[43]. Внезапно пришло и встретило их войско Чагатая. А они, предавшись богу и святой обители Газара, привели и на виду у обители зарезали быка, а также совершили литургию в память святых апостолов.
(Опущена фраза религиозного характера)
...Надо было здесь видеть храбрость мужей богатырей, ибо храбрые кричали, а малодушные убегали, трусы падали духом, шлемы блестели, сверкали сабли, сокрушались копья, храбрецы вступали в бой с храбрецами, а крик и ратный шум приводили в трепет наблюдавших сражение. Тут-то надо было видеть милосердие божие и плоды молитв и надежд верующих...
(Опущена фраза религиозного характера)
Потерпел поражение Чагатай и погибло его могущество, ибо только один человек из туркмен, по имени Мараф, перебил 100 душ. И войско восточное из страха быть уничтоженным в великом сражении в замешательстве обратилось в бегство. Охваченные величайшим страхом,, они устремились вниз и бросившись со скалы, уничтожились. Погибло, как говорят, свыше 2000 душ. А мы, спасшись от них с сыновьями и дочерьми, начали громко прославлять бога...
(Опущена фраза религиозного характера)
В этот же самый день совершилось удивительное событие: некая набожная и честная женщина из области Муш имела весьма красивого, миловидного, ангелоподобного сына в возрасте семи или восьми лет. При вступлении восточного войска на гору Хута, многие из христиан укрылись, кто где мог, скрывались также в густых лесах. Безверные, увидев их,, направились к ним, желая взять их в плен. И вот бедная мать, честная и набожная женщина, обернувшись и увидев, что они [татары] близки и хотят отнять у нее мальчика, взяла в руки меч и поразила своего любимого сына, как невинного ягненка[44],
(Опущена фраза религиозного характера)
а сама, пройдя немного вперед, поднялась на вершину высокой скалы и оттуда бросилась вниз.
(Опущены два абзаца религиозного содержания)
..Мужи области Сасуна и Хута, как верующие, так и неверующие из племен маров[45], воодушевляя друг друга, отправились на грабеж добычи Чагатая и разбогатели за счет этой добычи и сокровищ.
На второй год в город Муш прибыл Тимур и призвал к себе местного, эмира. Тот пошел к нему с великими подарками дарами. И сказал он [Тимур] ему: «Веди нас к туркменам». И тот повел его на то место сражения и показал массу убитых. Он [Тимур], испугавшись, вытаращил глаза и, посмотрев да случившееся, увидел, сколько из них пало пораженных мечом. Он увидел также и тех мужей, которые умерли не от меча и, обратившись ко всем, сказал вслух: «Это не дело рук человеческих, а творца бога». И поворотив свое войско, сказал ему [эмиру]: «Веди нас на них, чтобы, я миг отомстить им». А тот ответил ему: «Не в человеческих возможностях гнаться за ними, ибо они поднялись на гору Марута и если ты пойдешь к нему, он причинит тебе такое великое бедствие, что и словами нельзя передать». Согласившись с ним, безверный тот возвратился в город Багеш[46]. А эмир Амир-Шариф пошел к нему, любезно принял его, дал ему письмо о мире, вся страна умиротворилась. Оттуда он [Тимур] направился в Арцке.
(Опущены два абзаца религиозного содержания).
... Ишхан города Арцке[47] по имени Саганд, по совету ишхана области Гера и Зареванда[48], Орду-Буг и, пошел к нему. Он был очень любезно принят [Тимуром] и вся страна, избавившись [от бедствий], осталась в мире. Он сдал ему [Саганду] Арчеш, а тот немедленно пошел в город Хлат[49] и в в течение немногих дней занял всю страну Арчиша[50]. Когда прибыли в Цгак[51], курды с утра до вечера грабили несчастную страну, а часть войска Саганда, придя в город Арцке, приступила к восстановлению страны, ибо вся страна была разорена войсками поганого и беззаконного чагатая.
Оттуда он [Тимур] двинулся в область Тоспа[52] на армянскую крепость на озере Ван. Эмир Ездин, из рода Сенекерима[53], не явился к нему; напротив, со всем своим войском и с толпой христиан заперся в крепости. Но затем, спустившись из крепости, он пошел к нему. А тот [Тимур], приказав схватить его и связать, повел наступление на крепость. В течение сорока дней длилась тяжелая осада крепости, не мало было перебито войска беззаконного чагатая. Однако истомленные голодом и жаждой горожане не могли более оставаться в осаде, и крепость была сдана ему.
О, бедствие! О, горькая печаль! Там можно было видеть страх и ужас как при последнем судилище. Плач и рыдания раздавались по всей крепости, ибо последовал приказ этого тирана, взять в плен всех женщин и детей, а остальных, как верующих [христиан], так и неверующих [нехристиан] сбросить с крепостной стены. И немедленно был приведен в исполнение этот злой приказ. Начали всех сбрасывать и до того педнялись трупы, что последние падавшие уже не умирали. Мы своими глазами видели их и слыхали нашими ушами от святого отца, преосвященного архиепископа Тер-Закаре и от отца вардапета, по имени тер-Погос, которые также были в крепости и спаслись, ибо чагатай выдал их одному из своих ишханов, а тот спас своих пленных. И наполнилась кровью невинных христиан вся страна вокруг замка.
Мугри, поднявшись на минарет в городе Беркри[54], пронзительным голосом начал кричать: «Сала-Тиамат», т. е. возвещать о наступлении последнего судилища. Подумав, тот поганый [Тимур] спросил: «Что это за крик?» Приближенные ответили ему: «Настал день судилища и Исе воскреснет. И это ты сегодня совершил». Мугри тот так кричал плачущим голосом, как будто издавал трубный звук. Да сокрушился бы тот рот: если бы он немного раньше закричал, — ни одного человека не убили бы, ибо тотчас же он [Тимур] приказал прекратить сбрасывание людей со стены и освободить остальных.
Но кто сможет рассказать о количестве пленных и невинно убитых! Только бог, сотворивший все. И вся страна наполнилась пленными армянами. Умерщвлены были священники и миряне, верующие [христиане] и неверные. И все это постигло нас за наши грехи, в особенности, за нерадение священнослужителей и отказавшихся от духовного сана лжецов.
Ушел он [Тимур] с пленными и добычей туда, откуда пришел. После этого пришли родственники убитых и увидели неизлечимые раны армян. Поднялись плач, вопль и рыдания. Один взывал: «О, сын мой!», другой — «О, отец мой!» И страна Васпураканская наполнилась всеобщим плачем и стенаниями по всем районам, ибо не было никого, у кого бы бесследно не пропал кто-либо из близких или родственников. Горе и стенания всем нам армянам! Ибо разрушилась вся наша страна. Начиная от Арчеша и до Иберии, до реки Куры Агванской, вся эта страна, подвергнутая всяким терзаниям, резне и пленению, была залита кровью невинных.
После ухода его [Тимура] пришел в нашу страну страшный голод, который распространился повсеместно. Съели собак и кошек, жарили сыновей и дочерей своих; муж — жену, жена — мужа; убивали друг друга, ели и не насыщались, а потом и сами умирали. Мы не в состоянии рассказывать о всем том, что видели нашими глазами и слышали нашими ушами, ибо истреблялся род человеческий.
(Опущено девять страниц, относящихся к церковной истории).
... В 844 году [1395 г.] тот поганый тиран опять поднялся с места и пошел по дороге, ведущей в Багдад. Он разрушил Багдад, всю страну Ассирийскую, всю Месопотамию, Тиарбакин и пошел в город Амид[55]. Взяв город, он истребил знатных горожан огнем и мечом, подвергая их неимоверным и неописуемым пыткам. Всех молодых как мужчин, так и женщин увел в плен в свою страну. Затом он пришел в Мерлин[56], разрушил город и увел в плен пятнадцать окрестных сел, 3000 домов подлинных христиан, а 7500 — остальных. Всех их увели в плен, а четыре села аревордиков, из язычников[57]. Шел, Шмрах, Сафари, Мараш, были совершенно разрушены. По впоследствии ухищрениями дьявола они опять размножились в Мердине и Амиде.
Придя вторично, он [Тимур] подступил к городу Ерзнка[58]. Взяв его без боя, он разрушил до основания великий кафедральный собор святого Саркиса, а по злому наговору парона Тахратана и всех таджиков города, разрушил также и остальные церкви. И пошел к нему наш вардапет Геворк, ученик Гованна Воротнеци. От страха и ужаса перед поганым у него растрескалась губа и пошла кровь. И возвратился муж божий с плачем и в слезах, ибо приказано было разрушить все церкви и постигла нас великая печаль.
Пришел он [Тимур] в верхнюю часть нашей страны и осадил крепость Басена[59], под названием Авник. Взяв ее, он заковал в оковы ишхана ее, по имени Мсир, и сбросил со стен крепости сто душ, которые умерли. Затем он пошел в обласгь Араратскую, разрушил всю страну и разграбив все имущество, осадил город багратунийцев[60]. Взяв его, он отделил триста таджиков от трехсот христиан. Они решили: «перебьем христиан, а таджиков оставим». У епископа города Мкртича было два брата, которые пошли и смешались с таджиками. Тогда они [войска Тимура], наложив меч, вырезали таджиков, а верующие [христиане] спаслись. Те двое христиан кричали:«Мы рабы Христа, христиане». Но они говорили: «Проклятые гархор, вы говорили неправду, поэтому вам нет спасения», и обоих убили. И постигла епископа великая печаль, хотя они умерли истинными христианами.