[612]. Боэмунд был, однако, выкуплен в 1103 г. «франками»[613]. Завершив летнюю кампанию, в конце 1103 г. Таронит вернулся в Константинополь[614]. Хотя византийцы добились успехов, корреспондент Таронита высказывает опасение, что с его возвращением в столицу дела на Понте вновь могут ухудшиться и тамошние города подвергнутся опасности[615]. Данишменднаме повествует в этой связи о союзе византийцев, армян и грузин против туркменов. Во главе союза стоял «султан» (дука) Трапезунда Григорий. Именно этой коалиции эпос приписывает победу над Данишмандом близ Никсара летом 1104 г., когда погиб и сам тюркский воитель[616].
Видимо, в награду за успешное проведение похода весны — лета 1103 г. Григорий Таронит был назначен дукой Трапезунда[617]. Возвращение Таронита на Понт, скорее всего, преследовало цель развить успех и стабилизировать положение на границе с тюрками. Однако еще по пути на Понт Григорий вскоре поднял мятеж и бросил в темницу г. Тивенны бывшего дуку Даватина, возвращавшегося в Константинополь, и других знатных трапезундцев. Тивенна находится между Севастией и Амасией, т. е. либо там был византийский гарнизон, либо крепость была предоставлена как место заключения врагов амиром Исмаилом Гази Данишмандидом, теперь уже союзником Таронита. Пленникам, однако, удалось освободиться от оков, разогнать стражников, поставленных Таронитом, и даже овладеть Тивенной. Надежда на успех заговора трапезундцев, о чем упоминает Анна Комнина, имелась только в случае наличия у них сторонников в городе, поэтому вероятнее, что их поддержал византийский гарнизон[618].
Таронит не ставил перед собой целей узурпации власти в Константинополе, но добивался укрепления самостоятельности на Понте, опираясь на поддержку и прежних врагов — Данишмандидов, эмиров Севастии. После того как призывы Алексея I к повиновению не возымели действия и на письма императора Таронит отвечал лишь оскорблениями членов синклита, военачальников и родственников государя, мятеж был подавлен в 1105–1106 гг. по приказу василевса двоюродным братом Григория Иоанном Таронитом[619]. Григорий Таронит попытался отойти к Колонии, рассчитывая на помощь Амира Гази Гюмюштегина Данишмандида, но был пленен. Император намеревался ослепить его, но Иоанн Таронит уговорил василевса не делать этого. Обрив Григория наголо и обрезав ему бороду, василевс заключил его в Анемскую башню Константинополя. Таронит не сразу раскаялся, он пугал стражей ужасными пророчествами, осмеивал и оскорблял врагов, за что срок его заключения был продлен. Получив через некоторое время прощение, Таронит, возможно, достиг высших должностей, вплоть до протовестиария, в начале царствования Иоанна II (если только Никита Хониат не пишет о другом лице, тезке нашего героя)[620].
В 1114–1133 гг. между Византией и Данишмандидами ведется ожесточенная борьба за Кастамон и Гангры[621]. Полководец Константин Гавра, родственник, возможно, племянник св. Феодора[622], сражался с Гюмюштегином Амиром Гази, опираясь на гарнизоны в Восточной Анатолии, вплоть до Камахи, на союз с эмиром Эрзинджана Менгючеком. Амир Гази вместе с атабеком Малатьи Булаком в 1119 г. атаковали Камаху а затем разгромили понтийских греков и их союзников тюрок-огузов и взяли в плен Гавру (позднее он был выкуплен и отпущен). Поражение было серьезным: восточные хронисты (видимо, не без преувеличений) писали о 5000 убитых понтийцах[623]. В 1132–1133 гг. Данишмандиды завоевывают византийскую провинцию Кастамону[624].
Константин Гавра, ранее губернатор Филадельфии (1112 г.), разгромивший Малик-шаха, командующий авангардом или флангом войска Алексея I в походах 1113 и 1116 гг., был назначен дукой Трапезунда между 1116 и 1119 гг. Возможно, короткое время после 1118 г. его сослуживцем, которому было вверено управление правосудием и собирание налогов в области «халивов», был племянник императора Алексея I Адриан Комнин, будущий архиепископ Болгарский Иоанн. Однако сообщение об этом энкомиаста Никифора Василаки крайне расплывчато и неконкретно. Василаки отмечает, с одной стороны, строгость правления Адриана над «халивами», в ином месте — над «колхами», а с другой — его приверженность нормам законов и бескорыстие[625]. Характер власти Адриана неоднократно определен обобщенным термином 'αρχή[626], однако в качестве главной функции выделяются сбор налогов и отправление суда, что не позволяет нам разделить мнение издателя, что скорее всего Адриан был дукой[627]. Такого рода полномочия потребовали бы другого акцента — на командовании войсками, да и понуждали бы к более высоким и определенным энкомиастическим клише. Кроме того, функции дуки в то время принадлежали Константину Гавре, лишившемуся их в 1140 г., примерно тогда, когда Адриан, давно уже принявший монашество, становится архиепископом Болгарии. Упоминание халивов в одном контексте и параллельно с колхами, как представляется, намекает на Восточные области Понта, но возможно и расширительное толкование всего Понта как страны халивов (=халдов) и колхов (= лазов), особенно в риторическом произведении.
С 1126 г. Константин Гавра провозгласил себя независимым правителем на Понте[628]. Независимость его простиралась столь далеко, что он принял устроившего заговор против Иоанна II и затем изгнанного брата императора севастократора Исаака Комнина[629]. Произошло их временное сближение с Данишмандидами и, возможно, организация антивизантийской лиги в 1131–1132 г.[630] Основные ресурсы для своей небольшой, но мобильной армии Константин черпал исключительно из местных источников. Когда их не хватало, он был вынужден, подобно Алексею I Комнину, налагать руку на церковное имущество, что вызвало решительное противодействие трапезундского митрополита Стефана Скилицы, а Феодор Продром даже сравнил действия дуки с «агарянским разбоем»[631]. Тем не менее именно Константин Гавра выкупил и перенес мощи (череп) дяди в Трапезунд, где и основал монастырь Св. Феодора[632]. Иоанну II стоило больших трудов подчинить Константина Гавру. Он не смог сделать это во время похода на Понт против сельджуков в 1139 г. И лишь в 1140 г. один из не названных по имени византийских полководцев Иоанна смог разгромить дуку Халдии, о судьбе которого с тех пор ничего не известно[633].
Д. А. Коробейников полагает, что к концу 20-х гг. возникло два противостоящих союза: с одной стороны — Амира Гази Данишмандида, Иконийского султана Мас'уда и Константина Гавры, с другой — византийского императора Иоанна II и Грузии. По неопубликованной хронике ал-Азими в 524 г. X. (1129/30 г.) грузины имели столкновение с господином («сахибом») Трабзуна и были им разгромлены[634]. С другой стороны, ок. 1127 г. Амир Гази отвоевал Анкиру, Кастамон и Гангры, в 1129 г. напал на побережье Армениака, где византийский губернатор Кассиан сдал несколько крепостей побережья и перешел к нему на службу[635]. Иоанну II удалось почти сразу же вернуть две из них, но он не смог закрепить успех, вынужденный вернуться в Константинополь из-за угрозы династического переворота[636]. Позже, в 1133 г., Иоанн II мирным путем вернул Кастамон, вскоре вновь осажденный и отвоеванный Амиром Гази, вырезавшим его греческое население. После этого Кастамон и Гангры оставались пограничными центрами и переходили из рук в руки[637]. Однако в результате похода Иоанна II на Западный Понт до р. Ириса ему удалось овладеть Пафлагонией, Вифинией и возможно, рядом понтийских территорий[638], хотя они и в дальнейшем продолжали подвергаться нападениям сельджуков, как, например, в 1139 г.[639] Дальнейшему успеху византийцев сопутствовал распад в 1142 г. эмирата Данишмандидов и, первоначально успешная военно-дипломатическая деятельность Мануила I Комнина. При этом Константин Гавра в 1162–1163 гг. выступает уже не как самостоятельный правитель, а как посол императора к султану Икония, нарушевшему позднее (в 1174 г.) соглашение о мире и союзе с Византией[640].
Мануилу удалось также путем переговоров вернуть у сельджуков захваченные в результате набегов города Иней и Павры (Бафру)[641]. Ситуация (не к пользе Византии) изменилась с поглощением частей эмирата Данишмандидов Иконийским султанатом в 1172–1175 гг.[642] и с провалом попыток Византии участвовать в разделе этого эмирата. Именно на этой почве и произошел разрыв бывших союзников. Василеве поручает севасту из рода Гавров Михаилу набирать войска в Пафлагонии, Трапезунде и Инее и захватить Амасию. Нерешительность севаста открыла ворота города султану Икония Кылыч-Арслану