[1026]. Тем не менее, как нам становится известно, он оказался не способен переубедить Пирра.
В конце 281 г. до н. э. Пирр отправил Кинея во главе дипломатической миссии в сопровождении небольшого отряда воинов в Тарент (Plut. Pyrrh., 15; Zon., VIII, 2, 8). Прибытие Кинея в Тарент коренным образом изменило ситуацию в городе. Те горожане, которые ранее склонялись к мирным переговорам с римлянами, теперь в своем большинстве заняли противоположную позицию. На наш взгляд, решающую роль в этом должны были сыграть выдающиеся дипломатические и ораторские способности Кинея. Политика Тарента по отношению к Риму резко изменила свой характер: мирный и спокойный настрой сменился на воинственный и решительный. Результатом этого было смещение проримски настроенного стратега-автократора Агиса[1027]. Вслед за Кинеем в Тарент прибыла еще одна часть войска эпиротов во главе с Милоном, а затем появился и сам Пирр с основными силами. С частью воинов Киней торжественно встретил его за стенами города. С этого момента деятельность Пирра как полководца неразрывно дополнялась дипломатической деятельностью, на которую, без сомнения, большое влияние оказывал Киней. Именно он представлял царя на переговорах с римлянами.
Источники, достаточно подробно излагающие эти события, своим тенденциозным освещением делают реконструкцию фактических событий практически невозможной[1028]. После поражения римлян при Гераклее состоялся первый обмен посольствами между Пирром и римлянами. В Рим отправилась миссия во главе с Кинеем. Вероятнее всего, главной его целью было разведать настроение римлян, ознакомиться с их военной и политической организацией. Это и понятно, ведь происходили первые политические и дипломатические контакты между балканскими греками и римлянами. Более того, как представляется, Киней был первым греком, удостоившимся чести посетить Рим с официальным визитом и даже выступить в сенате.
Заключение мира с последующим военным союзом должно было, по-видимому, стать очередным шагом Пирра. Действительно, вся деятельность Кинея в Риме была направлена на установление дружеских контактов с ведущими римскими государственными деятелями. При этом он проявил большую активность. Его многочисленные визиты привели к знакомству со многими влиятельными сенаторами и знатными людьми Рима (Cic. Tuse., I, 59; Plin. N. H., VII, 88; Solin. Collect, гег. mem., I, 109). Но дары, щедро раздаваемые Кинеем не только сенаторам, но и их женам и детям, были расценены римлянами как попытка подкупа и отвергнуты. Впоследствии не один раз этот эпизод служил примером доблести и благочестия римлян эпохи ранней республики (Liv., XXXIV, 4, 6; App. Samn., 11, 1; Diod., XXI, 6, 3; Plut. Pyrrh., 18; Dio Cass., IX, 40, 28; Val. Max., IV, 3, 14; Zon., VII, 4, 9). Во время своего пребывания в Риме Киней имел случай изучить образ жизни и государственное устройство римлян. Результаты своих наблюдений он должен был сообщить Пирру. Когда общественное мнение было должным образом подготовлено Кинеем в пользу заключения мира и союза с Пирром, фессалийский оратор получил возможность выступить в сенате. Такой возможности, очевидно, никто из греков ранее не удостаивался. Киней сообщил об освобождении пленных без выкупа, взамен требуя дружбы с Римом и безопасности для греков Южной Италии.
Политическая обстановка в Италии — поражение при Гераклее, переход части италийцев на сторону Пирра, туманные перспективы борьбы с грозным противником — уже почти склонили римлян к заключению перемирия. Однако планы Кинея внезапно рухнули. Римляне отказались от заключения договора, выдвинув одно непременное условие: Пирр должен покинуть землю Италии, иначе война с ним будет продолжена (Plut. Pyrrh., 19; App. Samn., 10, 1; Eutrop., II, 13).
Что послужило причиной столь резкой перемены настроения римлян, тема особого разговора, но факт остается фактом — отказ римлян от предложений Пирра означал неудачу дипломатической миссии Кинея. Не имея полномочий на принятие римских условий, ему пришлось вернуться в Тарент для обсуждения их с Пирром.
После миссии в Рим Киней убедился в необходимости заключения мира с римлянами. Описывая свои впечатления от поездки, он сравнивал римский сенат с «собранием царей» (Liv., IX, 17, 14; Flor., I, 13, 20; Plut. Pyrrh., 19; App. Samn., 10, 9; Just., XVIII, 2, 10; Eutrop., Il, 13), a Рим — с Лернейской гидрой (Plut. Pyrrh., 19; Flor., I, 13, 19; Dio Cass., IX, 40, 28).
Для того чтобы убедить Пирра нормализовать отношения с римлянами, Киней мог немного сгустить краски, однако его предложения должны были базироваться на трезвом анализе соотношения сил как Пирра и его союзников, так и набирающего мощь Рима, который к тому же находился тогда на грани заключения союза с Карфагеном. Являясь мудрым политиком, Киней должен был понимать, что даже такому прекрасному полководцу, как Пирр, вести одновременно борьбу против Рима и Карфагена было явно не под силу.
Киней принимал активное участие в приеме римского посольства во главе с Фабрицием. Он рассказывал римлянину о Греции, о ее философах, в том числе об Эпикуре. Это свидетельство, вероятно, исходящее из римского источника, содержится у Плутарха и Валерия Максима (Plut. Pyrrh., 20; Val. Max., IV, 3, 6).
Относительно вопроса о возвращении пленных Пирр также должен был советоваться со своим соратником[1029]. При этом Киней ратовал за освобождение пленных без выкупа и заключение договора с Римом (Dio Cass., IX, 40; Zon., VII, 4, 4). Но, как нам уже известно, Пирр не всегда принимал его советы.
После битвы при Аускуле в 279 г. до н. э. состоялись новые переговоры между Пирром и римлянами, а позднее, летом 278 г. до н. э., Киней должен был повторно вести переговоры в Риме[1030]. Несмотря на новое поражение, римляне вновь проявили неуступчивость. Подписанное ранее перемирие не было ратифицировано по одной причине: карфагеняне опередили Пирра, заключив союзный договор с Римом (Polyb., III, 25, 1; Diod., XXII, 7, 5; Just., XXVIII, 2, 6). Подробности второй миссии Кинея в Рим неизвестны, но, видимо, она, как и первая, окончились неудачей. Мир Пирра с Римом при посредничестве Кинея так и не был заключен.
К 278 г. до н. э. Пирр уже принял решение переправиться на Сицилию. Для предварительных переговоров с сицилийскими городами было направлено посольство, которое вновь возглавил Киней. Это противоречит словам Ж. Кар-копино, который писал, что «неудача переговоров с Римом привела к падению Кинея»[1031]. По мнению Э. Ольсхаузена, Киней посетил Сиракузы, Акрагант и Тавромений. Хотя о ходе переговоров и их результатах мы ничего не знаем, однако, судя по тому, что их условия устроили Пирра, можно предположить, что Киней выполнил его поручение. Также следует согласиться с идеей Э. Ольсхаузена, что успешная переправа на Сицилию была подготовлена именно миссией Кинея[1032]. Это последняя достоверная информация о Кинее. Как считал Б. Г. Нибур, он умер во время сицилийской экспедиции Пирра[1033]; данную точку зрения поддержали и многие другие ученые[1034]. Если вспомнить, что Киней был еще учеником Демосфена, то он должен был дожить до очень преклонного возраста.
Дальнейшие действия Пирра на почве дипломатии были столь неудачны, что это позволило некоторым исследователям думать, что после смерти Кинея Пирр слушал «недостойных советников»[1035]. По сообщениям Плутарха и Диона Кассия (Plut. Pyrrh., 14; Dio Cass., IX, 40, 5), Пирр высоко ценил Кинея. Он говорил, что тот взял больше городов с помощью слова, нежели он сам с помощью оружия (Plut. Pyrrh., 14). Оценивая данные античной исторической традиции, можно сказать, что хотя Пирр и не всегда считался с мнением Кинея, несомненно, этот многосторонне развитый человек занимал выдающееся место среди соратников царя, оказав значительное влияние на его политику.
К числу лучших стратегов Пирра следует отнести Милона. Этот верный соратник Пирра, по словам У. фон Хасселя, «выполнял самые неблагодарные задачи»[1036]. Перед прибытием со своими главными силами в Италию Пирр направил сюда трехтысячный отряд, во главе которого рядом с Кинеем находился Милон. Если первому предстояло решать чисто дипломатические задачи, то на долю последнего отводилось военные вопросы.
Прибыв в Тарент, Милон предпринял решительные шаги. Он первым увидел, что войска, обещанные Пирру тарентинцами, существуют только в их воображении, и информировал об этом царя. Кроме того, прибытие Милона положило конец колебаниям тарентинцев, не оставив им выбора. Милон лично занялся организацией охраны городских стен (Zon., VIII, 2, 8). Между ним и тарентинцами установились хорошие отношения, и его воины были снабжены необходимым продовольствием.
Совместно с прибывшими войсками Милона тарентинцы активизировали свои действия против римлян. Милон изгнал консула Луция Эмилия Барбулу из соседних с Тарентом областей Апулии, причем союзный эпиротам флот постоянно беспокоил отступавших по побережью римлян. Об участии Милона в битве при Гераклее, к сожалению, ничего неизвестно, но вполне вероятно, что он был в числе победителей.
Свидетельством высокого положения Милона при дворе Пирра может служить его участие на военном совете после битвы при Гераклее, где обсуждался вопрос о возвращении пленных и о перспективах продолжения войны. Мнения соратников Пирра тогда разделились: если Киней предложил отпустить пленных римлян без выкупа и заключить перемирие, то Милон настаивал на полном разгроме побежденного врага, выступая, таким образом, сторонником решительных и жестких мер. Однако на этот раз Пирр принял сторону Кинея.