[2164]. В венецианской Романии так называли главу подвластной территории (например, Негропонта или Корфу) или наиболее важной по значению фактории. В пределах Причерноморья и Верхней Романии этот титул был только у высших магистратов республики в Константинополе и Трапезунде. Главы других факторий (Таны, Солдайи, Синопа) назывались консулами[2165]. Более высокий ранг байло не подразумевал, однако, суверенных прав Венеции на управляемую им территорию. Власть байло Константинополя, хотя он и именовался baiulus Constantinopolis ас totius imperii Romanie, не распространялась на Трапезунд, как, впрочем, и на другие фактории вне собственно владений Византии, хотя географическое положение Константинополя делало его естественным посредником при осуществлении связей с Трапезундом и с Таной, а финансовые возможности могли иногда использоваться для поддержания этих факторий. Там же, в византийской столице, байло Трапезунда могли останавливаться (а иногда и «застревать», когда не было надежного морского сообщения с Понтом галей «линии») по пути к месту назначения. Империя Романии понималась все же в прямом и узком смысле. Более того, в документах, определявших статус венецианского байло в Трапезунде, прямо говорилось, что он избирается по венецианскому праву[2166], правит на тех же основаниях и с теми же правами, что и другие байло Романии[2167] и обладает такими же полномочиями, что и байло в Константинополе[2168]. Таким образом, он был подчинен непосредственно сеньории, но никакому другому магистрату Романии[2169].
Избрание венецианского байло в Трапезунде производилось в Венеции по венецианскому праву Большим Советом республики четырьмя турами голосования[2170]. Претендующий на избрание должен был указать имя отца или дать другие сведения, на основании которых он четко идентифицировался[2171]. Изредка, в кризисных ситуациях, особенно когда байло должен был исполнять срочные дипломатические поручения, выборы производил Сенат двумя турами голосования[2172]. В единичных случаях для подготовки избрания наиболее подходящего кандидата и составления ему поручения Сенат поручал дожу, его советникам и главам Кварантии избирать комиссию из 3 «мудрых» для представления письменных рекомендаций[2173]. Как и другие кандидаты на пост главы фактории, он должен был быть нобилем, членом Большого Совета, старше 25 лет, иметь административный опыт и получить большинство голосов, но не менее половины от состава голосовавших[2174]. В течение дня или на следующие день-два после избрания кандидат должен был подтвердить свое согласие или отказ от должности и в случае назначения представиться и явиться в Сенат для получения инструкций[2175]. После принесения присяги действовать во имя блага и чести Венецианской коммуны он, как и другие оффициалы республики, получал от Сената подробную инструкцию (commisio), составленную на основе сложившейся практики и специфических задач, которые обсуждались, утверждались и в обобщенном виде формулировались и записывались в постановлениях Сената. Обычно он отправлялся к месту назначения на галеях Романии[2176]. Если же они не следовали в Трапезунд, то байло должны были доставить до ближайшего к нему удобного порта, откуда он должен был проследовать на иных доступных ему кораблях или по суше[2177]. Байло избирался, как правило, на 2 года с возможным небольшим продлением этого срока — до прибытия из Венеции его преемника[2178]. Если преемника не избирали или срок его вояжа откладывался надолго, байло разрешалось отбыть домой, передав полномочия выбранному на месте Советом Двенадцати или назначенным самим байло вице-байло[2179]. В случае отсутствия байло выборы замещающего его лица иногда поручали капитану галей Романии и собираемого им совета в Трапезунде или даже Тане[2180]. С другой стороны, в том случае, если конвой галей разделялся и часть его направлялась в Трапезунд без капитана, обязанности капитана галей, командира эскадры, обычно возлагали на отправлявшегося в Трапезунд или возвращавшегося оттуда байло, что предполагало наличие у него известного мореходного опыта[2181]. В том случае, если капитану галей разрешалось остаться для торговых дел в Трапезунде, именно байло поручалось назначить его преемника[2182]. Байло мог продлевать при необходимости и сроки стоянки конвоя в Трапезунде[2183]. С другой стороны, совет супракомитов галей при возможности начала боевых действий или эвакуации фактории признавался для байло необходимым[2184].
В официальном титуле байло, помимо необязательных и вариативно используемых эпитетов типа egregius, potens, honorabilis, nobilis, sapiens[2185], непременно отмечалось, что он действует по повелению или от лица Венецианской державы или ее дожа и нередко делается прямое указание на то, что в его компетенцию входит вся территория Трапезундской империи[2186]. В обращении иностранных правителей, например хана Тебриза, он именуется главой венецианцев в Трапезунде[2187].
Теоретически каждый венецианский байло считался полномочным представителем республики и мог исполнять необходимые дипломатические функции. Как писалось в одном из постановлений Сената, он был «Іа persona et essencia de la nostra Signoria»[2188], a любое неуважение к нему рассматривалось как бесчестие для всей коммуны[2189]. Байло отправлялся к месту назначения и в трудные времена, «дабы купцы… ощущали присутствие нашего правителя» (ita quod mercatores… senciant nostrum rectorem)[2190]. Гуманисты, как Джованни Бембо, определяли байло «orator, baiulus et rector», подчеркивая тем самым и административные, и переговорные полномочия[2191]. Нередко на байло возлагались специальные посольские полномочия, с именованием его послом и байло, когда предстояло заключать новые соглашения, поздравлять императора с восшествием на престол или вести особые (в том числе тайные) переговоры[2192]. Байло не был подданным императора. Однако он должен был оказывать ему всяческое уважение, «ut amat et diligit imperium meum», — читаем в первом же известном хрисовуле 1319 г.[2193] Байло отвечал за правильность уплаты венецианцами коммеркиев императору и должен был наказывать виновных в нарушениях или уклонении от уплаты[2194]. Венецианцы требовали, чтобы байло имел свободный доступ к императору[2195], а дурное обращение с высшим магистратом фактории могло рассматриваться как повод для серьезного конфликта[2196]. Байло поручалось охранять имущество и привилегии венецианцев, вотированные хрисовулами, заявлять протест по поводу повышения коммеркиев или иных злоупотреблений[2197]. Байло приходилось неоднократно вступаться за интересы купцов, в том числе учитывая ущерб, нанесенный им по дороге в Тебриз[2198], или получая прокуры на взыскания у генуэзцев[2199] или иных чужеземцев, заботясь об уплате долгов трапезундскими василевсами купцам Республики св. Марка[2200]. Байло поручалось объявлять о вводимых республикой мерах регламентации торговли[2201], о запретах на торговлю с Персией[2202], на перевозку венецианских товаров иностранными судами[2203] и следить за их исполнением.
Байло поручалась забота о безопасности фактории. Он командовал небольшим гарнизоном воинов — социев и комплектовал его[2204]. При угрозе нападения он должен был собрать всех венецианцев в караван-сарае или, позднее, в замке, а в случае необходимости даже предусматривал меры по эвакуации всей фактории. Он же представлял Сенату предложения по укреплению поселения[2205].
Проводя политику республики и заботясь об охране фактории, байло вступал в постоянные отношения не только с высшими чинами, но и с греческим и иным населением империи. Именно он предоставлял права натурализации местным жителям