[376]. Как верно замечает А. Б. Ранович, это было «искусственное соединение»[377]. Однако остальные части бывшего царства присоединить к себе (а значит, и наладить собственную администрацию) Римская республика еще не могла. Рим пошел по пути дробления державы и ее раздела между союзными или зависимыми местными династами. Колхида была передана римскому сателлиту Аристарху. Юго-восточный Понт (Понтийская Каппадокия) с Трапезундом и (с 52 г.) Малая Армения — галатскому тетрарху Дейотару (63–40 гг.), получившему царский титул. Впоследствии римляне неоднократно проводили переделы этих владений[378].
При Митридатидах экономическое развитие понтийских городов, входивших в их державу, было благоприятным. Ремесленное производство Синопа и Амиса расширялось, ареал товарообмена охватывал не только все Причерноморье, но и сопредельные области Малой Азии и Эгеиды[379]. Понтийские полисы (Синоп, Амасия, Амастрида, Комана, Фарнакия) имели ограниченные права самоуправления и небольшую территорию округи, размер и распределение которой были в ведении царей, которым принадлежала верховная собственность на землю в государстве. Небольшие города, не имевшие статуса полиса (как Абонутейх, Кабира, Зела, Керасунт), не владели сельской хорой и подчинялись царскому наместнику[380]. Для защиты городов (а также и для контроля над ними) цари возводили поблизости от них укрепления[381] и даже основывали новые города, как, например, Евпаторию близ Амиса[382]. Митридат расширял полисные привилегии (правда, лишь под контролем царской власти), предоставлял их новым городам (например, Газиуре), заботился об украшении понтийских городов, прежде всего — Синопа и Амиса, и о строительстве храмов[383]. Но и в небольших городах, как, например, в Котиоре, и доныне заметны следы работ по расширению порта или укреплению гавани[384].
После завоевания, сопровождавшегося грабежами и пожарами, римские полководцы приняли меры к восстановлению разрушенных зданий и заселению городов; Городам была дарована свобода, упрочена их самостоятельность[385]. Лукулл и Помпей увеличили сельскохозяйственную округу Амиса и Синопа. В Синоп, кроме того, в середине I в. до н. э., при Цезаре, была выведена римская колония — Iulia Felix[386]. Таким образом делались попытки привязать богатые города Понта к Римской Республике. Вокруг городов создавались административные единицы — политии. По lex Pompeia, наделенные собственностью полисы сами собирали налоги и распоряжались ими, создавали небольшие воинские формирования. Полисные привилегии ограничивались властью Сената (затем императора), осуществляемой через проконсула или префекта провинции, и цензора в каждом из городов, осуществлявшего надзор за выборными магистратурами городов. Существовавшая ранее при Митридатидах централизованная военно-административная система постепенно ликвидировалась. Политика предоставления римского гражданства за заслуги также активно использовалась Римом для расширения социальной базы в понтийских городах. Однако римляне заменили выборные городские советы (булэ) римскими цензовыми «сенатами», формируемыми уже самими цензорами каждое пятилетие. Магистратуры все более сосредотачивались при этом в руках городской зажиточной верхушки, а институты полисного строя деградировали[387].
И все же корни эллинистической монархии на Понте были глубоки. Попытка возродить Понтийское царство была вновь предпринята сыном Митридата VI царем Боспора Фарнаком II в годы гражданской войны в Риме Цезаря с Помпеем. В 48 г. до н. э. в разгар войны Фарнак переправился на Южный берег Черного моря и занял Колхиду, часть Понта, включая Синоп, и Малую Армению[388]. Однако он столкнулся с сопротивлением греческих городов. В частности, ему пришлось долго осаждать Амис, взятый затем штурмом. Все мужское население города было казнено или обращено в рабство[389]. Фарнак прежде всего уничтожал установленные римлянами порядки, истреблял римлян и их сторонников, разрушал римские укрепленные пункты. Но если Фарнака поддержала часть сельского населения, то города как Понта, так и Боспора (поднявшие против него мятеж) не пожелали восстановления царской власти и потери данных римлянами привилегий. В 47 г. Фарнак был разгромлен Цезарем у г. Зела на Понте. Об этом сражении Цезарь написал Сенату: «Пришел, увидел, победил»[390]. Фарнак бежал на Боспор и погиб там в бою с главой мятежников, своим бывшим военачальником Асандром. При последующих переделах территории Южного Причерноморья римляне создали некое подобие эллинистического царства. В 39–37 гг. таковым было эфемерное царство во главе с царем Дарием, сыном Фарнака II, платившее Риму дань. В его состав входили лишь Амис, Амасия и прилегающие территории. В 37/36 г. Марк Антоний заменил на понтийском престоле брата Дария Аршака, не признанного римлянами и поднявшего против них мятеж[391], человеком, не связанным с Митридатидами, Полемоном из Лаодикеи, сыном ритора Зенона, отличившимся в борьбе с Парфией[392]. Так возникла новая династия понтийских царей — Полемонидов, правивших под эгидой Рима. Однако до окончания гражданских войн в Римском государстве положение понтийских городов было незавидным: их постоянно облагали контрибуциями, временами в них (как, например, в Амисе) утверждались тиранические режимы, ресурсы городов были истощены[393].
Небольшое государство Полемонидов (Зенонидов) было нужно Риму как буфер и опорная база в борьбе с Парфией. Столицей Понта стала одна из любимых крепостей и резиденций Митридата древняя Кабира (позднее переименованная в Неокесарию). В награду за установление союза между Марком Антонием и царем Мидии в этой борьбе Полемон I даже получил в управление в 35 г. Малую Армению. С установлением принципата Августа Малая Армения была выведена из состава Понта и государство занимало территорию от реки Ликос до Трапезунда, однако Понт по-прежнему находился под эгидой Рима, компенсировавшего Полемона передачей ему Боспорского царства после заключения им брака с царицей Боспора Динамией в 14 г. Посредником и инициатором этого был назначенный Августом верховный правитель восточных областей Римской империи Марк Випсаний Агриппа[394]. Амису император Август (как ранее это сделал и Цезарь) предоставил свободу и автономию. Полемон продолжал политику покровительства городам Понта и Крыма, но ему пришлось вести длительную войну с местными племенами Северного Причерноморья. Не подчинился ему и Танаис, «торговый центр азиатских и европейских кочевников… и прибывающих на кораблях… с Боспора» купцов, как писал Страбон, за что был разрушен на рубеже нашей эры[395].
Объединение Понта с Боспором также оказалось непрочным, и после смерти Полемона I на Боспоре утвердился у власти правнук Митридата Аспург. Признав это, Рим в 3/2 г. до н. э. объединил Понт, Каппадокию и Малую Армению в единое государство, устроив династический брак вдовы и наследницы Полемона (во втором браке, после смерти Динамии) Пифодориды с царем Каппадокии Архелаем. Такое объединение было необходимо Риму как антипарфянский буфер, но просуществовало оно недолго, до смерти Архелая в 17/18 гг.[396] Преемники Полемона I придерживались полностью проримской политики и зависели от Рима. Когда необходимость в буферном государстве у Рима отпала, Нерон в 63/64 гг. н. э. присоединил бывшее Понтийское царство к римской провинции Каппадокия/Галатия[397].
Крупнейшие города Южного Причерноморья, особенно Амис и Синоп, сильно пострадали во время III Митридатовой войны, походов Фарнака II и частой смены алчных и корыстных правителей или боровшихся за власть в Риме и на Понте группировок. Возможно, временный упадок бывших столиц способствовал подъему Трапезунда и возрождению Керасунта, которых Помпоний Мела называл «rаrае urbes… maxime illustres», в то время, как еще Страбон считал Керасунт незначительным селением[398]. В III в. н. э. Зосим именует его «большим и многолюдным городом» (πόλει μεγάλη και πολυανθρώπψ), обнесенным уже в то время двумя стенами[399]. Равным образом и Амастриду Плиний Младший называл городом красивым и благоустроенным и с согласия императора Траяна для оздоровления города проводил работы по засыпке протекавшего через центр грязного и зловонного ручья[400]. Видимо, император Траян придавал особое значение портовым городам Южного Причерноморья, расширял их гавани, строил торговые сооружения[401]. Новые черты в городское развитие вносило и основание римских колоний. Колонии ветеранов, например, в 45 г. до н. з. были устроены в Апамее, Гераклее и Синопе. Колонисты составляли привилегированный слой населения городов, постепенно сливаясь с его верхушкой