[3068]. По многочисленным свидетельствам источников, Ильханы весьма деятельно пытались защитить земледельческие районы Восточной Анатолии от кочевых набегов. Их регулярные военные экспедиции в Понтийскую область были главным фактором, обуздывавшим туркменскую вольницу[3069].
В этой связи весьма примечательны события 1300–1301 гг., в которых, возможно, усматривается прямая согласованность действий Ильханов и Великих Комнинов в борьбе с кочевниками. По словам Рашида ад-Дина, около 1301 г. монголы предприняли беспрецедентно масштабную военную операцию против кочевников, охватившую всю территорию Понта от Самсунадо Абхазии («на вершинах гор и склонах холмов Самсуна, Абхазии и Трапезунда»)[3070]. Грузинские источники подтверждают это сообщение Рашида ад-Дина (а также и его предположительную датировку) — действительно, весной 1301 г. в Грузию вошли монгольские войска[3071]. Судя по всему, в монгольской акции против кочевников приняли участие и Великие Комнины: в сентябре 1301 г. тогдашний император Алексей II одержал важную победу над туркменами в окрестностях Керасунта, в результате которой «было побито много тюрков» и был казнен вождь туркмен по имени Κουστουγάνης (возможно, тюрк. Güç Tugan «Могучий Сокол»)[3072]. По всей видимости, это был один из кочевых вождей Халивии, как предположила Э. Захариаду[3073].
Весьма примечательно, что греки придали весьма большое значение своей победе над Гуч-Туганом под Керасунтом — кроме Панарета, она отражена у Лазаропула (сер. XIV в.), Сгуропула (XIV в.), Хиониада (XIII — нач. XIV в.) и Виссариона (XV в.)[3074]. Хотя греческие источники не объясняют, чем, кроме гибели «множества тюрков» и их вождя, знаменательна была эта победа, однако, можно догадываться, что она имела некое этапное значение в динамике борьбы Великих Комнинов с кочевой миграцией в долинах, прилегавших к Керасунту[3075]. Может быть, именно эта победа спасла район Керасунта и сам город от казавшейся неминуемой туркменской оккупации и остановила продвижение туркмен далее на восток.
Общая борьба с кочевой миграцией объединяла Великих Комнинов и Ильханов на рубеже XIII и XIV столетий. Как видно, в целом им удавалось добиться в ней успеха. Правление преемника Иоанна II — императора Алексея II (1297–1330) было одним из самых благополучных за всю историю Трапезундской империи. Признаки добрых отношений между Великими Комнинами и Ильханами многочисленны, хотя сведения о них в источниках разрозненны и неполны. Мы, например, знаем, что в 30-х гг. XIV в. трапезундский протовестиарий был в силах заступиться в Тебризе за ограбленных венецианских купцов[3076] — слово трапезундского официала имело вес и в монгольской столице. На это же время приходится расцвет торговли понтийских греков и базировавшихся в Трапезунде итальянцев с Тебризом[3077]. Именно в эпоху Алексея II достигли апогея связи понтийских и константинопольских интеллектуалов с тебризскими научными школами[3078]. Еще ранее Трапезунд исполнял роль своего рода «моста», через который курсировали дипломатические миссии между христианским миром и империей Ильханов: так, в 1287 г. через Трапезунд проследовал несторианин Раббан Бар-Саума во главе посольства Ильхана Абаки в Европу; в 1292 г. на пути в Тебриз и из него остановилось в Трапезунде посольство английского короля Эдуарда I во главе с Джефри Ленгли; около 1294 г. через Трапезунд из Ирана в Европу прошли Никколо, Маттео и Марко Поло, имея, возможно, какие-то поручения от хана к папе и западноевропейским государям[3079].
Очевидно, что отношения между монголами Ирана и Трапезундом не были равноправными и Великие Комнины находились в зависимости от Ильханов. Однако источники сохранили слишком мало сведений о типе и институтах монгольского контроля над Трапезундской империей. Мы имеем лишь косвенные свидетельства о том, что Великие Комнины платили монголам джизью[3080]. Возможно, на территории империи постоянно находился монгольский эмиссар и сборщик налога в чине эльчи («посла»): известно, например, достаточно долгое пребывание в Трапезунде в 1290-х гг. монгольского эльчи Коджаба[3081]). Вместе с тем мы можем говорить о некотором притоке монголов на территорию империи, ибо имена монгольского происхождения встречаются у жителей империи[3082].
Однако эти наладившиеся отношения с монгольским Ираном неожиданно рухнули одновременно с падением власти Ильханов в Анатолии в 1330-е гг.[3083] и усилившейся в связи с этим экспансией как оседлых, так и кочевых тюрок на византийском Понте.
Мусульманское окружение Трапезундской империи не было однородным. Вдоль южных материковых границ империи располагались независимые или полунезависимые кочевники-туркмены. Следующий пояс определялся мелкими, средними и крупными городскими центрами, достаточно давно освоенными мусульманами, — Самсун, Амасья, Никсар, Кара-Хисар, Сивас, Эрзинджан, Байбурт и др. Здесь значительная часть населения была оседлой, хотя вне города и в этих областях было немало кочевников, служивших неистощимым резервуаром для пополнения армии мусульманских городских правителей.
На обломках державы Ильханов в Понтийском регионе консолидируется вокруг местных городских центров целый ряд новых государственных образований. В этом отношении Понт не был исключением — вся мусульманская Анатолия вступала тогда в новую историческую эпоху, именуемую ныне эпохой бейликов («княжеств»). Период бейликов характеризуется высокой степенью фрагментации политической власти. Анатолия оказывается поделенной между карликовыми и часто недолговечными государственными образованиями. Ничем не контролируемая кочевая вольница приводит к значительной деградации традиционных форм оседлой экономики и культуры. Это была довольно темная и тяжелая эпоха.
В 1330-х гг. в Понтийском регионе усиливается роль Сиваса, правители которого вплоть до конца XIV в. будут стремиться к роли региональной сверхдержавы. В 736 г. Х./1335 г. правителем Сиваса становится эмир Ала ад-Дин ибн Джафар Аратна, один из бывших офицеров державы Ильханов, который был наместником в Руме еще в 1328–1333 гг.[3084] Около 1341 г. Аратна порывает с Ильханами в Тебризе и провозглашает себя независимым государем[3085].
Аратна подчиняет регион, включавший в себя обширные земли, непосредственно прилегавшие к границам Трапезундской империи: Сивас, Амасью, Сонусу, Токат, Никсар, Кара-Хисар, Эрзинджан, Кемах, Байбурт[3086]. Аратна скончался в начале 1352 г. Сразу после смерти Аратны в султанате начинается междоусобная борьба, не прекращавшаяся вплоть до прихода к власти в 1381 г. бывшего кесарийского судьи (казн) Бурхан ад-Дина, объявившего себя султаном Сиваса[3087].
Бурхан ад-Дин попытался объединить бывшие земли державы Аратны, но натолкнулся на упорное сопротивление эмиров Амасьи, Никсара, Кара-Хисара, Кайсери, Эрзинджана. В конце 1380-х г. Бурхан ад-Дин сталкивается с османами, начавшими в эту эпоху свое продвижение в Восточную Анатолию. Кризис разрешается в открытом столкновении Бурхан ал-Дина и Байазида Йылдырыма за восточные владения эмирата Кастамона и Синопа в 1391 г., в котором османам не удалось одержать полной победы[3088].
Отношения Бурхан ад-Дина с Трапезундской империей были враждебными, однако Сивас был отделен от империи владениями эмира Эрзинджана Мутаххартана и не мог составить реальной угрозы Великим Комнинам. Однако лишь в 1390-х гг. Бурхан ад-Дину удается нанести несколько чувствительных поражений Эрзинджану и выйти к трапезундской границе.
14 июля 1398 г. Бурхан ад-Дин был убит эмиром ак-куйуилу Кара-Йулуком Усманом, заручившимся прежде поддержкой у османов в Амасье и у Мутаххартана в Эрзинджане. По просьбе самих сивасцев, осажденных эмиром Кара-Йулуком Усманом, османские войска в 1398 г. заняли город[3089].
Карахисарский эмират был одним из понтийских государств, довольно рано вошедшим в соприкосновение с Трапезундской империей. Кара-Хисар (виз. Колония) был важным центром добычи квасцов[3090]. Эмирате центром в Кара-Хисаре, возникнув в 1330-х гг., сохранял значительную долю независимости вплоть до первой четверти XV в. Как отдельная политическая единица эмират выделился в эпоху правления в нем Чобанида Хасана Кучука в 1330-х гг.[3091]. 5 июля 1336 г. Хасан Кучук совершает поход против Трапезундской империи. Он был остановлен около самого Трапезунда у горы Митры[3092]. О причинах этого нападения на империю, да и вообще об отношениях Хасана Кучука с империей, нам не известно более ничего.
Позже область Кара-Хисара мы находим под властью вассала Сиваса Кылыч-Арслана, владевшего также Коюль-Хисаром