— Черта с два я так сделаю. Это неправильно. Все это. Это неправильно и для женщин, и для тебя, и это ошибка твоей матери. Да и Флетчера тоже.
И таковым она смогла бы привести вещи к их правильному и закономерному итогу. Эта женщина и ее головорез-дворецкий нуждаются в том, чтобы их засадили за решетку, и Клер не заботит, сколько им лет. К сожалению, заявить на них в полицию с жалобой на то, что они держат прикованного в подвале вампира, явно не то обвинение, по которому можно попытаться арестовать одну из самых видных жительниц Колдвелла.
Она бы получила лишь поганую жесткую рекламу. Так что, освободить парня было бы самым лучшим выходом.
— Я не могу позволить вам оказать сопротивление, — сказал он.
— Разве ты не хочешь выбраться отсюда?
— Они причинят вам боль. — Его взгляд был мрачен. — Я предпочел бы провести здесь пленником всю свою жизнь, нежели увидеть то, как вам причиняют вред.
Она подумала о сверхъестественной силе Флетчера, компенсировавшей его возраст. И о том факте, что они с мисс Лидс похищали женщин на протяжении пятидесяти лет, а им все сходило с рук. Если бы Клер исчезла потому, что они убили ее, это было бы трудно доказать, а от тела можно было бы избавиться. Конечно, помощница Клер знала, куда она поехала, но мисс Лидс и Флетчер без сомнений были достаточно хитрыми, чтобы притвориться, что ничего не знают. Плюс, у них ключи от машины Клер и подписанное завещание. Они могут избавиться от автомобиля и объявить, что Клер приехала и уехала, и ничего плохого, касающегося их, не произошло.
Господи… она была поражена, что они выбрали ее лишь по причине ее положительной личности. С другой стороны, она всегда была чертовой паинькой в присутствии мисс Лидс. И вот оказалась подходящим объектом: одинокая женщина, путешествующая одна в последние, шумные выходные лета.
У них явно есть modus operandi,[16] который действовал на протяжении пяти десятилетий. И они будут защищать себя. Силой, если судить по испугу Майкла.
Ей потребуется помощь, чтобы вытащить его отсюда. Может быть, она смогла бы привлечь его… Нет, скорей всего, он не сможет быть тем подкреплением, в котором она нуждалась, судя по тому промыванию мозгов, что ему устроили. Черт… Она вернется за ним, и уже знала, кого привести с собой. У нее есть друзья в правоохранительных органах, такие, которые готовы положить значки в ящик стола, а вот пистолет «забыть» на бедре. Такие, которые позаботятся о грязи в сложившейся ситуации.
Такие, которые управятся с Флетчером, пока сама она присмотрит за Майклом.
Она придет за ним.
— Нет, — произнес Майкл. — Вы не вспомните. Вы не сможете вернуться.
Ее ударила новая волна злости. Даже то, что он явно мог читать ее мысли, не злило так, как идея о том, что он воспрепятствует помочь ему, даже если и желая защитить.
— Черта с два, я не вспомню.
— Я заберу ваши воспоминания…
— Нет. — Она уперла руки в бока. — Потому что здесь и сейчас ты поклянешься своей честью, что так не поступишь.
Она знала, что поймала его на слове, поскольку чувствовала, что нет ничего, в чем он отказал бы ей. И у нее была абсолютная уверенность, что пообещай он оставить ее память в покое, он так и сделает.
— Клянись. — Когда он продолжил молчать, она отбросила свои влажные волосы назад. — Это нужно прекратить. Такая ситуация неправильна по целому ряду причин. Но в этот раз твоя матушка, чтобы бросить тебе, выбрала неподходящую сучку. Ты выберешься, а я в этом тебе помогу.
Улыбка, которой он одарил ее, была тоскливой, просто легкое поднятие уголков рта.
— Вы воин.
— Да. Всегда. А порой я целая армия. А сейчас — твое слово.
С сильным желанием на лице он оглядел свою комнату, взгляд был пристальным, словно он пытался увидеть сквозь каменные стены и землю небо, бывшее так далеко.
— Я не знал свежего воздуха… долгое время.
— Позволь мне помочь тебе. Дай слово.
Он перевел на нее взгляд. Это были такие добрые, умные, теплые глаза. Такие, какие вы бы желали видеть у свого любимого человека.
Клер оборвала себя, поскольку роль доброй самаритянки не включала в себя любовную связь с ним. Хотя… что это была бы за ночка! Его большое тело, несомненно, способно на…
«Прекратить!»
— Майкл? Твое слово. Сейчас же.
Он уронил голову.
— Я обещаю.
— Что? Что ты обещаешь? — Адвокат в ней требовал определенности.
— Что я оставлю вас нетронутой.
— Недостаточно. «Нетронутая» может относиться и к физическому аспекту, и к умственному. Скажи мне: «Клер, я не отниму у тебя ни память о себе, ни воспоминания о случившемся».
— Клер… какое милое имя.
— Не отвлекайся. И смотри на меня, когда говоришь.
Через пару мгновений он поднял глаза и стал смотреть на нее, не моргая и не отводя взгляд.
— Клер, я не отниму у вас память ни обо мне, ни о том, что происходит.
— Хорошо. — Она пошла к кровати и улеглась поверх бархатного пухового одеяла. Пока она расправляла полы халата, Майкл опустился в кресло.
— Ты выглядишь усталым, — обратилась она к его спине. — Почему бы тебе ни пойти и ни прилечь? Этой кровати более чем достаточно для нас обоих.
Он сложил руки на коленях.
— Так не подобает.
— Почему?
Пламя всех свечей потускнело.
— Спите. Я приду к вам позднее.
— Майкл? Майкл?
Внезапно на нее нахлынула волна усталости. В ускользающем сознании мелькнула мысль, что это произошло потому, что он так пожелал.
Клер проснулась в полной темноте с ощущением, что он нависает над ней. Она была в постели, как если бы он уложил ее под одеяло.
— Майкл? — Когда он не отозвался, она спросила:
— Для тебя пришло время?..
— Пока что нет.
Он ничего больше не говорил и к тому же не двигался, поэтому она прошептала:
— Что такое?
— Вы именно это имели в виду?
— О том, чтобы вызволить тебя?
— Нет. Когда вы спрашивали меня, хочу ли я… лечь возле вас?
— Да.
Она услышала его глубокий вдох.
— Тогда могу ли я… присоединиться к вам?
— Да.
Клер сдвигала простыни, освобождая место, когда матрас низко осел под тяжелым весом. Но вместо того, чтобы забраться под них, он остался над одеялом.
— Тебе не холодно? Забирайся внутрь.
Колебания совсем не удивили ее. А вот факт, что он приподнял покрывала, — да.
— Я останусь в халате.
Когда он двинулся, кровать качнулась, а звук цепей был как ушат воды на голову, напоминая о том, что они оба пленники. Но, ощутив после этого таинственные специи, она смогла думать только о том, как обнять мужчину. Заставив себя расслабиться, она прикоснулась к его руке. Когда он дернулся и сел, Клер осознала, что решила быть с ним.
— У вас было много любовников? — спросил он.
Так он тоже понимал, чего она хочет. И у нее было ощущение, что он пришел к ней потому, что в свою очередь искал того же. Тем не менее, она не была уверена, как ответить на вопрос так, чтобы не заставить его чувствовать себя не в своей тарелке.
— Много? — напомнил он.
— Несколько. Не много. — Она была более заинтересована в победе за столом переговоров, нежели в сексе.
— Ваш первый раз, на что он был похож? Вы испугались?
— Нет.
— О.
— Я хотела, в конце концов, покончить с этим делом. Мне было двадцать три. Я начала поздно.
— Это поздно? — пробормотал он. — А сколько вам сейчас?
— Тридцать два.
— Сколько. — Сейчас в его голосе звучала мужская требовательность, резкость. И ей нравился контраст между ней и его, по сути, мягким нравом.
— Только три.
— Они… доставляли вам удовольствие?
— Иногда.
— Когда был последний раз? — Слова были произнесены тихо и скороговоркой.
Он ревновал, и хотя это не должно было производить такого эффекта, но она обрадовалась. Она хотела, чтобы он испытывал к ней собственнические чувства, потому что хотела получить его.
— Год назад.
Он вздохнул, будто бы в облегчении, и в тишине, которая последовала, она полюбопытствовала:
— А когда последний раз ты… помогал себе?
Он прочистил горло, и Клер была чертовски уверена, что он покраснел.
— В душе.
— Только что? — с удивлением спросила она.
— Это было несколько часов назад. Ну, или как минимум, так чувствуется. — Он слегка прокашлялся. — После того, как я пришел к вам… ну, за то время, что я шел к вам, я стал… нуждаться. Чтобы противостоять этому, я должен был оставить вас, и именно поэтому не закончил соответствующим образом. Я боялся, что… прикоснусь к вам.
— А что, если бы я хотела этого?
— Я не буду заниматься с вами сексом.
Она приподнялась на локте.
— Зажги свечу. Мне нужно видеть твое лицо, когда мы вот так вот разговариваем.
Свечи вспыхнули по обе стороны кровати.
Он лежал на спине, веки закрыты, красные и черные волосы морем великолепных волн покрыли подушки.
— Почему ты не смотришь на меня? — спросила Клер. — Черт побери, Майкл. Посмотри на меня.
— Я смотрю на вас все время. Когда свечи погашены, я слежу за вами. Я пристально вглядываюсь в вас.
— Так встреться со мной глазами сейчас.
— Я не могу.
— Почему?
— Это больно.
Клер пробежала ладонью по его руке. Мускулы напряглись, плотные бицепсы были хорошо очерчены, трицепсы выделялись.
— Смотреть на другого человека не должно причинять боли, — заметила она.
— Это слишком близко для меня.
На мгновение она затихла.
— Майкл, я собираюсь тебя поцеловать. Сейчас. — Услышав требовательность в своем голосе, она чуть сбавила обороты. Она не хотела принуждать его. — Ты не возражаешь? Ты, безусловно, можешь сказать «нет».
Она могла чувствовать, как трясет его тело — едва различимая дрожь передавалась по матрасу.
— Я вожделею к тебе. До тех пор, пока я, наверное, не задохнусь от желания. Но ты же знаешь об этом, не правда ли. Ты знаешь, почему я пришел к тебе.