ой таскать. Подобную работу сочли бы за честь многие мужчины из забитого до отказа зала ДК УЗТМ.
Публика выглядела весьма живописно и вела себя соответственно. «Зрители приветствовали своих любимцев так горячо, что дирекция дворца (надо сказать, что не без основания) беспокоилась за сохранность здания и его внутреннего убранства. Свист, крики «Даешь металл!», топот ног, звуки детских свистулек, труб буквально сотрясали своды большого зала ДК. В воздухе летали бумажные голуби, то там, то здесь вспыхивали огоньки зажженных спичек, которыми зрители приветствовали артистов», — делилась впечатлениями о фестивальной атмосфере корреспондент заводской газеты «За тяжелое машиностроение» Л. Яковлева 6 июня.
С появлением на сцене «Чайфа» вся толпа, описанная многотиражкой, дружно вскочила на ноги. Общему восторгу не мешал даже яркий свет в зале — телевизиощикам требовалась красивая картинка. «Чайф» был очень импозантен: Шахрин — в черной рокерской куртке и кепке, Бегунов — в милицейских штанах и футбольных гетрах, Антон — в смокинге, манишке и сварочных очках. Даже Зема, не покидавший сцену после выступления «Насти», натянул огромный красный берет. Вместе с группой вышел хор сочувствующих под руководством Алины Нифантьевой, который подтягивал припев первой песни «Аве, Мария». На всех последующих номерах в хоре уже не было нужды — подпевал «Чайфу» весь зал. «Религию завтрашних дней» Шахрин посвятил XX съезду ВЛКСМ. Обком комсомола сделал вид, что не понял издевки («Они будут толще, мы будем сильней») и присудил «Чайфу» приз «За лучшее художественное решение социальных проблем молодежи». «Ободранный кот» был назван «песней в защиту животных» — реверанс в сторону «Наутилуса» с его песнями в защиту женщин и мужчин. Прозвучали номера, еще не слышанные в Свердловске: «Дуля с маком», «Шаляй-валяй» и «Мы все актеры этого театра». Зал неистовствовал. «Чайф» дважды вызывали на бис. Зрители успокоились, только услышав долгожданные «Рок-н-ролл этой ночи» и «Вместе немного теплей».
В ожидании дневного концерта публика высыпала на площадь. Окраина Уралмаша стала в этот день самым модным местом Свердловска. Самые невообразимые прически, самые сногсшибательные наряды и самые красивые девушки… На площади перед ДК было на что посмотреть.
Второй воскресный концерт начал «Сфинкс». Играли, как всегда, ровно, но их гладкий хард-рок навевал дремоту. Многие в зале клевали носом, что мешало играть в «Угадайку»: откуда что слизано.
Перед выходом «Телевизора» Калужский огласил результаты обработки зрительских анкет. По результатам четырех концертов неожиданности не было, лидировали «Чайф», «Флаг» и «Настя». Мало кто мог предвидеть, что предстоящее выступление сильно изменит табель о рангах.
«Телевизор» начал, с каждой песней добавляя эмоционального накала. Зал завороженно взирал на борзыкинские грациозные пассы, словно вводящие публику в транс. Полностью впасть в него не давали ритмичная новая волна и остросоциальные тексты на грани фола. «Антисоветчина» набирала обороты с ходом программы. Начав с чуть ли не интимной «Кто сможет отнять мои сны», к середине «Телевизор» дошел до «Отечество иллюзий» и «Три-четыре гада сидят наверху». Все в зале — и те, кто танцевал в проходах, и те, кто завороженно вслушивался в текст, и те, кто возмущался наглости ленинградцев, понимали, что ничего подобного со сцены в Свердловске еще не звучало. «Твой папа — фашист» заставил вздрогнуть всех, даже пляски между рядами на миг прекратились. Овации были громоподобными, успех ленинградцев — ошеломительным. Невероятное ощущение свободы испытал на этом концерте инженер УЗТМ Алексей Коршун: «Их выступление стало катализатором моей активности, появилось желание что-то делать». Вскоре Алексей придет в рок-клуб и станет одним из ведущих музыкальных журналистов города.
Опрос сразу после фестиваля вывел «Телевизор» на третье место среди лучших групп. Он на долю процента уступил родному и популярному «Чайфу». А ведь за несколько дней до этого мало кто на Урале слышал песни Борзыкина.
Пока Михаил скромно давал интервью Свердловскому телевидению, за кулисами заседал оргкомитет. Обсуждали вопросы лауреатства. Постановили считать победителями фестиваля «Чайф», «Телевизор» и «Наутилус». Забавно, что к тому моменту не все зрительские анкеты были заполнены, а «Наутилус» еще даже не выходил на сцену. Правда, в решении оргкомитета напротив названия «НП» стояла маленькая оговорка: «в зависимости от результатов выступления». Забегая вперед, можно сказать, что это прозорливое решение совпало с итогами голосования.
Вечерний концерт задержали на два часа — перегорел сетевой кабель. Дворец культуры напоминал аэропорт в нелетную погоду — все боялись покинуть здание и старались не отходить далеко от дверей зрительного зала. Даже наличие билетов не гарантировало, что твое законное место окажется свободным, — количество зрителей превышало количество кресел примерно в два раза. Когда техники устранили неполадки и с дверей сняли засовы, у каждого входа образовалась небольшая ходынка. Жертв не было только потому, что увидеть концерт «Наутилуса» хотелось даже самым полураздавленным.
Первое выступление Калужский объявил, как «С песней по «Треку»», или «С «Треком» по жизни». Михаил Перов, Игорь Скрипкарь и Андрей Котов решили тряхнуть стариной и, пригласив на клавиши Глеба Вильнянского, исполнили порцию лучших хитов уже легендарной группы. Первый в истории свердловского рока камбэк удался. Звук был лучшим за все три дня, и дело не в замене кабеля. Просто за пультом восседал Полковник. Перов был единственным на фестивале гитаристом, чьи сольные импровизации удостаивались отдельных аплодисментов. Чувствовалось отсутствие Насти, особенно когда «Клей» вместо нее спели дуэтом Миша с Игорем. «Гонки» Скрипкарь посвятил «нашим лидерам — «Чайфу» и «Наутилусу»», причем сделал это явно не без сарказма. Последней исполнили вещь, которая отсутствовала во всех трех альбомах «Трека», но была ли она новой или извлеченной из старых загашников — осталось неизвестным.
Для настройки «Наутилуса» закрыли занавес. Зал никто не покинул. Люди сидели на каждом свободном клочке пола, собираясь с силами для нового всплеска эмоций. Занавес открылся… «Наутилусы» расположились, как на старинных салонных фотопортретах. Шестерку мужчин оттеняла высокая статная красавица Аня Шмелёва. Вышел фотограф, щелкнул камерой, вспыхнул вспышкой, концерт начался…
Исполнялась новая программа «Ни кому ни кабельность». Одна за другой шли новые песни, еще не звучавшие в Свердловске: «Падал теплый снег», «Синоптики», «Песня в защиту мужчин»… Бутусов пел, сидя за кафедрой с разложенными текстами и графином с водой. Шоу было очень статичным, но досконально продуманным. Все детали были четко выверены: и расположение трех клавишников, и сидящий слева Умецкий, даже графин, в который Слава поставил первые врученные поклонницами цветы. Движения музыкантов были очень скупые, но волны мощной энергии шли в зал, сводя публику с ума. Казалось, что Бутусов в этот вечер мог спеть хоть «Чижика», хоть «Интернационал» — зрители вопили бы точно так же. Но когда зазвучали первые такты «Шара цвета хаки», зрительский хор перекрыл децибелы динамиков. Весь зал встал и не садился уже до самого конца. «Это был «наутилусовский» фестиваль. Они убрали всех — самые мощные, сыгранные и вооруженные стихами Кормильцева», — вспоминает Олег Ракович.
На бис «Наутилус» выходил дважды. Под «Последнее письмо» на сцену полетели десятки заготовленных загодя самолетиков. Под «Казанову» зрители просто пустились в пляс. Поклонники могли вызывать «наутилусов» до бесконечности, но уже наступило лето…
В битком набитых ночных трамваях, следовавших с Уралмаша в сторону центра, кричали ««Наутилус» — лучшая группа в мире!» и хором пели их песни…
Оргкомитет не ошибся в своих предчувствиях, лауреатами стали три заранее «назначенные» группы. Кроме того, «Наутилус» получил приз зрительских симпатий и приз обкома ВЛКСМ «За наиболее удачное художественное решение антивоенной темы» («Шар цвета хаки»).
II фестиваль наглядно продемонстрировал, какой огромный шаг вперед сделал рок-клуб за год своего существования. Остались нерешенные проблемы (прежде всего с аппаратом), но главное — произошел музыкальный качественный скачок. Десять участников из Свердловска реально представляли клубовскую элиту, причем большинство из них показали новые программы. Смена поколений была зафиксирована. Выступление «Трека», которое встретили с любовью, но ностальгической, лишь подтвердило положение вещей. Неудача «Степа» объяснялась не только аппаратурной лажей, но и тем, что любить металл только за шум и грохот находилось все меньше желающих. Поднабравшейся опыта публике хотелось чего-то более интересного и современного.
Фестиваль не походил на аналогичные мероприятия в других городах, где группы из Ленинграда, Москвы и того же Свердловска возвышались над уровнем местных коллективов. В ДК УЗТМ гости из Ленинграда в чем-то даже проигрывали хозяевам, а «Путти» вообще запомнился большинству лишь эпатажным поведением и внешним видом. Блеснули уральцы и качеством организации. Они доказали свою способность устраивать крупные мероприятия для широкой публики, а также принимать гостей по высшему разряду. Гастролеры, представители рок-клубов и журналисты из других городов были приятно удивлены уровнем встречи и условиями проживания, а когда узнали, что для всех участников фестиваля в кафе ДК УЗТМ налажено питание с ресторанным меню, просто лишились дара речи. Слух о том, что организационные таланты свердловчан безграничны и могут сравниться только с талантами уральских музыкантов, пошел гулять по рок-клубам всей страны.
P. S. А на возмещение стоимости спаленного Гаркушей динамика скидывались всем рок-клубом. Кто дал рубль, кто — пять, кто — десять. Собрали быстро.