Помощь, оказанная Пирру эллинистическими монархами, стала возможной только потому, что к этому времени Птолемей Керавн, Антигон Гонат и Антиох Сотер находились в состоянии перемирия: в противном случае никто из них не стал бы лишать себя необходимых ресурсов для продолжения борьбы друг с другом. Результатом же изменения ситуации в эллинистическом мире после гибели Птолемея Керавна и утверждения Антигона Гоната в Македонии явилось прекращение помощи Пирру, что и привело в итоге к краху планов последнего[364].
Несомненно, большой интерес для изучения истории Пирра представляют работы профессора Туринского университета Д. Ненчи. В его монографии «Пирр», основанной на популярной в зарубежной исторической науке теории «политического равновесия сил», была сделана попытка пересмотреть более или менее устоявшиеся взгляды на планы и политику Пирра, выработанные к тому времени предшественниками этого итальянского ученого[365].
В общем виде концепцию Д. Ненчи можно свести к следующему: в начале Ш в. до н. э. развивавшаяся экономическая экспансия Египта в Западном Средиземноморье натолкнулась на упорное сопротивление карфагенян. Именно Карфаген стал главным противником Александрии в этот период. Пирр, тесно связанный с Лагидами, предпринял свою экспедицию на Запад как раз в их интересах, а его главной целью была борьба с Карфагеном, а не с Римом[366].
Д. Ненчи поддержал мнение В. Юдейха о том, что до похода Пирра Рим для греческого мира был совершенно неизвестен. Следовательно, не было и политических причин, по которым Пирр мог бы желать уничтожения римского могущества и римского государства. Война против Рима, считает Д. Ненчи, носила временный и случайный характер, главной же целью Пирра была Сицилия, где он и сражался против главного врага Египта-карфагенян.
Что же касается Рима, то он провоцировал Тарент, желая раз и навсегда пресечь его призывы к эллинистическим монархам, которые, по словам Д. Ненчи, «могли бы нарушить выгодное для Рима равновесие сил на юге Италии»[367]. Желанием как можно быстрее завершить свои дела в Италии и переправиться на Сицилию, которая была главной целью Пирра, Д. Ненчи объяснял стремление последнего к миру с Римом. Переговоры велись до и после Гераклеи, а также после Аускула, когда Фабриций побывал в лагере царя, а Киней — в Риме.
Крушение планов Пирра на Западе привело к его возвращению на Балканы, и это его мероприятие не было согласовано с Египтом и не отвечало египетским интересам. Но в то время, замечает Д. Ненчи, Египет уже был готов стабилизировать и активно развивать свои отношения с Римом.
Взгляды, высказанные Д. Ненчи в его монографии, тотчас же были подвергнуты резкой критике рецензентами. Так, Дж. Балсдон, признавая то, что Птолемей Филадельф не был безразличен к западной кампании Пирра и что эпирский царь более интересовался идеей завоевания Сицилии, нежели оказанием помощи тарентинцам в борьбе против Рима, вместе с тем отмечал, что нет никакой информации о планах Птолемея вмешаться в «карфагенский торговый мир»[368].
Надо признать также и то, что наши источники, рассказывая о помощи, оказанной Пирру во время его западного похода Птолемеем Керавном, Антигоном Гонатом и Антиохом Сотером, не содержат даже какого-либо намека на помощь из Египта. По словам рецензента, Д. Ненчи «делает Пирра не государственным деятелем, а марионеткой, которую Птолемей в Александрии дергал за веревочки»[369]. Вердикт Дж. Балсдона относительно монографии Д. Ненчи достаточно суров: «Идей Ненчи достаточно для интересной статьи, но едва ли материала хватает для книги, особенно для такой, где доказательства настолько плохи, что нуждаются в серьезной корректировке, ибо они, будучи воспроизведенными, могут вызвать только удивление…»[370].
Более обстоятельному анализу работа Д. Ненчи была подвергнута в рецензии, написанной П. Левеком, который в то время готовил собственную монографию о Пирре. В своей пространной рецензии, которая более походит на полемическую статью, французский ученый критически рассмотрел наиболее спорные положения работы Д. Ненчи[371]. Истинное своеобразие работы итальянского историка П. Левек увидел в том, что Д. Ненчи удалось, отрицая ограниченность Пирра, утвержденную многовековой традицией, показать его политиком, подверженным честолюбивым амбициям, с ясным умом, способным увидеть возможную выгоду в политической обстановке исключительно сложной для государя такого маленького государства, как Эпир. Не отрицая того, что начало политической деятельности Пирра было невозможно без той помощи, которую ему оказал Птолемей I, П. Левек вслед за Дж. Балсдоном категорическим образом выступил против тезиса о том, что в своей западной кампании Пирр действовал по указке из Египта. Согласно П. Левеку, основная гипотеза Д. Ненчи не имеет серьезных оснований: причины экспедиции Пирра на Запад надо искать не в империалистических притязаниях Птолемеев, а в самой личности царя Эпира, желавшего создать там империю, соответствующую его амбициям[372]. Тезис итальянского ученого о том, что Пирр являлся лишь «лезвием египетского меча в боку Карфагена», не более чем предположение, не выдерживающее никакой критики.
К рассмотренной монографии Д. Ненчи примыкают и две его статьи — первая о чудодейственных способностях Пирра, вторая — о римско-карфагенском договоре, заключенном против эпирского царя[373]. Наиболее интересной, на наш взгляд, является первая работа, в которой автор высказал мысль о том, что приписывание Пирру сверхъестественных способностей имело целью придать его власти сакральный характер.
Таким образом, итальянскую научную литературу по истории Пирра отличает разнообразие исследуемых сюжетов, критический анализ суждений античных авторов, остроумные (хотя и не всегда обоснованные) идеи. Каждая из рассмотренных работ является существенным вкладом в изучение истории эпирского царя.
Завершая обзор зарубежной историографии, нельзя не упомянуть исследование нидерландского историка А. Б. Недерлофа. Его первая работа, защищенная в качестве магистерской диссертации, была посвящена биографии Пирра, написанной Плутархом[374]. Этот труд, однако, не представляет собой всего лишь исторический комментарий к биографии эпирского царя: здесь присутствует систематизированное критическое исследование источников по истории Пирра в целом.
Вскоре после своего выхода в свет труд А. Б. Недерлофа был высоко оценен рецензентами. Так, Э. Холь, отметив «высокую научную зрелость комментатора», писал, что «в его содержательном комментарии освещены и разъяснены многие вопросы усеянной анекдотами истории Эакида…»; кроме того, Э. Холь указывал, что «при всей своей основательности Недерлоф не потерял из виду исторической линии…»[375].
Правда, понадобились долгие 36 лет, чтобы А. Б. Недерлоф осуществил наконец свою давнюю мечту — написал и издал научную биографию Пирра[376]. И в данном случае ему, бесспорно, удалось гармонично решить две, казалось бы, почти взаимоисключающие друг друга задачи: с одной стороны, написать подлинно научную работу, а с другой — подать материал так, чтобы он был доступен не только специалистам, но и широкому кругу читателей.
Прежде всего поражает то глубокое проникновение в суть проблем, связанных с историей Пирра, которое характерно для А. Б. Недерлофа. Так, характеризуя источниковую базу исследования, он справедливо указал на то, что она представляет собой пеструю мозаику из того, что каждый из античных авторов писал или думал об эпирском царе.
Как и подавляющее число его предшественников, А. Б. Недерлоф не отказался от сравнения Пирра с Александром Великим. Историк отмечал, что у Пирра было гораздо меньше шансов проявить себя, чем у его знаменитого предшественника, так как «вся подготовительная работа для Александра была уже проделана его отцом», и он сразу же после вступления на престол смог посвятить себя полностью делу своей жизни — начать войну с персами[377].
По словам А. Б. Недерлофа, хотя Пирр и являлся по своей сути воином-завоевателем, он, однако, там, где это было возможно, стремился решать спорные вопросы с помощью дипломатии. Иначе говоря, Пирр был не только воином, но и политиком.
В работе нидерландского исследователя очень верно поставлен вопрос об идеологическом обосновании власти Пирра, об упоминаемых в источниках харизматических чертах личности царя, в создании которых автор видел «руку" Проксена — биографа Пирра.
Одну из причин неудач западной кампании Пирра А. Б. Недерлоф нашел в том, что бороться только своими силами с двумя такими мощными державами, как Рим и Карфаген, Пирр был явно не в состоянии[378].
Несмотря на то что некоторые взгляды и оценки ученого вызывают наше несогласие (вопрос о месте сицилийской экспедиции в планах Пирра, оправдание, вслед за Р. Шубертом, неудач царя подсказками «плохих советчиков», и т. д.), тем не менее надо признать, что работа А. Б. Неделофа является одним из самых фундаментальных исследований по истории Пирра.
И, наконец, есть еще один труд, который нельзя не назвать в настоящей главе. Это коллективное исследование по истории Эпира, вышедшее в серии «Греческие земли в истории». В написании этой обстоятельной работы, охватывающей всю историю Эпира от самого раннего периода до конца XX в., приняли участие ведущие греческие и западноевропейские специалисты (П. Левек, П. Кабанес, Н. Хэммонд и др.). Наибольший интерес для нас, естественн