2. Византийский Понт
С выделением Восточно-Римской (Византийской) империи Понт вошел в ее состав. Этнический состав населения Понта в его историко-географическом понимании (как области примерно от Ионополя, чуть западнее р. Галис, до реки Акампсис[459]) радикально не изменился. Его основу сохраняли греки и эллинизированные местные племена, значительная часть которых была картвельского происхождения. Феодорит Киррский (393–457) различал лазов, саннов (чанов) и авасгов, подчинившихся римлянам как три разных племени[460]. Прокопий корректирует мнение античной историографии о расселении чанов, указывая, что в его время они жили не на побережье, а в глубине материка, по соседству с армянами, в то время как лазы (отождествляемые Прокопием по сути с колхами) жили по берегам Фасиса[461]. Лишь часть чанов проживала на территории империи, другая же — за ее пределами. Отношения с этими чанами были, судя по сочинениям византийских авторов, далеко не всегда мирными. Византийцы посылали им деньги, чтобы они не нападали на их землю, но это не всегда помогало, и чаны время от времени совершали грабительские набеги на византийские и армянские земли, в том числе и на регион Понта, например, в 505/06 г.[462] Большего византийцы достигли включая отряды воинственных чанов в свои войска и добившись значительных успехов в их христианизации[463]. На рубеже IV и V вв. интенсифицировалась экспансия лазов в северном и восточном направлениях, что также, особенно со второй половины V в., усилило внимание Византии к Лазике[464]. Юстин I (518–527) короновал царя лазов в Константинополе, предварительно крестив его, что было сочтено враждебным актом со стороны персидского шаха Кавада, считавшего Лазику подвластной ему территорией, и привело к началу длительной борьбы Византии и Ирана за эти земли[465]. Для укрепления византийских гарнизонов в Лазике Юстиниан I (527–565) пополнял их пленными болгарами, разгромленными в Иллирике в 539/40 г. полководцем Мундом[466].
Значительные перемены происходили в административном устройстве южночерноморского региона. С конца IV в. в результате реформ императоров Валента (364–378) и Феодосия Великого (379–395) в рамках префектуры Востока существовал Понтийский диоцез с провинциями (епархиями) Вифиния, Пафлагония, Еленопонт, Понт Полемониак, Галатия Первая и Вторая, Каппадокия и Армения Первая и Вторая. Трапезунд и Керасунт, вместе с Неокесарией, Команой и Полемонием принадлежал к 5 городам провинции Понта Полемониака. Амасия, Амис и Синоп, а также Ивора (совр. Иверёми), Зила (Зиле), Салтон Залихион (Везиркёпрю) были включены в состав Еленопонта, в то время как города внутренних областей — Севастия (Сивас), основанный Помпеем Никополь, Колония (Шебинкарахисар), Сатала (Садаг) и Севастополь (не Сухуми, а небольшой город юго-западнее древнего Дазимона (Токата), на месте турецкого селения Сулусарай) входили в провинцию Армения Первая[467]. В Трапезунде в V в. стоял Первый понтийский легион, что само по себе придавало городу особую роль как в обороне, так и в жизни восточных границ империи[468]. Осознавая особое стратегическое значение провинций Армении и Понта Полемониака, император Юстиниан I назначает туда единого военного командующего с титулом magister militum и значительно усиливает его войско. Малала отмечает, что именно с этого времени ромеи создали там свой могучий форпост[469]. Затем в 535 г. Юстиниан объединяет две понтийские провинции (Полемониак и Еленопонт) в одну под общим названием Еленопонт во главе с модератором, имевшим резиденцию в Неокесарии. Модератор носил высокий титул перивлепта и был наделен широкими административными и военными полномочиями[470]. Однако уже в следующем году Юстиниан проводит новую реорганизацию управления, учреждая четыре восточные провинции под названием Армении I, II, III, IV. Это, видимо, вызывалось соображениями усиления защиты пограничных с Персией областей и превращения их в оплот византийской экспансии в Закавказье. Все города Восточного Понта, как лежащие на побережье, так и находящиеся во внутренних областях (Феодосиуполь, Сатала, Никополь, Колония), вошли в состав вновь организованной Первой (или Внутренней) Армении со столицей в Юстианополе (ранее Вазанис или Леонтополь, Вижан на берегу Евфрата). Во главе этой провинции стоял чиновник наиболее высокого ранга — проконсул[471]. Города к западу от Керасунта (Синоп, Амис, Амасия и др.) остались в составе Еленопонта. Прибрежные Трапезунд и Керасунт, переданные из бывшего Понта Полемониака в Армению I, не имели особого статуса, но были рядовыми городами провинции, хотя и являлись военно-морскими базами флота и снабжения армии. Буферное государство Лазика, за обладание которой и велись тяжелые византийско-персидские войны, снабжалось продовольствием (солью, вином, зерном) именно через Трапезунд[472]. Из Трапезунда Юстиниан организовывал морские и сухопутные экспедиции на Западный Кавказ. В частности, по его приказу там были срыты прежние римские крепости из боязни, что эти укрепления могли стать легкой добычей персов[473]. Главными узлами обороны в Восточном Причерноморье стали, таким образом, Трапезунд, заново отстроенный и укрепленный Себастополис, а также Питиунт[474].
Военные действия на востоке сопровождались большой строительной активностью. При Юстиниане по границам Понта, особенно в стране чанов, в Армении, а также в Лазике строились новые стратегические дороги, расчищались леса, возводились новые и укреплялись старые крепости, в труднопроходимых ущельях (клисурах) запирались проходы, дававшие доступ в контролируемые ромеями земли. Мощной крепостью на южных границах, близ стен которой персы потерпели сокрушительное поражение в 530 г, стала Сатала, заново отстроенная Юстинианом на месте существовавшего до V в. римского castra stativa[475]. Главная стратегическая трасса пролегала от Трапезунда к Пайперту (Байбурту), в 194 км от него, и к Феодосиуполю. Важным средством обеспечения лояльности чанов, неоднократно совершавших набеги на местности Понта и Армении и грабивших купцов и путешественников, была их христианизация, заселение греками ранее покинутых земель, а также размещение ромейских гарнизонов[476]. Впрочем, византийцам приходилось усмирять чанов и с оружием в руках, как это сделал таксиарх Феодор в 557 г. Византийцы действовали из укрепленного лагеря близ крепости Ризе. После победы над чанами, которую сам Юстиниан оценивал как выдающееся деяние, чаны, потерявшие более 2000 воинов, согласились платить дань империи и окончательно признали ее власть[477].
На расстоянии одного перехода к северу от реки Акампсис, на побережье Грузии, Юстиниан построил крепость Петру, контролировавшую Западную Лазику и торговлю с ней. В определенной степени Петра взяла на себя ту распределительную и стратегическую роль, которая ранее принадлежала Трапезунду. Однако ее положение было трудным, в том числе и ввиду враждебности окружающего лазского населения. Осажденная персидским войском, Петра капитулировала в 541 г.[478], и роль основного военного форпоста и тыловой базы снабжения для войны в Лазике вновь вернулась к Трапезунду. Попытка персов доставить в Петру корабельный лес и сделать ее своим морским портом, способным противостоять византийскому флоту, окончилась неудачно из-за пожара[479]. Но и византийцам не удалось после длительной осады в 549 г. вновь овладеть Петрой, хотя в то время симпатии лазов склонились на их сторону и, кроме того, в составе их войск успешно действовали чаны Восточного Понта[480]. Лишь в 551 г. византийский полководец Бесса взял Петру, но ее укрепления были срыты, так как византийцы не рассчитывали удержать крепость[481]. Вплоть до вечного мира 561 г. Иран стремился заставить византийские войска отойти к Трапезунду, считая его рубежи естественными границами Византии[482]. Эта цель не была достигнута, и по мирному договору, заключенному на 50 лет, Лазика была оставлена в византийской сфере влияния[483]. Начиная с VII в. этноним лазы и топоним Лазика уже почти не употребляется в применении к территории Зап. Грузии, но под Лазикой, затем Лазистаном, понимают район Восточного Понта, от Трапезунда до р. Чорох[484].
Военно-политическая ситуация заставляла Юстиниана придавать особое значение Трапезунду и его области. В Трапезунде велась значительная градостроительная деятельность, был построен акведук Мученика Евгения, решивший проблему снабжения города водой и устойчиво функционировавший вплоть до начала XX в.[485] В Трапезунде и в Амасии были восстановлены пришедшие в упадок храмы