В 1988 году популярность «НП» уже превышала все разумные пределы. Фирма «Мелодия» решила подзаработать на чужом успехе и подготовила к выпуску компиляцию из «рок-панорамных» записей «Наутилуса Помпилиуса» и «Бригады С». Не стоит удивляться, что сами музыканты узнали о грядущем релизе в последний момент. Как рассказывал Кормильцев, он все-таки успел дозвониться до «Мелодии» еще до выхода пластинки и задал вопрос о гонораре. «Ему вежливо ответили, что, мол, не «его это ума дело». На вопрос о неверном названии песни «Скованные» ему было сказано, что беспокоиться об этом надо самим авторам, а уж никак не выпускающим пластинку».[37] Фактически это был бутлег, то есть издание пластинки без ведома и согласия авторов и исполнителей.
Через год «Мелодия» расщедрилась на выпуск студийного альбома «Наутилуса» «Князь тишины». Он состоял из новых песен и нескольких перезаписанных заново хитов прошлых лет. Работа над альбомом проходила весной 1988 года, и к моменту выхода он несколько подустарел. Причиной задержки стало бодание «Мелодии» с потенциальными конкурентами — кооперативами «Синтез» и «Тон-сервис». Эти структуры организовывали и финансировали процесс записи. Сначала они хотели выпустить диск самостоятельно, но пробить брешь в монополии «Мелодии» им не удалось. Гигант грамзаписи согласился издать «кооперативную продукцию» только через год, когда прежнего «Наутилуса» уже не существовало.
Запись осуществлял звукоинженер Аллы Пугачёвой Александр Кальянов при активном участии Владимира Елизарова. Результатом их усилий далеко не все поклонники «Наутилуса» остались довольны. Но сам факт выпуска первой полностью легальной пластинки свердловской группы не мог не радовать. «Мелодия» штамповала «Князя тишины» и в 1989-м, и в 1990-м десятками тысяч экземпляров. Общий тираж альбома, как и других релизов советского монополиста, установить, скорее всего, невозможно.
Летом 1988 года худсовет фирмы «Мелодия» одобрил выпуск диска под условным названием «Свердловский рок-клуб». Газета «На смену!» (1988.07.29) радостно докладывала: «На пластинке будут представлены «Наутилус Помпилиус» (песня «Отход на север»), «Чайф» («Ошейник» и «Где вы, где вы»), Настя Полева («Вниз по течению неба»), а также композиции групп «Кабинет», «Апрельский марш», «Каталог» и «Отражение». Сборник должен выйти в конце 1988-го — начале 1989 года». В сентябре следующего года Рудольф Стерхов жаловался в интервью газете «За бокситы»: «Утвержденные худсоветом фонограммы свердловских рокеров осели в архивах «Мелодии» — пробивать их было больше некому, будем надеяться на выпуск альбома в 1990-м».
Эти надежды не сбылись, но виниловый прорыв уральцев в 1990 году все-таки случился — после того, как директором Ленинградской студии грамзаписи ВТПО «Фирмы Мелодия» был назначен Андрей Тропилло. Этот человек все предыдущее десятилетие записывал магнитофонные альбомы главных ленинградских групп: «Аквариума», «Зоопарка», «Кино», «Алисы», «Ноля» и многих других. Естественно, с новым руководителем Ленинградская студия не могла не сделать резкий поворот в сторону отечественного рока. В первую очередь, конечно, питерского. Из других городов Союза больше всего повезло Свердловску — в 1990–1991 годах вышли пластинки «Чайфа», «Отражения» и «Апрельского марша».
Формированием издательского «портфеля» занимался Андрей Бурлака, ставший редактором Ленинградской студии: «Подбор артистов почти полностью лежал на мне. В первую очередь я старался издать тех, чья музыка мне нравилась, о ком я писал в своем журнале «Рио» и кто участвовал в акциях «Рока чистой воды» — самого актуального на тот момент движения. Конечно, хотелось выпустить пластинки групп из многих регионов, но планы студии естественным образом отражали активность рок-н-ролльной жизни в разных городах. Именно поэтому мы подготовили сразу несколько релизов свердловчан, да и я к уральской музыке всегда был неравнодушен».
Ленинградская студия звукозаписи только готовила музыкальный материал и оформление, затем все это отправлялось в Москву, и уже центральная «Мелодия» решала, на каком заводе и каким тиражом печатать новый диск. Хотя Ленинградский завод пластинок находился всего в нескольких станциях метро от Ленинградской студии, далеко не всю ее продукцию печатали там. Порой сам Бурлака, уже потерявший надежду увидеть подготовленный им альбом на виниле, вдруг встречал его в магазине и обнаруживал, что диск отпечатан в Ташкенте.
Дистрибуция пластинок тоже осуществлялась странным образом. Некоторые альбомы питерских групп в Ленинграде не продавались в принципе. Тираж такого диска мог быть распределен в равных долях между магазинами Красноярска, Кишинева и Махачкалы, где мертвым грузом лежал на прилавках, дожидаясь уценки и списания. В результате Бурлака до сих пор точно не знает, сколько из подготовленных им к выпуску альбомов все-таки увидели свет.
Первым ленинградским релизом свердловчан стала пластинка «Не беда» «Чайфа». Бурлака договорился, что «Мелодия» выпустит диск, но денег на запись у них не было. Тогда барабанщик «Чайфа» Валера Северин нашел какую-то фирму в Североуральске, которая за размещение логотипа на диске дала группе денег. Репетировали альбом в Свердловске, а записывали в Ленинградском Дворце молодежи 2—11 октября 1989 года. Студия была недорогая — крошечная комнатка под лестницей, но с 16-дорожечным пленочным магнитофоном. Барабаны в эту каморку просто не входили, и хозяин студии предлагал обойтись без них: «Давайте мы микрофон на пол положим, и я буду топать по полу, и прекрасно запишем так, вместо бочки». Все-таки «чайфы» ударную установку туда впихнули. Собирали все с миру по нитке: Игорь Доценко из «ДДТ» дал барабаны, группа «НОМ» — бас-гитару. И запись началась. Уральцы почти круглосуточно не отходили далеко от студии — они жили тут же, в гостинице ЛДМ.
В конечном итоге «Мелодия» выпустила пластинку и даже заплатила около пятисот рублей гонорара на всех. Эта сумма оплату студии не покрыла. Без спонсорских денег запись просто не состоялась бы. Следы североуральских меценатов исчезли где-то через год как из истории, так и с пластинок. На первых дисках их логотип стоял, а на переизданиях — уже нет.
Обложку сделал Ильдар Зиганшин. «Не беда» стала первой его работой для винилового диска. «До этого я много раз отказывался оформлять «Чайф», его музыка как-то не совпадала с моим внутренним настроением. Но в тот раз пришел сам Шахрин, а он умеет укатывать… Я прослушал рабочий вариант только что сделанной записи и понял, что мне не придется идти на сделку с совестью: до сих пор «Не беда» для меня — один из самых сильных их альбомов. Я взялся, но предупредил, что работать будем серьезно. Провели фотосессию у Шарташа, выбрали снимок. В голове у меня сразу сложилось, как это должно выглядеть: атомное разлеталово фрагментов изображения — картинка то ли складывается, то ли распадается. Осуществил я это, разбрызгивая проявитель по засвеченному фотоотпечатку. Из трех вариантов логотипа «Чайфа» Володя выбрал тот, который, по его мнению, фанатам проще всего писать на заборе. Получилось вполне самодостаточно».
Первыми «Не беду» смогли купить посетители ленинградского Гостиного двора. В отдел пластинок тут же выстроилась очередь, и новинку расхватали за десять минут. Через полчаса в галереях Гостинки «Не беду» уже предлагали с рук по 15 рублей. Начальный тираж был сто тысяч — его печатали сразу четыре завода. Потом допечатывали еще. «Чайф» этот процесс абсолютно не контролировал. «Вот вышла у нас пластинка. Стоит 3 рубля 15 копеек. Тираж 100 тысяч. Мы ни копейки не получили. Мне сказали, жди, какие-то гроши, может быть, придут…» — делился Шахрин с корреспондентом газеты «Молодой дальневосточник» (1991.02.23).
Следующей появилась пластинка «Отражения» «Песни юных женщин». Ее предложил выпустить сам Бурлака, всегда с интересом относившийся к творчеству группы из Свердловска-44. Первоначальный вариант альбома не подошел «Мелодии» по техническим параметрам. Его переписали весной 1990 года в студии ЛДМ. На качественной аппаратуре повылезало столько лажи, что приходилось вновь репетировать и репетировать уже давно исполнявшийся материал. Сергей Кондаков был вынужден подтянуть вокал — на современной технике его голос звучал как-то неубедительно. В качестве педагога выступила менеджер «Отражения» Евгения Келина. На несколько дней с Урала прилетел Василий Кашин, сотрудничавший с коллективом еще в начале 1980-х. Он быстро выучил и записал партии саксофона. До финала ленинградской сессии дотянули только Кондаков, Филиппов и Келина, остальные вернулись домой — у них кончались отпуска и отгулы. Так как «Отражение» изыскало средства на оплату студии самостоятельно, мастер-копия осталась у них, но гонорара от «Мелодии» группа не получила.
«Песни юных женщин» оформил опять Ильдар: «На тот момент идею полосок с переходящими друг в друга частями лица я вроде нигде не встречал, а позже она стала использоваться довольно широко. Тогда мы абсолютно не думали ни о каких меньшинствах, поэтому мужские накрашенные губы на обороте обложки мне казались просто суперприколом. Сейчас это, возможно, воспринимается не совсем так».
У «Апрельского марша» на виниле вышел сборник. Идея издать именно компиляцию исходила от самой группы. Спустя три года выпускать полностью «Музыку для детей и инвалидов» было уже невозможно, а из «Голосов» хотелось убрать некоторые смурные места. Сборный вариант был самым оптимальным. Менеджер группы Виктор Холян съездил в Ленинград в гости к Тропилле: «Андрей посмотрел видео, послушал аудио и одобрил материал. Фонограмма была уже записана, и полагавшиеся на нее средства он, святой человек, перечислил в Свердловск на «Студию 8». На эти деньги «Марш» начал записывать то, что впоследствии стало CD «Сержант Бертран»». Правда, выпуск пластинки не обошелся без казуса — песне «Мертвый жених» отрезали конец. По словам Сергея Чернышёва, «там была драматическая смысловая пауза, а «мелодисты» посчитали, что начинается другая песня. Полторы минуты сюжетной концовки, кульминация, драйв — все улетело в корзину! Деятели… Это, по меньшей мере, непрофессионализм».