новых композиций выглядят совсем по-иному, хотя в них не было переписано ни одного звука. Бодрящий воздух свободы заражает даже серьезного Полковника, который встает из-за пульта и лично записывает открывающее альбом представление группы на фоне ревущего от восторга зала. Эта добрая шутка (вокал от Полковника, шумы от «Weather Report») надолго стала визитной карточкой группы. Даже излишне правильные, несколько дидактические тексты Аркадия Застырца выглядят всего лишь искусственно сделанной преградой, преодоление которой должно лишь подчеркнуть рывок на волю.
Легкий провис заметен только в «Рациональном удовольствии» — мягкий голос Михаила Перова не совсем подходит для общей канвы жестко устремленного к единой цели альбома. Зато великолепное гитарное соло Михаила в «Может быть, хватит?» — эмоциональный пик всей записи. Гитара поет, как вырвавшаяся из клетки птица, не сдерживаемая более ни прутьями, ни временными рамками. Этот бессловесный гимн свободе, как путеводная звезда, указывает «Треку» дорогу к сияющим вершинам его будущих альбомов.
Д. Лемов, 2016
1981. «Что внутри — не знал почти никто…»
В 1981 году свердловский рок всеми силами пытался заявить о своем существовании. Прошел городской фестиваль, три группы показали себя в далеком Азербайджане. Формировались правила, по которым уральские рокеры будут жить в ближайшие годы — как выглядеть на концерте, как записывать альбом, как его оформлять…
«Он всем нравился, этот наш рок-н-ролл»(1981. Хроника)
В начале 1981 года на свердловской рок-палитре были представлены всего несколько красок, то есть работоспособных коллективов. Самым активно концертирующим из них был «Змей Горыныч Бэнд». С грамотно спроектированной программой из собственных песен и «цеппелиновских» каверов он регулярно бомбил площадки города и даже области. В своем ДК им. Лаврова периодически выступал джаз-роковый «Перекресток». Изредка из закрытого Свердловска-44 наведывалось в областной центр «Отражение». Расщепление надвое «Сонанса» значительно увеличило количество дееспособных групп Среднего Урала — их стало уже пять. Фон этим лидерам создавала художественная самодеятельность, бренчащая на гитарах в школах, вузах, клубах и на предприятиях. Диалектический процесс перехода ее количества в качество медленно, но верно приближался к острой стадии.
Никто еще не знал, что на несколько ближайших лет лидерами в этой небольшой тусовке станут новорожденные экс-«сонансы» «Трек» и «Урфин Джюс». Они-то сами себя никем, кроме как лидерами, и не видели, но путь наверх у каждой из групп был свой. Вчерашние коллеги расходились все дальше. Различие музыкальных вкусов усугублялось разными подходами к творческому пути коллективов. «Трек», уже имевший в активе собственный альбом, осознал, что ничем не ограниченное самовыражение возможно только на не подцензурной магнитофонной записи. Пантыкин же видел свое и «Урфина Джюса» будущее только на большой сцене, в свете софитов. А пока «УД» в полном составе обосновался в ДК Эльмаша. Под руководством Константина Никитина, оставшегося там еще со времен «Эльмашевских битлов», рок-группа, спрятавшаяся за псевдонимом «Раунд», играла на танцах эстрадный репертуар. Чуть позже «Урфин Джюс» с теми же песнями стал выступать на веранде ресторана «Космос», получая по 3–5 рублей за вечер на брата.
Тем временем в команде «Урфин Джюс» произошла первая замена: за барабанами Ивана Савицкого сменил Александр Плясунов, имевший большой опыт работы в ресторанных и полупрофессиональных ансамблях. В составе Пантыкин—Богатиков—Плясунов «УД» 25 марта дал свой первый концерт в главном учебном корпусе УПИ. Первый блин, согласно всем законам мироздания, вышел комом — звук был отвратный, публика разбирала слова процентов на 30, мелодии — процентов на 60.
Через месяц последовал ответ от конкурирующей фирмы: «Трек» дал концерт в университетском клубе. Чтобы придать этому мероприятию максимально невинный характер, хитрый Димов пригласил выступить на разогреве ансамбль политической песни «Аванте». Не очень понимая, зачем им это надо, «авантовцы» спели в первом отделении про борьбу с империализмом и молодежную солидарность. Дальше выступил сам «Трек» — мощно и в хорошем смысле слова агрессивно, но некоторые из присутствовавших в зале не поняли, что агрессия была «в хорошем смысле». Даже авантовские песни протеста не смогли настроить этих некоторых на позитивно-благодушный лад. Впервые в адрес «Трека» одним из зрителей было брошено слово «фашисты». Пока такие ассоциации возникали в головах только у отдельных слушателей, часто испытывавших к «трековцам» что-то личное, но в скором будущем подобные обвинения станут чеканными строками официальных документов.
Сами «трековцы» считали свое выступление «стильным, с продуманной полностью и устоявшейся идеологией». При этом, радуясь обретению первых поклонников, они в своем журнале признавали, что «есть, конечно же, противники, кто всего этого в целом не приемлют».
Большинство же зрителей воспринимали концерты и «Урфина», и «Трека» с одинаковым энтузиазмом. Из-за несовершенства аппаратуры разобрать перипетии судеб их лирических героев были способны только те, кто видел тексты на бумаге. Но ощутить общий драйв, почувствовать созвучие ритма и энергии настроениям молодежи могли все присутствовавшие в зале.
Творческое противостояние «Трека» и «Урфина Джюса», заметное невооруженным глазом, притягивало к ним немногочисленных пока поклонников и стимулировало самих музыкантов. «Эта конкуренция только повышала качество, — вспоминает Олег Ракович. — Никто не становится чемпионом в одиночном забеге, нужен сильный соперник. Такое противостояние создало накал, температуру, уникальную в советском роке».
Пока по очкам впереди держался «Трек». В его активе были альбом и аж два концерта. «УД» мог похвалиться всего одним публичным выступлением. Но у Пантыкина и Кормильцева уже был готов материал для дебютной записи.
Не желая отдавать свое творчество в руки дилетантов, Пантыкин решил прибегнуть к помощи профессиональной студии, скрывавшейся в недрах Свердловского телевидения. Ее звукорежиссеры Павел Карпенко и Александр Бочкарёв легко поддались на уговоры потрудиться в свободное от основной работы время для мировой рок-музыки. В итоге мировая рок-музыка и группа «Урфин Джюс» получили альбом «Путешествие», а Павел Карпенко — две бутылки коньяка и две совместные пьянки с музыкантами в качестве гонорара. Правда, из-за загруженности профессионала запись сильно затянулась, что изрядно вымотало всем нервы. Уложились всего в пять сессий, но первые звуки были зафиксированы 7 мая, а закончили запись только 26 июня. За это время многое в рок-жизни Свердловска произошло и изменилось…
В Свердловске назревал Первый городской рок-фестиваль на приз архитектурного института. Он внес коррективы в среднеуральский табель о рок-рангах — распихав многих, на верхние его позиции вскарабкалась группа «Р-клуб» из свердловского города-спутника Верхней Пышмы. Изменился и общий ландшафт городского рок-н-ролла: через поле, на котором исключительно музыкально соперничали «Трек» и «Урфин Джюс», пролегла глубокая идеологическая расщелина, сделавшая вчерашних друзей почти непримиримыми врагами. Функционеры из обкома комсомола начали розыски зловещего «Трека» по всему городу. Группу спасло лишь то, что мало кто в университете знал о распаде «Сонанса». Комсомольцам в ответ на их расспросы честно отвечали, что ни о каком «Треке» и не слышали. Сами музыканты ушли в глухую несознанку и приступили к записи второго альбома в опустевшем на лето здании УрГУ.
На страницах уральских рок-хроник замелькали новые имена. Третьекурсник Арха Слава Бутусов, бравший для институтской стенгазеты интервью у Пантыкина и Насти, немного стесняясь, признался фестивальным звездам, что сам пишет песни и собирает собственную группу. С гиканьем и свистом ворвалась в чопорную свердловскую рок-общину удалая ватага верхнепышминского «Р-клуба», победившая на фестивале. Ее лидер Игорь «Егор» Белкин мгновенно стал своим в доску на репетиционных точках и квартирах свердловских коллег. По рукам стали ходить первые записи группы «Билет без выигрыша», которая менее чем через год реинкарнируется в «С-34».
В середине июня, еще до завершения записи альбома «Урфина Джюса», Пантыкин задумался над его визуальным оформлением. Плотные контакты с архитектурным институтом уже были налажены, и за дело взялись профессионалы: над обложками работал Олег Ракович, тексты на вкладке выписывал готическими буквами Саша Коротич, логотип «УД» придумывал Слава Бутусов. Студенты-архитекторы с увлечением воздвигали небоскреб уральского рок-дизайна.
Выпустив «Путешествие» в свет и заставив оценить качество альбома всех друзей, приятелей и случайных знакомых, Пантыкин вернулся к осуществлению плана концертной экспансии «Урфина Джюса». Саша сдружился с ребятами из «Р-клуба», и обе группы решили совместно завоевывать концертные площадки Свердловска. 28 июня состоялось первое платное выступление новой концертной бригады. Администратор «Р-клуба» Толя Королёв сумел договориться с директором одного из ДК в районе Сортировки. В обкоме ВЛКСМ была получена тысяча билетов по одному рублю, их музыканты взялись распространять сами. Правда, обязательства были заведомо завышены — продать удалось всего 540 штук.
Концерт вышел удачным. Музыканты были в ударе, публика принимала хорошо. Вечером обе группы сообща отметили совместный успех. Финансовый итог этого шоу оказался не столь впечатляющим. После вычета технических, транспортных и банкетных расходов на долю каждого музыканта осталось примерно по 40 копеек…
На следующий день из «Урфина Джюса» уволили Сашу Плясунова. По большому счету, тот сам был виноват: его неумеренная тяга к алкоголю не нравилась всем. Производственный и творческий процессы от этого увольнения не пострадали. Пантыкин уже пару недель репетировал с восемнадцатилетним барабанщиком из Верхней Пышмы Володей «Земой» Назимовым и пребывал в восхищении от его таланта и работоспособности. Как-то Саша Коротич пришел в клуб Арха и вместо привычного Плясунова за барабанами увидел совсем молодого паренька, похожего на взъерошенного воробушка. «Эт