[1381]. Титул деспота в Трапезундской империи носили, как правило, наследники престола — сыновья или братья царствовавших императоров, но не сами государи[1382]. Между тем именование деспина рассматривалось как титул императрицы[1383]. Новым была модификация титула, появление именования деспина-хатун, под влиянием Востока. Так называли Марию, дочь императора Алексея III, жену его союзника Кутлу-бека, эмира Амиды[1384], Феодору, дочь Иоанна IV и жену Узун-Хасана[1385].
Современники отмечали многочисленность чинов двора трапезундского императора[1386]. По мнению Э. Брайера, высшую военную знать Трапезундской империи представляли великий доместик (затем — пансеваст), великий контоставл, протостратор, полемарх (великий стратопедарх), командующие флотом — великий дука и амирал. Придворными должностями были: пинкерн, паракимомен, амирчантарий, протокиниг и татас двора. Правительственными чиновниками — великий логофет (затем — великий месадзон), великий примикерий и примикерий. Финансовыми — великий логариаст, протовестиарий, протонотарий. Судебными — критис и номофилак[1387]. Эта классификация носит суммарный характер и не всегда различает собственно титулы (носители которых исполняли разные миссии и, как, например, протовестиарий, могли руководить внешней политикой империи) и должностные чины. Кроме того, и самих этих чинов было больше, и «ведомственное» их отнесение не всегда точно (ни протонотарий, ни протовестиарий не были собственно финансовыми администраторами). До нас дошел и издан клеторологий, составленный предположительно в XV в. и включающий в себя специфические титулы и реалии Трапезундской империи. В нем заимствован многовековой опыт Византии[1388]. В нижеследующей таблице мы сопоставляем его с упоминаемыми в трапезундских деловых и нарративных источниках титулами и должностями.
Сопоставление показывает довольно точное совпадение верхней части таблицы и значительные пропуски «реалий» в нижней. Это может обозначать как лакуны в источниках, так и, особенно, незамещенность многих должностей в административной иерархии Трапезундской империи, чей двор, несомненно, уступал византийскому комниновской эпохи, образцу подражания понтийских государей. Вместе с тем отмирают высшие титулы севастократора и кесаря (как устаревшие) и на первое место после деспота (титул, обычно присваиваемый в Трапезунде наследнику престола) выходит пансеваст или, чаще и позднее — протовестиарий, реальный глава правительства и куратор международных связей. Такую же судьбу, видимо, разделили титулы куропалата и эпарха, некогда значительные в Византии. Некоторые привычные титулы византийской иерархии переименовываются по тюркскому образцу. Известные на Востоке титулы эмир чауш и эмир джандар входит в трапезундскую табель о рангах, последний — в форме амирчантарий, замещая, видимо, место протоспафария, так же как и хурджи вместо аколуфа[1389]. Дука понимается уже не как титул, а как должность главы банды.
Следов городского самоуправления в Трапезунде, как и в Византии, не обнаруживается. Городами управляли императорские чиновники. Деятельность рынка в значительной мере регулировалась через различных сборщиков налогов в императорскую казну (вестиарион). В городе были свои, в основном профессиональные, корпорации. Следы одной из них были обнаружены А. Грегуаром, понявшим слово таллалии в несохранившейся ныне надписи как ночных стражей или «ночных глашатаев»[1390]. Между тем более убедительна предложенная Р. М. Шукуровым идентификация, возводящая слово к арабскому даллал «торговый посредник, маклер». Такие торговые маклеры, сансеры, хорошо известны в Трапезунде и по итальянским источникам[1391].
Нотариат как особая профессия в Трапезундской империи отсутствует[1392] (и это — при достаточно высоком уровне грамотности среди населения и наличии скрипториев и канцелярий различных ведомств).
Органы общинного самоуправления, где авторитет «старцев» (γέροντες) был высок, сохранялись в Трапезундской империи. Именно «старцам» доверяли производить раздел имущества, участвовать в качестве арбитров в поземельных сделках, производить оценку земли крестьян[1393]. Они, видимо, были не выборными или назначаемыми властями лицами, но просто наиболее уважаемыми членами общины, чей авторитет был общепризнанным. Старцы могли принадлежать и к монашеской братии, и тогда они участвовали в управлении церковным имуществом, следили за ходом сельскохозяйственных работ. Императорская власть контролировала общину и через администрацию банд, и через практоров — чиновников, ответственных за сбор налогов[1394].
Постепенно, особенно со второй половины XIII в. до середины XIV в., происходило наступление вотчинных, особенно монастырских, курий на общину. Вотчинный суд местных архонтов, которому безусловно подчинялись парики, зависимые люди[1395], а также суды, возглавляемые чиновниками, налагались на общину сверху и подчиняли ее, способствуя отмиранию органов самоуправления общины[1396]. Этот натиск не случайно совпал с обострением гражданской войны в империи, под покровом которой осуществлялись и притеснения архонтов, и сопротивление крестьян, лишь угадываемое, но не отмеченное прямо в источниках: больших народных движений в империи неизвестно. Однако манориальная курия усваивала и впитывала традиции общинного самоуправления[1397].
Империя жила по праву и законам Византии. Никакого особого свода законов Великие Комнины не составляли. Текущее законодательство оформлялось как императорские хрисовулы и простагмы, очень немногие из которых сохранились[1398]. Сильны были традиции обычного права, к которому прибегали и судьи банд, и игумены монастырей, и старцы[1399]. Нередко высшие судебные функции вверялись официалам митрополии и придворным. В Трапезундской империи укоренился принятый в Византии благодаря реформам 1296 и 1329 гг. институт вселенских судей — высшей инстанции по рассмотрению гражданских исков, в состав которой входили епископ и светские лица, утверждаемые Церковью и императором в соответствии с принципами симфонии власти. Целью реформы были общедоступность суда, освобождение его от коррупции, повышение авторитета и уровня компетентности судей. Фактически вселенские судьи осуществляли функции императорского суда высшей и низшей инстанции. К ним мог обратиться любой подданный империи, минуя все инстанции ординарного суда. Суд должен был сдерживать произвол архонтов и служить средством усиления центральной власти[1400]. Нам неизвестно, как и когда эта византийская реформа была перенесена в Трапезундскую империю. Прямое упоминание о καθολικοί κριταί встречаем в Вазелонском акте 1381 г.[1401] И. И. Соколов относит к числу вселенских судей и верховного судью всей банды Мануки орфанотрофа Севаста Пилину (июнь 1367 г.)[1402]. Не очевидно, что он был именно вселенским судьей, возможно, он действовал как высший судья своей банды. Судьей императорского двора и всего Трапезунда назван иконом великой церкви Георгий Доранит[1403]. Остается вопрос: произошло ли в Трапезунде слияние институтов вселенских судей и судей императорского двора? Поскольку вселенские судьи изначально задумывались именно как возрождение царского суда на Ипподроме, судей вилы[1404], такое предположение вероятно. Императорский судья — критис, вместе с дукой, кефалом и примикерием, входил в высшую администрацию банды[1405]. Ниже стояли ординарные судьи τής ύποθέσεως[1406]. Принятие решений, особенно арбитражных, по делам между сельчанами, вверялось т. н. имперским старцам (γέροντες βασιλικοί)[1407]. Это были, по-видимому, наиболее уважаемые общинники, и, как показывают их патронимы, они не принадлежали к знати или чиновной среде, но должны были утверждаться или назначаться, судя по именованию, императорской администрацией. Арбитры, или примирители (ειρηνοποιοι άνθρωποι), назначались из местных жителей, и их приговор был авторитетен и для крупных монастырей[1408].
В Трапезундской империи, как и в Византии, существовал разветвленный административный аппарат. Но в отличие от империи Палеологов он был тесно переплетен с местной клановой структурой, во главе которой стоял наиболее мощный и харизматический клан самих Великих Комнинов. Эта власть осуществлялась через традиционные византийские институты, но по типологии она была несколько иной, быть может, более «феодал изированной».