«Так вы за целибат или против него?» – постоянно спрашивают меня люди, узнав о том, что я написала «Историю целибата». Этот вопрос приводит меня в замешательство. Моя цель состояла в том, чтобы проследить историю целибата, а не оценивать его достоинства и недостатки, и только на основании этого в итоге я могла бы заявить о том, что целибат – это хорошо или целибат – это плохо. Кроме того, целибат такое сложное явление, что я становлюсь косноязычной, пытаясь отчетливо выразить в сжатой, но значимой форме ответы на надоевший мне вопрос.
В значительной степени проблема состоит в том, что целибат неразрывно связан с тем определением, которое общество дает сексуальности, и с тем, как это определение находит конкретное выражение в его семейных структурах, социальных нормах и законах. Вне рамок этого конкретного содержания целибат означает не более чем воздержание от половых отношений. По сути дела, это совершенно ничего не сообщает нам, чтобы понять, в чем такой подход выражается у миллиардов людей, чем определен их выбор, как они с ним справляются, почему иногда отвергают его, зачем их к нему принуждают, почему их обращают в состояние целибата или выводят из него.
В этой связи ответ на упрощенный вопрос «Так вы за целибат или против него?» не должен быть (и на деле не может быть) таким же упрощенным. Конечно, у меня сложилось вполне определенное мнение о целибате, и я жизненно заинтересована в том, чтобы у него было место в сегодняшнем мире, в моем собственном мире. Поэтому ответ мой должен заключаться в том, что я не за целибат и не против него, но что в зависимости от обстоятельств он может быть ощутимой жертвой или жестоким лишением, средством спасения жизни или духовным откровением.
Истинность такого ответа особенно важна, крайне необходима в западном мире, утратившем равновесие между природой и ценностью эротики. На нас обрушивают массу сексуальных образов, прежде всего в рекламе, и часто они скорее бессмысленны, чем причудливы. В расчетливо чувственные образы облекаются одежда, косметика, автомобили и даже чистящие средства для уборки дома, в то время как законы моды диктуют худосочные женщины с пухлыми губами, соблазнительно покачивающие бедрами, прохаживаясь вдоль взлетной полосы, причем нередко в таком одеянии, которое выставляет напоказ их костлявые тела, вызывающие жалость и сострадание. Даже интимные отношения оцениваются по их сексуальному содержанию: сексуальные отношения удовлетворительны? Они снимают с вас стресс? Вы часто ими занимаетесь? Вы изобретательны во время полового акта? Эти отношения вам доставляют удовольствие?
В таком мире, где господствует секс, соблюдение целибата опускается ниже плинтуса. Помимо сравнительно небольшого числа участников таких движений, как «Сила девственности», «Истинная любовь ждет», «Спортсмены за воздержание» и других убежденных холостяков, большинство людей рассматривают целибат в лучшем случае как печальное и одинокое состояние, в худшем – как неестественное, уготованное священникам и монахиням, старым девам и заключенным, а также их жалким жертвам.
И тем не менее на протяжении по меньшей мере последних трех тысяч лет во многих частях света целибат считался нормальным явлением и очень редко рассматривался как неестественное. Миллиарды людей либо добровольно выбирали для себя целибат, либо их заставляли его соблюдать насильно на протяжении самых разных периодов – от нескольких недель для китобоев до пожизненного срока для праведных монахинь или грустных и озлобленных евнухов.
Мы видели, почему это происходит. Целибат, соблюдаемый до вступления в брак девушками, остающимися девственницами, гарантирует происхождение по отцу хотя бы первому ребенку и подразумевает сохранение верности мужу в будущем. Он соединяет пропасть, разделяющую светский и сакральный миры, побуждая шаманов к общению с богами и создавая для благочестивых мужчин и женщин возможность достижения духовного совершенства. Целибат представляет собой традиционный путь к увеличению физической силы и выносливости, достижению умственной сосредоточенности и интеллектуального совершенства.
В прошлом целибат имел особенно большое значение для женщин. В мире, где их постоянно пытались унизить, изображая неполноценными созданиями с хилым телосложением, слабыми волей, нравственностью и умственными способностями, обычаи, законы и институты тех обществ, в которых они жили, определяли их сексуальное поведение. В связи с этим в большинстве случаев им было отказано в привилегии самим решать, где и с кем они могут его проявлять. С другой стороны, многие женщины добровольно начинали соблюдать целибат, чтобы получить возможность самим решать, как поступать с собственными телами и судьбами. В отдельных случаях их преданность соблюдению целибата открывала им доступ к образованию и профессиям, обычно доступным лишь мужчинам. Однако в большинстве случаев, давая обет целибата, они стремились избежать браков, которые хотели им устроить родители с нелюбимыми партнерами, а также мучительных и часто опасных родов, следовавших за этими браками. В числе легионов других девушек кто может забыть ставшее нарицательным имя собственное Анкамбер – бородатой святой покровительницы женщин, стремящихся освободиться от своих мужей?
С течением столетий целибат стал подобен мечу с обоюдоострым лезвием. Безбрачие как добровольно избранный образ жизни может придавать человеку сил и делать его свободным, а принудительно навязанный целибат ведет к подавлению человека и разрушению его личности. В зависимости от природы воздействия целибат поддерживает или терзает, ободряет или ожесточает, защищает или унижает, утешает или наказывает.
Обычно целибат сочетает в себе элементы каждого из этих полярных воздействий, причем, как правило, какая-то одна составляющая превосходит остальные. Это особенно справедливо в случае добровольного соблюдения целибата. Девушка, еще не расставшаяся с девственностью, может страдать от безответной эротической страсти, но она знает, что делает это ради своего будущего благополучия, которое может быть обеспечено заключением достойного брака. Брахмачарин или священник, соблюдающий целибат в долгосрочной перспективе, может бороться с сексуальными желаниями, но он знает, что его награда состоит в достижении высшего знания или соединения с Господом. Албанская девственница или индийская садхин[1187] обменивают удовольствие от того, что подержат ребенка на руках, на право перепахать поле, выкурить сигарету и выражаться свободно, как мужчина. Честолюбивые монахини отказывают себе в праве иметь семью, но гордятся возможностью учиться и молиться, управлять финансами монастыря и пользоваться репутацией мудрых и знающих людей. Афроамериканские шейкеры или последователи отца Дивайна должны были передать свои права на сексуальное самовыражение, но они жили в общинах, отвергавших расистские нормы внешнего мира и позволявших молиться и вести своих последователей, как белых, так и черных.
С другой стороны, те, кто стал соблюдать целибат принудительно, скорее всего, находят свои обязательства значительно более обременительными, чем несущими вознаграждение. Хранящая девственность молодая девушка, которую нужда или другие трудности вынудили навсегда оставаться в девицах, могла бы выдержать такое унизительное существование, понимая, что составляет нежелательное бремя для семьи, хоть и не рискует скончаться при родах. Индийская малолетняя вдова, возможно, воспринимает соблюдение ею целибата как еще одно из многих лишений, выпавших ей на долю, понимая его как наказание за то, что обрекла на смерть мужа своим поведением в прошлой жизни. Осужденный вор страдает от сексуального воздержания и прекращения супружеских отношений, рассматривая его как жестокую составляющую своего заключения, и не находит в этом ничего искупительного. Равным образом, нежеланная дочь, отправленная в женский монастырь и навеки лишенная счастья иметь детей, проклинает целибат, на соблюдение которого ее обрекает монашеское существование.
Что касается насильно кастрированных евнухов, то здесь равновесия между положительными и отрицательными сторонами почти не было. Многие евнухи достигали высот власти, немыслимых для других выходцев из низших каст или классов, но навечно теряли возможность создать собственные семьи. Некоторые кастраты достигали славы и богатства благодаря их несравненно мощным, высоким и невероятно красивым голосам, но, как и других евнухов, их осмеивали, над ними потешались из-за их женоподобных тел и женственной манеры поведения.
В наше время сексуальная революция, противозачаточные таблетки и СПИД резко изменили существовавшее раньше положение вещей. Девственность в качестве необходимого условия для успешного брака значительно упала в цене, а сексуальный опыт, особенно если он повышает эротические навыки молодых людей, теперь считается скорее преимуществом, чем недостатком. Противозачаточные таблетки и другие легкодоступные контрацептивные средства также внесли свой вклад в изменение сексуального поведения благодаря снижению вероятности беременности почти до нуля. Тем не менее СПИД, который может превратить сексуальные отношения в потенциально смертельное удовольствие, в определенной степени сводит на нет преимущества противозачаточных средств, таких как презервативы и химические контрацептивы.
Эти новые обстоятельства снизили значение некоторых соображений, игравших важную роль в прошлом, прежде всего связанных с религиозными и нравственными проблемами. Равным образом они сказались на прогнозируемых социальных результатах, которые теперь в гораздо меньшей степени влияют на суждения и решения людей в плане сексуальных отношений. Вследствие этого сексуальная вседозволенность в наше время распространена гораздо шире, чем целибат. Активные сексуальные отношения, хоть и ведут иногда к фатальному исходу, составляют выбор образа жизни большинством людей, а целибат в подавляющем большинстве случаев отвергается как неприемлемое состояние, свидетельствующее о глубоких психологических проблемах или даже о жутком наказании, в чем-то сопоставимым с самой смертью.