Соединенное Королевство и Соединенные Штаты последовали примеру Индии, угрожая Китаю. 22 ноября «Жэньминь Жибао» опубликовала статью, где прямо указывалось на заговор Соединенных Штатов. «Их цель – поддержать империалистические силы в Тибете, а затем способствовать агрессии, направленной против Китая, через тибетскую военную базу. Ввод войск США в Корею и их вмешательство во внутренние дела Вьетнама фактически направлены на то, чтобы окружить Китай и подготовиться к широкомасштабному военному вторжению. Эти действия не принесут ничего, кроме твердой решимости китайского народа разгромить империалистических агрессоров». Китайская народная добровольческая армия переправилась через реку Ялу 25 октября, чтобы помочь Северной Корее противостоять агрессии США. Благодаря твердой позиции Китая против империалистического гнета и поддержке дружественных стран Организация Объединенных Наций отложила тибетское предложение на неопределенный срок.
Освобождение Чамдо разрушило иллюзию Тактра Ринпоче, который считал возможным остановить НОАК военным путем. Начиная с 25 октября, регент созывал совещания в Норбулингке, чтобы обсудить ситуацию и наметить контрмеры. Среди участников были калоны, чикьякские кхенпо, цепоны и кхенпо трех главных монастырей. Калон Рампа Тхубтен Кунхьен и кхенпо главных монастырей предпочли мирные переговоры, настаивая на том, что Кашаг должен послать своих представителей для переговоров с Центральным правительством. Они также приписали поражение в Чамдо тому факту, что переговорщики застряли в Индии, и потребовали расследования причин задержки. В конце концов они обратились за указаниями к оракулам. Два оракула, Нечунг и Гартонг, были приглашены в спальню Далай-ламы в Норбулингке. Согласно указу хранителей, приведение Далай-ламы к присяге могло бы устранить бедствия и сохранить политическое и религиозное процветание. Кашаг провел церемонию 17 ноября, позволив 16-летнему Далай-ламе XIV взять на себя религиозную и политическую власть в Тибете. Тактра Ринпоче неохотно ушел с поста регента и вскоре умер от болезни.
Нгапо Джигме и более 40 официальных лиц написали совместное письмо Далай-ламе в конце ноября. Письмо было доставлено в Лхасу из Чамдо Джимчжуном Гьяинчай-Пункогом и Гедрунгом Санглином. В нем говорилось: «Народно-освободительная армия прекратила движение в сторону Лхасы ради мирных переговоров и теперь остается в Чамдо в ожидании приказа. Проникновение в Тибет армии будет неизбежным, если переговоры не будут организованы в ближайшее время». В то время правительство Кашаг и тибетская элита были заняты выводом своих средств за границу. Они также планировали увезти за границу Далай-ламу. В телеграмме, направленной Шакабпе Вангчуку Дедену в Индию, Кашаг поручил ему выбрать резиденцию в Калимпонге для Далай-ламы. Шакабпа ответил, что Соединенные Штаты и Великобритания обещали помощь, а Индия намеревалась послать войска, чтобы перехватить Далай-ламу на границе. Если Лхаса будет осаждена Народно-освободительной армией, Соединенные Штаты организуют самолет. Совещание 19 декабря постановило разделить Кашаг на две части. Далай-лама назначил Кхенпо Келсанга Таши и Цепона Лукхангнга Цеванга Рабдена исполняющими обязанности регентов и назначил Кхенчунга Тхубтена Реяна и Гюрмеда Дордже исполняющими обязанности калонов, чтобы сформировать Кашаг Лхасы.
Далай-лама вывез за границу более зо чиновников, в том числе калонов Рампу и Сурханга, он выехал из Лхасы в Ядонг с вооруженным эскортом, планируя дистанционно управлять Кашагом Лхасы и действовать в соответствии с развитием ситуации в Тибете.
Кашагское правительство Лхасы 27 декабря от имени Далай-ламы написало письмо Ван Цимэю и командиру 52-й дивизии НОАК У Чжуну. «Мы послали представителей для переговоров по докладу губернатора Чамдо и калона Нгапо», – говорилось в сообщении. Кхенчунг Тхуптан Лекмуун и командир полка № 2 Сампо Тензин Тхондуп были направлены помогать Нгапо в переговорах с НОАК. Они выдвинули пять положений, в которых требовали признать, что:
1) в Тибете нет империалистических сил. Он имеет дипломатические отношения с Великобританией и исключительно деловые связи с Соединенными Штатами;
2) необходимо вернуть населенные тибетцами районы, занятые династией Цин, Национальными правительствами и НОАК;
3) только в случае иностранного вторжения Тибет может обратиться за помощью к Центральному народному правительству;
4) нужно вывести НОАК в Кхам и Нгари;
5) нельзя прислушиваться к провокациям окружения Панчен-ламы и Ретинга Ринпоче.
Эти пять пунктов, как и предыдущая декларация Тактры Ринпоче о «независимости Тибета», не продемонстрировали принципиальных изменений в их позиции.
Далай-лама XIV прибыл в Ядун 2 января 1951 года и организовал там временное правительство Кашаг. Через политического комиссара Индии в Сиккиме он попросил помочь ему перебраться в Индию. Однако Индия не хотела портить отношения с Китаем, который сообщал о непрерывных победах в Корейской войне. Между тем влияние религиозного лидера будет ослаблено, если он покинет Тибет. Политический комиссар ответил, что Далай-ламе будет разрешено остаться в Индии в статусе беженца.
При таких обстоятельствах калоны Рампа и Сурханг вызвали Цепона Шакабпу, делового представителя в Индии, обратно в Ядун, чтобы обсудить тибетскую политику. После жарких дебатов большинство сочло, что США, Великобритания, Индия и другие страны вряд ли вновь окажут военную помощь, и тогда тибетские войска будут разгромлены НОАК. С другой стороны, существующая тибетская система, их статус и власть будут сохранены в соответствии с политикой Центрального народного правительства. Калоны считали, что Далай-ламе XIV следует провести переговоры с Центральным правительством, а не ехать в Индию. Кашаг должен, по крайней мере, признать, что Тибет является частью китайской территории, и января 1951 года правительство Кашаг приняло решение направить Дзасака Кхемея Сонама Вангди и Хендрунга Тхуптана Тенхара в качестве полномочных представителей в Пекин для переговоров. 18 января калон Сурханг был направлен в китайское посольство в Индии для восстановления отношений. 27 января он передал послу Юань Чжунсяну письма Далай-ламы XIV и Совета тибетских местных чиновников, где выражалось желание провести мирные переговоры. Центральное народное правительство ответило 29 января, приветствуя это решение и убеждая Далай-ламу остаться в Тибете. В следующих письмах председателю Мао, главнокомандующему Чжу и премьеру Чжоу Эньлаю тибетский лидер писал: «Мне грустно было видеть много ханьско-тибетских конфликтов, когда я был молод. Теперь, когда я уже обрел власть, я надеюсь, что председатель Мао позаботится обо мне, как и обо всех тибетцах». Местное правительство Тибета наконец начало переговоры с Центральным народным правительством.
В середине февраля и Ядун, и Лхасский Кашаг утвердили список полномочных представителей для переговоров с Центральным правительством. Главным полномочным представителем был назначен Нгапо Нгаванг Джигме, а полномочными представителями – Кхемей Сонам Вангди, Тхуптан Тенхар, Тхуптан Лекмуун, Сампо Тензин Тхондуп. Группа получила от Кашага Ядонга сертификат с указанием их имен и идентификационной информацией. На оборотной стороне сертификата были перечислены разрешенные к принятию условия: признание Тибета частью китайской территории и готовность Тибета вносить средства в бюджет Центрального народного правительства. Переводчиком делегации работал шурин Далай-ламы XIV Пхунцок Таши. 8 марта Кхемей Сонам Вангди, Тхуптан Тенхар и Пхунцок Таши отправились в Пекин из Нью-Дели и Гонконга. Три полномочных представителя Чамдо, включая Нгапо, и 12 их сопровождающих отбыли в Пекин 27 марта в сопровождении Пунцога Вангяя и Ле Юхуна. На железнодорожном вокзале Пекина 22 апреля их тепло встретили Дэн Сяопин, секретарь Юго-Западного бюро КПК и премьер-министр Чжоу Эньлай от имени председателя Мао.
Полномочные представители местного правительства Тибета (слева направо); Сампо Тензин Тхондуп, Кхемей Сонам Вангди, Нгапо Кгаванг Джигме, Тхуптан Тенхар, Тхуптан Лекмуун
Кхемей Сонам Вангди и Тхуптан Тенхар прибыли в Пекин через четыре дня. 28 апреля премьер-министр Чжоу Эньлай, заместитель председателя Ли Цзишэнь, вице-премьер Чэнь Юн и Хуан Яньпэй устроили приветственный банкет для тибетских полномочных представителей. Ли Вэйхань, глава Комиссии по делам национальностей, был назначен главой делегации, а Чжан Цзинву (директор Главного управления Центральной военной комиссии), Чжан Гохуа (командующий 18-го корпуса) и Сунь Чжиюань (генеральный секретарь Юго-Западного бюро КПК) стали членами делегации для участия в переговорах. Панчен-лама X, широко признанный тибетский лидер, отправился в Пекин из Цинхая в конце апреля, поскольку он также нес ответственность за содействие переговорам.
Их первая беседа состоялась 29 апреля и касалась только переговорного процесса и его процедур. Обе стороны согласились основываться на таких документах, как «Десять политических принципов» и «Общая программа Народной политической консультативной конференции Китая», но никаких конкретных вопросов не обсуждалось. В Международный день трудящихся, 1 мая, Нгапо Нгаванг Джигме и Панчен-лама поднялись на трибуну площади Тяньаньмэнь для торжественной церемонии, и затем получили аудиенцию у председателя Мао. В ходе последующих переговоров, состоявшихся 2, 7 и 10 мая, обе стороны обменялись мнениями по поводу «Десяти политических принципов», а Нгапо передал «пять пунктов» Кашага и выразил беспокойство по поводу развертывания НОАК в Тибете. Он также сомневался в таких противоречивых положениях, как «тибетская автономия» и «отсутствие изменений в существующей системе». На этих встречах представитель Центрального правительства предложил создать в Тибете военно-политический комитет и восстановить статус Панчен-ламы. Поскольку эти два требования не были включены в «Десять политических принципов», то представители не были уполномочены Кашагом вести переговоры по таким вопросам. И Нгапо честно ответил, что им нужны дальнейшие инструкции Далай-ламы и Кашага. Ли Вэйхань рассмотрел историю взаимоотношений между различными китайскими этническими группами и подробно остановился на национальной и религиозной политике партии и правительства. Все этнические группы должны иметь равные права на получение автономии. Он также раскрыл намерение империалистов подорвать этническое единство Китая и еще больше поработить китайский народ. Развертывание НОАК в Тибете – обычная историческая практика для защиты границ и предотвращения иностранного вторжения. Это также юридически осуществимо, потому что Тибет является частью китайской территории, и этот факт признан как внутри страны, так и за рубежом. Представитель Центрального правительства представил схемы, касающиеся численности войск НОАК и их расстановки. Сочтя эти доводы убедительными и разумными, Нгапо согласился добавить новую статью в соглашение. Ли Вэйхань также подробно рассказал о региональной автономии и военно-политическом совете. Региональная автономия – это фундаментальная и давно проводимая политика, которая должна осуществляться в регионах проживания меньшинств. Существующая в Тибете система не будет изменена, а Центральное правительство не будет принуждать к переменам. Если тибетский народ захочет изменить ее, местное правительство Тибета сможет принять соответствующие меры.