловской киностудии ассистентом оператора, в это же время сам попытался снять на 16-миллиметровую кинопленку игровой фильм «Игра в четыре руки» с участием музыкантов группы «Пластилин». Съемочный процесс остался незавершенным — Кирилл ушел в армию. Дембельнувшись, время до поступления в юридический институт коротал опять же на киностудии. Перед самыми экзаменами ему даже доверили должность оператора, что было в то время немыслимо для человека без высшего образования. Кирилл собственноручно снял два выпуска киножурнала «Советский Урал». В вузе он естественным образом возглавил институтскую киностудию, которая на всевозможных областных конкурсах постоянно конкурировала с «А-Фильмом» Олега Раковича из архитектурного института.
Первыми более-менее профессиональными опытами Котельникова на стыке кино и музыки были съемки поп-группы «Сталкер» из Ухты. Группа Андрея Державина только набирала популярность, и он попросил Кирилла снять их концерт в ДК УЗТМ. Для этого была использована одна из первых в Свердловске видеокамер. Результатом ночного бдения Котельникова над этой камерой и видеомагнитофоном стали не только запись концерта, но и два видеоклипа, которые он умудрился сварганить, даже не имея элементарного пульта. В начале 1989-го уже на профессиональную 35-миллиметровую кинопленку он снял 20-минутный фильм «Просто шоу» о первом на Урале конкурсе красоты. Чтобы выразить свое ироничное отношение к ярмарке провинциальных красавиц, Кирилл пригласил «Апрельский марш» — группу, костяк которой составляли его однокашники по школе № 13. «Марши» с их тогдашней параноидальной антиэстетикой удачно оттеняли свердловских красавиц и ведущего Юрия Николаева.
В конце 1988 года на молодежном объединении при Свердловской киностудии, имевшем звучное название Экспериментальное творческое объединение «Вернисаж», появилась идея создания фильма о рок-музыке. Вместе с идеей появился и спонсор — межотраслевой центр информационных технологий. Этого было вполне достаточно, чтобы директор «Вернисажа» Андрей Абол (впоследствии ставший Андрейсом Аболсом) дал отмашку на начало съемок. Режиссер Лидия Богданович предполагала, что фильм будет о взаимоотношениях поколений — родителей-ретроградов и детей-рокеров. Кроме аллюзий с тургеневскими «Отцами и детьми» почти ничего не было, не существовало даже сценария. Правда, закупили кинопленку. Дешевую, некондиционную, то есть с легким брачком, но зато в огромном количестве. Было понятно, что для такого фильма нужны будут концертные съемки. И сформированная киногруппа выехала на фестиваль «Металлопластика II» снимать страшных металлистов. Еще были съемки на фестивале «Уральский рок», но почти все они пошли в корзину — подвела та самая бракованная пленка.
В апреле на должность второго оператора и был приглашен Кирилл Котельников: «Поработать оператором, пусть даже и вторым, на полнометражном фильме — это было очень круто. Я как раз писал диплом в юридическом, когда меня пригласили на киностудию, где сообщили, что пока оформлялся договор, главный оператор уволился, а значит, я буду оператором-постановщиком. У меня помутнело в глазах. Сейчас кино может снимать кто угодно, а тогда для меня, человека без специального образования, это была огромная удача. Кое-что значил и гонорар — в кино тогда хорошо платили».
На следующий день Кириллу позвонили в институт, и он, как был, при полном параде, примчался на студию. Произошло знакомство со сценаристами Александром Калужским и Аркадием Застырцем, которые сразу повели Котельникова на натурные съемки. (Точного сценария у них еще не было, но идеи, образы уже появились. Первыми такими образами были грязь, помойки и канализационные трубы.) У моста на улице Декабристов они в плащах и широкополых шляпах стояли над обрывом и пальцем показывали, что снимать, а Кирилл в парадном костюме ползал с камерой внизу и фиксировал на пленку всю эту грязюку. Это был его первый съемочный день.
С самого начала у сценаристов возникли трения с Лидией Богданович. Они явно представляли себе конечный продукт совершенно по-разному. Пока же просто снимали все, что могло пригодиться. К июню были готовы эпизоды с «Апрельским маршем». Аркадий побеседовал под камеру с Ильей Кормильцевым и Настей. В развалинах подстанции на углу Луначарского и Тверитина сняли материал для клипа «Чайфа» «Делай мне больно». Там же взяли интервью у Шахрина: «Когда начались первые разговоры о замысле фильма, я в эту затею, честно говоря, не поверил. Но несколько недель спустя, после начала съемок, когда Калужский и Котельников пришли растерянные, и рассказали, что проект уже запущен, мне стало их жалко. Столько трудов уже было ими затрачено. Ну как ребятам не помочь? И так получилось, что «Чайф» там снимался больше всех. Это было в период полураспада группы, поэтому снимались мы втроем».
Постепенно приобретал очертания сценарный замысел: разговор с музыкантами — клип — интервью — разговор с музыкантами. Обозначились главные точки — кого снимать и о чем беседовать. Круг героев все ширился и ширился. Помимо уже упоминавшихся, в фильме появились группы «Кабинет», «Отражение», «Водопад имени Вахтанга Кикабидзе», «Ассоциация», Андрей Балашов, Алексей Хоменко, Владимир Елизаров, Илья Кормильцев. Места для «Наутилуса» почти не нашлось. По общему мнению, это была легкая месть Калужского за его увольнение с поста директора «НП» годом раньше. Но, по словам Котельникова, часть вины за отсутствие «Нау» в фильме лежит на самих музыкантах: «Калужский утверждал, что он договорился с Бутусовым об интервью, но в последний момент Слава перевел стрелки на Умецкого. Мы позвонили Диме, причем разговор писался на магнитофон. Умецкий заявил, что Бутусов не имел права соглашаться на съемки. Руководитель «НП», дескать, он, Умецкий, и он официально заявляет, что «Наутилус» ни в каких фильмах участвовать не будет. Мы так и сели». Позже Бутусов все-таки согласился поговорить, но было это в конце октября, когда уже полным ходом шел монтаж, и снова запустить съемочный процесс не представлялось возможным.