[296]. Раскладывая на составные части каждый источник по истории Пирра, и в том числе его биографию, написанную Плутархом, Р. Шуберт непременно пытался найти следы вышеназванных авторов. Так, все эпизоды, связанные с переодеваниями или с театральными сценами, Р. Шуберт приписывал Дуриду[297]. К сочинению Дурида — историка, о котором в действительности мало что известно, — Р. Шуберт относил и происхождение значительного числа других пассажей в источниках, хотя достаточных оснований для этого у него не было. Вообще говоря, многое из того, что у Р. Шуберта не подлежит никакому сомнению, на самом деле является лишь слабо доказуемыми гипотезами, что в свое время справедливо отметил Ю. Кэрст[298].
Всю традицию римской анналистики, посвященную Пирровой войне, Р. Шуберт выводил из трудов двух авторов — Валерия Антиата, который якобы представлял искаженный взгляд на эти события, и Клавдия Квадригария, который, по мнению немецкого антиковеда, давал объективную и правдивую картину рассматриваемых событий[299].
Еще одной проходящей красной нитью через всю книгу Р. Шуберта идеей является идея борьбы между аристократами и демократами, которая будто бы имела место во всех греческих городах Италии и Сицилии. Пирр, согласно Р. Шуберту, подобно своим предшественникам — Дионисию и Агафоклу, был сторонником демократических партий, тогда как аристократы ориентировались на Рим[300].
Решая сложнейшую проблему интерпретации сообщений античных писателей о переговорах Пирра с римлянами, Р. Шуберт приходит к выводу, что инициаторами мирных переговоров были римляне, а не Пирр, но неразумные требования царя привели к срыву переговоров[301].
Несмотря на некоторый схематизм построений Р. Шуберта, произвольные и ничем не обоснованные в ряде моментов выводы, его труд, на наш взгляд, представляет собой образец источниковедческого исследования и остается до сих пор одной из лучших монографий по истории Пирра.
Основные идеи Р. Шуберта не только воспринял, но и в ряде моментов развил и уточнил в своей книге «Пиррова война» Р. фон Скала. Она интересна не столько анализом событий по истории Пирра, сколько разбором источников по данной теме. Достаточно сказать, что из 180 стр. текста 110 посвящены скрупулезному анализу источников. Некоторые важные события рассмотрены здесь слишком сжато и конспективно. В частности, сицилийской экспедиции Пирра уделяется всего лишь 5 стр. Р. фон Скала, по сути дела, повторил вывод Р. Шуберта о том, что главными источниками по истории Пирра являлись труды Гиеронима, Тимея и Дурида[302]. По его мнению, историческое значение Пирровой войны заключается в том, что после нее Рим занимает на мировой арене место Греции, воплощая в себе все достижения античной культуры, а римская история впервые находит свое отражение в древнегреческих источниках.
Р. фон Скала поддержал и развил теорию Р. Шуберта о неком тарентинском аристократе, сочинение которого якобы послужило источником для Тимея. Надо вообще заметить, что монография Р. фон Скалы страдает теми же недостатками, что и работа Р. Шуберта. Им взят на вооружение и доведен до степени пес plus ultra уже упоминаемый метод Р. Шуберта по определению несуществующих следов труда Дурида в античной исторической традиции[303]. Однако если Р. Шуберт все же пытался дать какой-то анализ римской анналистической традиции, то Р. фон Скала ее практически проигнорировал. В работе Р. фон Скалы, к сожалению, мы не найдем анализа политических событий (скажем, выяснения причин неудач кампании Пира на Западе). С легкой руки ученого проблема переговоров Пирра с римлянами стала называться «самой темной главой в истории Пирра»[304], хотя сам он ограничился лишь общими замечаниями по этому вопросу.
Общей характерной чертой трудов Р. Шуберта и Р. фон Скалы является то, что данный в них разбор источников по своему объему превышает разделы, посвященные собственно изучению исторических событий.
К работам Р. Шуберта и Р. фон Скалы примыкает монография О. Гамбургера «Исследования по истории Пирровой войны». Эта книга, написанная 23-летним выпускником Вюрцбургского университета под руководством профессора Ю. Кэрста (влияние которого в ряде моментов ощущается достаточно сильно), поражает зрелостью оценок и исследовательской глубиной.
Как и вышеназванные труды, работа О. Гамбургера опирается на широкую базу источников. Некоторое отличие мы находим здесь в том, что критика источников дается по ходу рассмотрения тех или иных событий. И хотя автор явно находится под влиянием сочинений Р. Шуберта и Р. фон Скалы, он зачастую полемизирует с ними. Так, рассматривая эпизод с обменом одеждой и доспехами между Пирром и Мегаклом, О. Гамбургер в противоположность Р. Шуберту относит его не к труду Дурида, а к некому римскому источнику. Вообще говоря, подчас там, где его предшественники предполагали видеть греческий источник (сочинения Проксена, Дурида или Тимея), О. Гамбургер склонялся к источнику римскому, вслед за Ю. Кэрстом подвергая критике упомянутый метод Р. Шуберта[305].
В работе подробно рассмотрены все военные кампании Пирра, ход и последовательность переговоров Пирра с римлянами. По мнению О. Гамбургера, эта последовательность была такова: за битвой при Гераклее была предпринята первая миссия Кинея, потом состоялся поход Пирра на Рим; после битвы при Аускуле прибывший к Пирру Фабриций заключил предварительный мир, ратификация которого Кинеем в Риме не состоялась из-за прибытия эскадры Магона[306]. О. Гамбургер выступил также против попыток Р. Шубер та оправдать ошибочные действия Пирра на Сицилии подсказками плохих друзей и советников. «Эти друзья… дали Пирру единственно правильный совет. И правда, если только было бы позволено карфагенянам оставить “трамплин” на Сицилии, то они бы снова вторглись и напали на остров», — писал немецкий ученый[307].
Отдельные источниковедческие проблемы были подняты и в статье Б. Низе «К истории Пирровой войны». На его взгляд, между греческой и римской традициями существует огромная разница. Всю античную традицию по истории Пирра Б. Низе разделил па два этапа; до и после Августа. Поздней свойственна такая черта, как восхваление могущества, храбрости и благородства римлян. Поэтому, считает ученый, остатки традиции, существовавшей до времени Августа, приобретают особое значение. Б. Низе предлагал искать остатки «древней и чистой греческой традиции», которая, по его мнению, содержится лишь у некоторых авторов. К их числу он относил Юстина, а также Полибия, Диодора и Цицерона[308]. Б. Низе высказал несогласие с мнением Р. Шуберта о том, что Плутарх в биографии Пирра использовал отрывки из сочинений Проксена, Гиеронима и Тимея. «Характер его (Плутарха, — С. К.) рассказа совершенно римский», — отмечал исследователь[309]. Опираясь именно на остатки «древней и чистой традиции» (по сути дела, исключительно на информацию Юстина), он предложил решить одну из самых сложных проблем истории Пирра — проблему его переговоров с римлянами. Согласно Б. Низе, переговоры должны были состояться после битвы при Аускуле, а главной причиной их срыва являлась не речь Аппия Клавдия в сенате, а появление в Остии карфагенского флотоводца Магона, предложившего Риму военный союз[310].
Битва при Беневснете хотя и была проиграна Пирром, но, по словам Б. Низе, не стала окончательным поражением и не решала исход войны. Поражение Пирра резко снизило его общие шансы на успех и заставило искать помощи в Македонии. Но то, что он оставил своего сына Гелена и стратега Милона в Италии, показывает, что с планами продолжения кампании на Западе он не расстался[311].
В несколько полемичном плане была написана статья другого известного немецкого ученого В. Юдейха, в которой он попытался по-своему взглянуть на некоторые спорные вопросы истории Пирра. По В. Юдейху, до вторжения Пирра в Италию в Греции о Риме практически ничего не знали. Именно этим объясняется фраза Кинея, для которого сенат был «собранием царей»[312]. В отличие от большинства предшествовавших ему исследователей В. Юдейх не отрицал ценность римской анналистики для истории Пирра. «Римская анналистика оказывается во многих отношениях лучше, чем ее репутация. Она… заимствует семейную традицию, украшает и преувеличивает действительно произошедшие события. И многочисленные анекдоты, которые могут (или не могут) быть правдоподобными, часто довольно точно изображают истинное положение дел. Их 74 историческая ценность признавалась во все времена».
Рассматривая поход Пирра на Рим, В. Юдейх пришел к выводу, что он имел одну единственную цель: продемонстрировать силу и запугать римлян. Но эта цель не была достигнута[313]. Более интересна нетрадиционная точка зрения В. Юдейха на проблему переговоров Пирра с римлянами. По его мнению, отличному от взглядов Р. Шуберта, Р. фон Скалы и Б. Низе, переговоры проводились как после Гераклеи, так и после Аускула, что диктовалось военнополитической обстановкой и целями воюющих сторон[314]