Д. Лемов, 2016.
Основные участники, их жены, друзья и функционеры рок-клуба в тот памятный ноябрьский вечер собрались на премьеру записи, как все полагали, сольного альбома Игоря Скрипкаря. Однако и здесь, на финишной прямой, после долгого и запутанного пути, которым Игорь шел к предполагаемому дебюту, после того как в течение без малого трех лет создатели записи то ставили на Скрипкаре крест, то стирали его теплой губкой, то протягивали друг другу руки, то махали на все рукой, после всех этих перипетий и испытаний терпения, все-таки еще один раз пришлось вынести томительное ожидание, усугубляемое неуверенностью в предстоящей премьере, на морозе возле здания горного техникума — этого полуподпольного пристанища «Кабинета».
«Бог ты мой! — с досадой восклицал кое-кто из собравшихся. — Да неужели нельзя было просто принести пленку с записью в рок-клуб и там послушать, скажем, на магнитофоне «Комета»»?!
Нет! Этот вариант представлялся Скрипкарю и K° чудовищным кощунством. Они приготовили публике Большой Корабль и не собирались пускать его в жалкой луже! — Таким образом описывал мне премьеру в частной беседе один из «кабинетного» круга.
Грешным делом, я решил воспользоваться его доверчивостью и начать свою реплику на «Вскрытые» именно этим эпизодом. Уж очень примечательным он показался. Эта напряженка искусственного ажиотажа, создаваемая вокруг альбома, лишний раз оттеняет характерные черты его создателей. И главная ЖИРНАЯ черта — это то, с каким неусыпным рвением музыканты вкупе с авторами текстов пестовали и пестуют свой УСПЕХ. Для них успех — это своего рода строительный отвес, который определяет баланс всего строения; и в то же время — маяк в тумане, который уже в ходе работы начал увлекательно подмигивать им и задавать маршрут прямо к «острову сокровищ»!
Но «Вскрытие» в очередной раз продемонстрировало, что планировать успех — это из рук вон плохо. Плохо, потому что вместо нормального живого существа, каковым должно быть любое произведение какого бы то ни было искусства, в данном случае получается гладкая модель, шитая белыми нитками посторонних мудрствований и усилий. Двояко, потому что результатом натуги подобных «плановиков» неизбежно становится превращение нормального (хотя, быть может, не особенно увесистого) ребенка в жирного дегенерата, да и то — переношенного, извлеченного на свет посредством какого-то кесарева «вскрытия»!
Представьте себе: на вопрос «Как ребенок?» его родители и их знакомые вам отвечают: «Ничего себе. Хороший мальчик — весу и росту изрядного, правда, он у нас дегенерат, но это не беда!»
Точно так же сейчас на вопрос «Ну как вам первый «Кабинет?» любой прежде всего скажет: «Ничего себе. Хорошая запись — техника и звук высшего класса! Правда, она тут у нас… Но это не беда!»
Да как же не беда? Что может быть хуже такого «детища» для родителей?! И любишь его, а все понимаешь — упрятать бы, да поскорей! Итак, почти три года мы многозначительно говорили друг другу нечто вроде «Погодите. Вскрытие вам всем покажет!» Дождались. «Вскрытие» произведено. И что же оно нам всем показало?
а) Показало, что Скрипкарь (как сочинитель основных тем) — отменный компилятор, который живет кусками с чужого стола, поскольку, очевидно, своего за душой практически не имеет. Ему бы сейчас самое время уйти на честную государственную службу, но пост-трековская убогая слава и параноидальное рок-тщеславие не дают отступить и заставляют его говорить, хоть и сказать нечего!
б) Показало, что А. Пантыкин ввязался в «кабинетную» процедуру то ли из творческой жадности, то ли затем, чтобы укрепить свой возобновившийся союз с пост-трек-текстовиком А. Застырцем, то ли для того, чтобы окончательно погубить конкурента в лице Скрипкаря. Впрочем, последнюю версию распространяют явные злопыхатели.
в) Показало, что Сергей Рютин — честный малый, которого запихали вместе с его гитарою в незаметный угол, и который, вероятно, не выдержав напряженной работы «плановиков» из «кабинета», хлопнул его дверью по окончании «вскрытия».
г) Показало, что Андрей Котов — молодой техничный барабанщик, который отбарабанит все, чего изволите.
д) Аркадий Застырец (бывший в ТРЕКЕ Купериным) хотя и сменил псевдоним, продолжает рядиться в рясу проповедника обрыдлых истин, которую уже не раз примерял, работая в дружном коллективе трекеров под чутким руководством Жени Димова.
е) А. Гноевых — замечательно талантливый звукооператор, даже после «вскрытия» умело демонстрирующий сногсшибательный гальванический эффект!
ж) Доказало, что автор текста последней (ласт энд лист) в альбоме песни, фамилию которого я, к сожалению, забыл, мастерски воплотил в своем «Взгляде» собственную прогрессирующую дальнозоркость.
з) Показало, что Скрипкарь не умеет петь… или не получилось…
Но в целом запись удачная, звук хороший, названия короткие, запоминающиеся: КАБИНЕТ-ВСКРЫТИЕ-РИТУАЛ-ФАКТОР-ЯЩИК-ТАЛИСМАН-ВОЗВРАЩЕНИЕ-НОВЫЙ ДЕНЬ-БАЛЛАДА-ВЗГЛЯД-ПУСК! Большому Кораблю — большая лужа!
В записи участвовало целых 52 человека! Не могли же они все враз просчитаться! Одна голова — хорошо, а 52 — лучше!
Цыплят, сосчитанных весной, пересчитывают по осени! Спасибо вам за ваши добротные понятные песни. Со стороны широкой недалекой публики будет порядочным свинством, если она не оценит по заслугам плод вашей великой натуги.
Б. Пощадный
(«Свердловское рок-обозрение», № 3, 1987)
Вместо вступления
«Разлука» группы «Наутилус Помпилиус» заставила взять в руки перо многих читателей «Свердловского рок-обоза». Редакция с трудом сдерживала как поток почты, так и свою радость по поводу читательской активности; но, разобрав и прочитав отклики», была вынуждена согласиться с тем, что «одна голова — это действительно хорошо». Таким образом, было решено опубликовать в этом номере выдержки из нескольких корреспонденций, своего рода реплики по поводу альбома.
I Авторы реплик подписались (в скобках — аббревиатуры, указываемые в подборке): Диспетчер (Д), О. Маеро (М), и Т. Дин (Т.Д.) и т. д., и т. п.
«Каждая композиция создает свое настроение, а их многообразие — гармоничную картину. В этом отношении альбом «Разлука» кажется мне неудачей группы. Ведь если лидером является голос, то нужен соответствующий текст, а тексты большинства композиций «Разлуки» надуманны, механически срифмованы, эклектичны. Так дети составляют из отдельных фрагментов на кубиках лубочные картинки, птичек и зверушек. Слух цепляется за аляповатые, броско рифмованные фразы и слова, а сознание отвергает их в силу того, что они лишены настроения и мысли. Гармония нарушена настолько, что к концу альбома материал надоедает своим однообразием. Всего одно звено из цепочки «тема-аранжировка-голос-текст» выпало, а «Наутилус» «забуксовал» в этой музыкальной форме. Я бы сказал, что альбом полностью провален, если бы не две великолепные вещи: «Взгляд с экрана» и «Шар цвета хаки». Первая — острая, сразу узнаваемая картинка нашей жизни, с ее расхождениями между идеалами и реальностью. Вторая — продолжающая стилистически «Невидимку», гениальная по своей искренности и простоте, по образности решения антивоенной темы, которая в последнее время стала предметом спекуляций со стороны многих профессиональных музыкантов» (Д).
«Эпиграф» очень четко задает настроение, которое подхватывает «Эта музыка будет вечной». В эту вещь въезжаешь, как по рельсам. Синтезатор, несмотря на свое однообразие, подан вначале просто здорово. Пустота, прозрачность. Этакие своды и арки. Голос Бутусова эмоционален, он перекрывает все диапазоны, всю гамму, весь спектр эмоций: боль, сарказм, опустошение, тревогу, надежду. И все это спаяно воедино каким-то неуловимым холодом. Музыка веет тревогой, а голос Бутусова все шепчет и шепчет: «Я должен начать все сначала…», пытаясь убедить себя самого. Мне кажется, эта вещь о надежде, только нет веры в этот рецепт: «заменить батарейки» — он совсем в духе XX века, но душа-то его не приемлет.
«Казанова» тоже преподносит ворох рецептов от разлуки и… пустоты. Лирический герой — жалкое задерганное дитя стеклянных пещер с раздутыми амбициями, жаждой власти и бессилием души.
В «Казанове» наконец-то вылез сакс Могилевского и весьма освежил электронное звучание. «Праздник общей беды» — самая неудачная вещь альбома. Описываемый праздник автору не нравится. Ну не нравится и не нравится…
…Первые аккорды долгожданного «Алена Делона». Это самая гладкая и стильная вещь «Разлуки». И еще: уж слишком простая и доходчивая вещь, а если вспомнить стёбовый припев, получается карикатура. Наверное, в жизни все несколько не так.
«Свердловские рокеры всегда выделялись своими пацифистскими вещами. Сильным эмоциям песни «Шар цвета хаки» веришь больше, чем «отстраненным» «Казанове» или «Взгляду с экрана».
В тексте песни «Наша семья» постоянные рефрены. Такое ощущение, что песню спели три или четыре раза — все уже давно ясно, но она все не кончается. Текст весьма далек от какой-либо поэзии.
«Рвать ткань» — бытовая зарисовка, ничего не раскрывающая. Возникает вопрос: зачем все эти мрачные пейзажи и что в них есть, кроме того, что я и так уже знаю. Фотография действительности без внутреннего переосмысления увиденного автором никому не нужна.
Самой неожиданной дня меня явилась вещь «Это так просто». Неожиданная после того поверхностного, плакатного языка с минимумом поэзии и с внутренним равнодушием, что мешает понять и почувствовать «Разлуку». Вся магия строчек «это так просто», «всего лишь» заключается в их правде, какой-то новой и непонятной, совершенно невозможной и до жути знакомой. Это — квинтэссенция «Разлуки», эпитафия ее герою. Теперь становится ясно — почему «Разлука». Ее герой весь в себе, в собственной рефлексии, он видит лишь поверхность мира, на который ему в глубине души наплевать, и, в конце концов, ему становится плевать на себя — отсюда эта глубинная тупая боль, отрешение и опустошение.