Великолепная концовка.
Новый альбом «Нау» сделан с очень и очень большими претензиями. Жаль, что реализация недотягивает до их уровня. «НАУТИЛУС» — моя любимая советская группа, и поэтому я предъявляю к ней, быть может, несколько завышенные требования, но иначе не могу. «НАУ» может многое, «НАУ» еще себя покажет!
Пусть будет новый альбом, пусть будет больше глубины в текстах, больше разнообразия в музыке. Я чувствую за «НАУТИЛУСОМ» огромные возможности». (Т. Д.)
«Магнитофон отматывает первые метры ленты. И сразу первое разочарование: слишком напоминает «ДДТ». Сплошные контрасты: крик-протяжная мелодия-драм-машин, и даже «музыка вечна-батарейки». Не узнаю Кормильцева: куда делись его «машинищи-машины-машинки»? Слова удивительные, во рту тают. Голос Бутусова довершает дело — я ничего не понимаю, я поражен, в голове вертится «старый градусник лопнул как прекрасно, что ты ушла».
Потом вдруг «Казанова». Начинаю балдеть (в итоге понимаю — хит!), но темп снижается, и «Праздник общей беды» проходит под сожаление от перегруженности текста словами. «Ален Делон» — скупо, крупно. «Шар цвета хаки» — да просто здорово! Дальше… хуже. Песенка поджигателя просто идиотизм. В следующей хорошо только «сметана на бананах». И, наконец, последняя (неожиданно последняя) вещь вернула меня к началу альбома… — вот таким было первое впечатление.
Альбом называется «Разлука», и многие не понимают, почему он так называется, а если и понимают, то не задумываются, почему он вышел именно сейчас, и что он, собственно, делает в этом мире. А «Разлука» живет и действует на нас, и ее действие зависит от нашего воспитания, образования, характера и т. д. Другими словами: зависит от нашей культуры. «Разлука» оторвана от создателей, живет собственной жизнью — это, если хотите, и есть та самая настоящая разлука, когда «я отрываю от себя части» («Невидимка»), «я уже не хочу быть поэтом» («Разлука»).
«Альбом далек от совершенства. Единственная вещь, где что-то чувствуется, написана не Кормильцевым: «Шар цвета хаки»» (М).
(«Свердловское рок-обозрение», № 3, 1987)
Бом. Бом. Бом. Тревожный колокольный звон отсылает меня в прошлое десятилетие. Именно тогда в память отчетливо врезался наполненный болью голос Джона, кричавший: «Mother, you have me…»
Иллюзия моментально рассеивается под хлесткими ударами барабана.
«Старая песня забытых дней
Она надоела, но с ней веселей…»
Монотонность взрывается автоматной очередью гитары. Ассоциативный посыл достигает своей цели: начинаю вспоминать те далекие дни, когда два десятка имен и названий объединяли всех в некую духовную общину. Смешно, но так было.
Сейчас все кувырком, время валится в какую-то черную дыру, пирамида нереализованных идей становится выше с каждым днем. Тут уже не до развлечений, жизнь предъявляет свои правила, ведет с нами другую игру.
Жесткая, словно треугольная, мелодия вызывает смутное беспокойство, преследующее на протяжении всего альбома.
«Все стало жестче —
И вода, и хлеб.
Скрытый смысл —
Просто нелеп».
Будто возникающий в глубинах подсознания готический хорал придает композиции смысловую завершенность и цикличную повторяемость одновременно.
Следующий номер несет, пожалуй, основную нагрузку новой программы «Отражения». В альбоме он отлично сбалансирован, логически вставлен на свое место. Просто радует экономная кода клавишных в духе ранних «Stranglers».
«Замкнутость круга» я слышал в двух вариантах. Первый, не вошедший в альбом, мне больше по душе. Здесь же в некоторых местах голос как-то несуразен. Приходится напрягать слух, улавливая мелодию. При этом теряется смысловая доходчивость текста. Этот момент сказывается и в «Другой игре», и в «Новой песне». Обильный информационный поток словно разбивается на мелкие ручейки фраз острыми, порой диссонансными аккордами, искажая цельность восприятия. Возможно, при длительном знакомстве картина меняется, но у всех ли хватит времени и желания прослушать эту работу нужное количество раз?
Я считаю, «Отражению» есть смысл не бояться добавлять в музыку что-нибудь из «Золотого фонда», но не успевшее набить оскомину. Важно не переступить порог узнаваемости. А когда в двух вещах подряд проскальзывают вкусноты a-la Allan Parsons; да еще стинговский вокал, растиражированный «ФОРУМОМ», назойливо лезет в уши, возникает вопрос: «Стоит ли так упорно искать непохожести в подаче материала, тут же допуская явное эпигонство?»
В целом успешный номер «Когда теряются минуты» проигрывает пол-очка из-за назойливой дидактики. А строчки про любовь к хозяйственному мылу показались мне шаткой позой, не подкрепленной реальностью.
Профессионально работает звукооператор, саунд вполне пристоен. И с юмором у ребят все в порядке. Невольно вызвала улыбку рок-н-ролльная изюминка перед песней «Не надо этого». Композиция хорошо звучит и живьем, хотя кое-кто в зале склонен адресовать сей призыв к самим музыкантам. Возможно, из-за того, что на сцене группа работает вполнакала: ребята словно замкнуты в круге собственного имиджа. Контакт с залом — нулевой. Эта отчужденность, подчеркнутая избытком пиротехники и света, была бы оправдана, если бы выступление было удачно срежиссировано.
Даже паузы между номерами нужно подавать как составную часть шоу. Пока же только Филиппов смотрится эффектно, но, если Кондаков не найдет свое сценическое лицо, дело не сдвинется с мертвой точки.
«Новая песня», в отличие от своего антипода, слушается с трудом. Хотя, может, такой она сделана с умыслом? Эта намеренная незавершенность может быть намеком на продолжение поиска, в коем группа пребывает последние годы. Финальные удары колокола призывают вновь обратиться к началу.
Если же представить новый альбом «Отражения» с гастрономической точки зрения, перед вами возникнет дымящийся кусок не прожаренного мяса с выпирающими обломками костей, обильно усыпанный перцем и украшенный яркой зеленью. Вдыхая аромат этого блюда, вы убедитесь, что насытить ваш голод оно вполне способно. Если не доверяете моему вкусу, то попробуйте сами. Нет, вы сходите в рок-клуб и попробуйте!
Приятного вам аппетита!
М-р Кайт
(«Свердловское рок-обозрение», № 3, 1987)
Как ни странно, но при всей металлургичности Свердловска «Р-клуб»-86 — первый альбом в стиле чистого харда, безо всяких арт-роковых и нововолновых примесей. Все по-взрослому: раскаты барабанов, гитарные запилы и вопли в стиле Ронни Джеймса Дио. «Прокаженный» и «2х2=4» — крепкие хиты, которые украсили бы репертуар любого тяжелого коллектива, в этом мини-альбоме они просто сияют, словно бриллианты.
Вот только оправа у этих сокровищ не особо драгоценная. Внимательный слушатель скоро замечает, что слаженно и без перебоев работает только ритм-секция Моисеев+Назимов. Аранжировки сплошь и рядом зияют дырами, гитара Злоцкого порой уходит куда-то не туда, а Агап частенько дает петуха.
Конечно, если слушать «Р-клуб» на пределе громкости (как делали особо тонкие ценители жанра), то можно не обращать внимания на подобные «мелочи», а просто наслаждаться «мащщой». Говорят, что после подобных аудиосеансов фанаты других тяжелых групп не сразу могли вспомнить таблицу умножения. Поклонникам «Р-клуба» такое не грозило. Они с ходу могли ответить, что «2х2=4»!
Д. Лемов, 2016.
Об этой записи я слышал давно, но как-то по разным причинам не удавалось послушать ее целиком. И только припертый к стенке собственным обещанием сделать на нее рецензию, был вынужден обратиться к Володе Шахрину. От него же я узнал массу фактических подробностей того вечера, которые помогли придать некоторую упорядоченность моим эмоциональным вывертам.
Итак, в субботу вечером в Свердловске собрались рокеры регионального масштаба. По предложению Владимира Шахрина, решили за этот вечер слепить целый альбом на материале группы «Чайф». Нельзя сказать, что это был джем-сейшн в чистом виде, так как музыканты недостаточно хорошо знали шахринские вещи, хотя прецедент совместного выступления уже был. Володя показывал основную структуру каждой песни, на раз все это прогонялось, уточнялись партии каждого, и уже на второй раз инструментал переносился на ленту. Голоса записывали отдельно, но из-за отсутствия «ушей» приходилось вслушиваться в тихое щебетание колонки. Половина энергии ушла на то, чтобы просто попасть в такт.
Операторов в тот вечер было в избытке, может быть, поэтому каждый мэтр желал переложить ответственность на другого. В итоге фонограмма даже после многочисленных чисток звучит в лучшем случае на «четыре с минусом». Ну, может, на «три с плюсом». А в общем, в этом эксперименте свердловских, простите, уральских рокеров важна была сама идея: взять и записаться, не дожидаясь благоприятных студийных условий, которые когда еще будут.
Начало ленты обычно для записей такого рода: свист, хлопки, оптимистические выкрики… Реггейевская гитара Шахрина ввела меня в первый номер альбома. Песня, написанная в свое время про какого-то конкретного человека, непонятно с чьей подачи была переадресована чуть ли не самому Гребенщикову. Иначе как объяснить те реверансы в финале: «Рубинштейна, 1З — Сенсемилья! Домашний адрес БГ — что-то невразумительное…» — Не понял.
«Реклама» прозвучала традиционно, как и в «чайфовом» варианте, разве что акустическая гитара Белкина привнесла в аранжировку нечто новое.
Первые такты «Правильного мальчика» заставили меня теснее прижаться к динамикам: «Это что еще за звук?» Мое недоумение рассеял Володя: «А здесь у нас был тромбон. Владимиров дул». На мой взгляд, неплохо. Я всегда считал, что духовые в самой малой дозе никому не повредят. «Чайфу» тоже. Ничего, как только вернется со службы Вадик Кукушкин, все встанет на свои места. Хотел бы отметить, что в этом варианте вокал Шахрина был чем-то средним между рэпом и рок-н-ролльным запевом. Причем ни один из музыкантов не выскочил вперед ни на полтакта. Это радует.