ы Тарковского и книги Кима), и есть концепция «Музыки для детей и инвалидов». Идеи и лозунги ее четко проявляются в итоговой песне альбома «Нежность». Ее герой из разряда тех, кто «Круче всех мужчин», одновременно и смешной, и таинственный маньяк, чье сумасшествие вполне оправдано ходом сюжета альбома. Именно в его уста вложен лозунг отречения от подсознательного рокерского стремления «умереть молодым». Идея коммунального безумия, неизбежно постигающая человека в урбанистическом мире, мало приспособленном для полнокровной жизни, берет начало с детской веры в Годо, в «лекарство от сна», а силы набирает в зыбком выводе о том, что ирреальная экзотика и жгучая насмешливая нежность к самому себе — единственное, что «дает силы жить». Вывод зыбкий, как зыбок сам факт нашего существования в огромном холодном саркофаге, именуемом биосферой, полном заботливых дантистов и заботливой милиции. Как зыбко ежегодное весеннее пробуждение природы. Зачем? Так бессмысленно идет за годом год, за мартом — апрель… И нечего удивляться, когда за апрелем все равно придет март. Бесконечное, бесцельное, безумное движение… Это и есть апрельский марш. Это и есть музыка для больших детей и душевных инвалидов.
Алексей Коршун
(«Марока» № 7, 1988)
Дорогие Водопады!
Только что с большим удовольствием прослушал два ваших последних альбома. Смеялся и плакал. Больше смеялся. Хотя на последней песне «Съезда» про цинк у меня внутри похолодело. Вы нашли удивительно простой и свежий прием, изобрели новую игру, известную ранее по детским радиопередачам и пластинкам. Вероятно, таким образом играла бы рок-группа Незнайки в Солнечном городе. Впрочем, я не знаю — рок ли это, панк ли. К чему это имеет отношение? Да мне и не важно. Главное — имеет отношение к жизни. Это оттуда. Несмотря на шуточную, даже пародийную форму, содержание отнюдь не пародийно. Проникаешься каким-то удивительным сочувствием к этим детям, загнанным в подвалы.
Тексты превосходны, включая сюда и интермедии между песнями. Почти везде соблюдена мера, огромное чувство самоиронии. Поздравляю вас, никак не ожидал услышать такое из Верхотурья, вы уж простите. Я сейчас слушаю много со всей страны, но вам удалось удивить.
Очень интересно, как будет развиваться этот прием дальше, это нужно куда-то двигать и драматургически, и музыкально, и в технике записи. Иначе быстро приестся.
С приветом — рок-дилетант Александр Житинский
(«Марока» № 6, 1987)
Альбом мрачен, как и положено настоящему антивоенному произведению. Его создатели прекрасно понимают, что война — это не яркий парад и «Гром победы, раздавайся!», а человеческие лишения, мучения и смерти. Как доказательство тому в центр альбомной композиции вставлен до жути реальный траурный марш.
Павел Тиганов — хороший поэт, причем из тех, чьи стихи передают не мысли, а чувства своих героев. Его музыка порой почти антимелодична, инструменты создают угрюмый шум, скрипка плаксиво подвывает. Но в сочетании с текстом складывается ощутимый образ человеческого страдания, мало кого оставляющий равнодушным.
Эта боль столь осязаема, что невольно закрадывается сомнение: о какой войне поет «День»? Сам Тиганов видел сражения только в кино и на картинках. В текстах альбома полно милитаристской лексики, но не метафоры ли это? В конце концов, битва между клочками раздираемой на части души причиняет поэту не меньшие страдания, чем реальные раны или контузии.
Д. Лемов, 2016
Этот альбом я ждал давно: слушая несовершенную фонограмму с нашего первого фестиваля, представлял, как эти штуки зазвучат в студийном варианте. Тогда Настя покорила меня своим изящным напором, вкрадчивым голосом, внутренним обаянием. Музыканты, игравшие ей поддержку, работали с упоением, сознавая, что она заслужила это песнями легендарного «Трека». Собственная музыка Насти была иной, но это были ее песни, они требовали реализовать себя, рвались на магнитную ленту, но почему-то вокруг Настиного проекта возник «заговор молчания». Нужно отдать ей должное: другая певичка просто переметнулась бы в престижную группу (а такие варианты существовали у нее) либо плюнула на рок-музыку совсем, но Настя не из таких, она решила довести дело до конца. Жаль, что на это было угроблено столько сил, которых явно не хватило при записи альбома.
Кое-кто может возразить мне, но зря, ибо я считаю, что альбом получился неплохим, но для Насти Полевой «неплохо» — это мало: многие мои знакомые, как и я, ожидали гораздо большего впечатления. В чем дело?
Похоже, сама Настя просто «перегорела» до срока, в то время как остальные участники «пылали вполнакала», озабоченные собственными проблемами (это было заметно и на майском выступлении группы «Настя», когда музыканты на сцене словно отдавали долг чести, не более того).
Композиционно альбом выстроен как-то неровно, три верхних хита сгруппированы во второй половине фонограммы, что невыигрышно при первом ознакомлении с материалом. Конечно, музыка Насти предназначена не для ног (за исключением бутусовской «Клипсо-Калипсо»), но вставить «вкусный» номер вроде «Тацу» или «Ночных братьев» в начало альбома было бы тактически вернее.
Я не знаю, кому принадлежит идея так романтизировать тексты, но здесь Илюша просто перешагнул нормы допустимого, утопив всех в сиропе восточной экзотики.
Профессионально сыграны инструментальные партии, трудно придраться к звучанию, отменны аранжировки (чувствуется опытная рука Пантыкина), но самой Насте, по-моему, просто недоставало энергии, чтобы донести до нас свои замыслы. А может быть, идея перестала греть ее. Похоже, время светлых сказок Кейт Буш и фантазий корифеев британского арт-рока прошло. Пора искать что-то истинно свое — от начала и до конца. Это очень непросто, но я верю в тебя, Настя! Знаю, что музыка для тебя — не модная тряпка, а необходимая реальность, жизненный принцип.
Настройся, собери все силы и, прикусив губы, ползи вверх, к вершине успеха.
Леон
(«Марока», 1987, № 4)
Было время, когда многим очень нравились электронные барабаны. И легкие они, и удобные, и пританцовывать за ними можно, и цвета у них разные, и даже форма: хочешь — бери квадратные, а хочешь — шестиугольные. Не то что обыкновенные хэты и бочки, которые все одинаково круглы, как пробка. Правда, звук у электронных стукалок механический и однообразный. Но какая разница, под что народу оттягиваться?
Весь дебютный альбом группы из Свердловска-45 пронизан навязчивым звуком электронных ударных. Наверное, «ОТК» хотел таким образом казаться современней, но получилось только хуже. На метрономоподобный стук, как рыбы на кукан, нанизаны все десять треков. У многих песен есть все слагаемые для получения знака качества: и мелодии хорошие, и слова самого Аркадия Застырца, и слаженная игра участников… Но мерное бацанье погубило весь драйв, явно присутствовавший в программе изначально. Кроме того, из-за мерных ударов по плоскостям погибла вся концепция. Этот альбом можно назвать по имени любой из композиций — хоть «Марабу», хоть «Письмо в ЖЭК». Громкое тиканье убивает любой скрытый смысл. Нововолновый альбом превратился в сборник для дискотек. После серии электронных хуков потенциально интересный продукт оказался в глубоком нокауте.
Д. Лемов, 2015
«Отражение» из Свердловска … записало свой второй альбом и … шагнуло вперед. Музыку этой группы и раньше отличали самобытные идеи, но с текстами было худо. В группе нет своего текстовика, и она пользуется услугами «варягов», что характерно для свердловской школы рок-музыки. На этот раз, как кажется, с «варягами» повезло больше, и они по-настоящему вжились в группу. Во всяком случае, такие песни, как «Более чем скромный лексикон», «Тот, кто получает пощечины», «Злой рок», «Конъюнктура», звучат очень хлестко. В музыке нет «хитовости» «Наутилуса» или общедоступности «Чайфа», но она далеко не банальна, и, что характерно, со второго и третьего прослушивания нравится больше, а это очень хороший признак. Есть очень интересные находки, например, в «Пощечинах», когда музыка, полная сарказма, вдруг сменяется мажорной, жизнеутверждающей кодой, которая как бы сметает настроение иронического пессимизма. Исполнительский уровень группы, а также уровень записи — на хорошей, профессиональной высоте. Мне кажется, этим своим альбомом «Отражение» утвердило себя в авангарде свердловского рока. Хочется пожелать лишь большей слитности вокала с текстами, иной раз все же чувствуется, что песня «исполняется», а не рвется изнутри.
Рок-дилетант Александр Житинский
(«Аврора», 1988, № 7)
В первой половине 1980-х «С-34» подкупала немногочисленных слушателей своих многочисленных альбомов мелодичным битом в музыке и ненавязчивой иронией в текстах. Куда все это подевалось? На смену легкости и юмору появились агрессивная новая волна и бескомпромиссный пафос. Причем new wave не образца соседского «Наутилуса», а, скорее, наподобие питерской «Алисы». Кинчев с компанией посетил Свердловский рок-клуб в марте 1987-го и, судя по всему, произвел такое впечатление на братьев Пучковых, что в их песнях появились даже прямые аналогии с «Алисовскими» текстами (сравни: «Идет волна» («Алиса») — «Нужна волна» («С-34»)). В песне «День за днем» клавишные и голос вообще смахивают на «Duran Duran» или на «Frankie Goes to Hollywood». Хотя «Алисы» в любом случае в «Без чудес» намного больше. Понятно, почему этой пленке достался диплом всесоюзного конкурса магнитоальбомов журнала «Аврора». Сердцу и ушам ленинградца Александра Житинского было приятно услышать эхо родных питерских напевов, отразившееся от Уральских гор. И пускай эхо это запечатлено не ахти как, но высокий пафос невозможно скрыть никакими огрехами записи.