Впрочем, самое амбициозное выражение церковного экуменизма – это Всемирный Совет Церквей, созданный в 1948 году в Амстердаме. Совет можно представить в образе великой реки, скажем, религиозной Миссисипи, в которую сходятся три притока: Международный миссионерский совет, Конференция жизни и труда и Конференция о вере и порядке. Все трое восходят к вершине современной экуменической истории – Международной миссионерской конференции в Эдинбурге в 1910 году. Эдинбургская конференция собрала более тысячи делегатов со всего мира в попытке рассмотреть проблемы мировых миссий в некатолическом мире – и оказалось, делегаты во многом едины.
Первые десятилетия экуменического движения были отмечены появлением четырех великих лидеров: ими стали американец Джон Мотт; канадец Чарльз Брент; швед Натан Сёдерблом и голландец Виллем Виссерт-Хуфт.
Джон Мотт (1905–1955), методист-мирянин, сочетал в себе глубокую веру, ревнование к евангельской проповеди, умение выступать перед публикой и мощное, непреодолимое красноречие. В двадцать три года он стал студенческим секретарем Международного комитета «Юношеской христианской ассоциации» (Y.M.C.A.). Он считал, что нужно скоординировать деятельность студентов еще более четко, и основал в Швеции Всемирную студенческую христианскую федерацию, объединившую студенческое служение в Америке, Великобритании, Германии и странах Скандинавии. Деятельность Студенческой федерации позволила Мотту познакомиться с сотнями христианских служителей – и вполне естественно, что его выбрали председателем на Эдинбургской миссионерской конференции.
После этой эпохальной конференции Мотт был председателем «Постоянного комитета продолжения». Когда в 1921 году был создан Международный миссионерский совет, он двадцать лет занимал пост его первого председателя. Ни один из лидеров Всемирного Совета Церквей не способствовал распространению христианства в столь великой мере. Чарльз Брент (1862–1929), канадец и англиканин, служил миссионером на Филиппинских островах. Мотт страстно рвался объединить всех во имя любви ко Христу. Брент лучше осознавал доктринальные различия, разделявшие Церкви. Он видел в англиканстве мост, способный связать воедино все эти различия. Эдинбургская конференция одобрила попытки разобраться в том, как преодолеть конфликты миссионерских общин, и Брент сообщил об этом англиканам на их съезде в Чикаго, который проводился раз в три года. По его настоянию был создан комитет, пригласивший «все Церкви, которые принимают Иисуса Христа как Бога и Спасителя, участвовать в конференциях по примеру Всемирной миссионерской конференции, для рассмотрения всех вопросов, имеющих отношение к вере и порядку в Церкви Христа».
Из-за Первой мировой войны и ее последствий первая Всемирная конференция о вере и порядке смогла собраться только в августе 1927 года в швейцарской Лозанне, где 150 представителей от 69 деноминаций приняли ряд резолюций, заложивших основу для будущего Всемирного Совета.
Брент полагал, что сотрудничество Церквей возможно только на основе соглашения об основах веры. Разобщение, по его словам, в сути своей касается вероучений, и пока эти различия не разрешены, христианам не найти подлинного единства. Вера и порядок стали синонимами веры и богослужения.
Натан Сёдерблом (1866–1931), лютеранин, архиепископ Упсалы, был основателем и главным пропагандистом Движения жизни и труда. Когда в 1914 году король Швеции неожиданно назначил его архиепископом, церковные консерваторы усомнились в ортодоксальности его веры. И не без причины.
Сёдерблом отверг веру в божественную и человеческую природу Христа, потому что считал ее неприемлемой для современного человека. Он подчеркнул, что откровение – это непрерывный процесс, не ограничивающийся апостольским веком. Истинная религия, сказал он, строится не на нашей концепции Бога, а на нашей нравственной сути. Религия – это то, что человек собой представляет или то, что он делает, а не то, во что он верит.
И потому Сёдерблом даже не думал искать единство христиан в доктринальных соглашениях, как Брент. Он искал единство в истории – и говорил, что каждая христианская группа должна уважать других, делиться с другими своими различиями в догматах, и тогда откровение, данное человечеству, будет раскрываться с течением веков.
Впрочем, великое свершение Сёдерблома заключалось не в богословии, а в объединении христиан в общее дело. Он был руководителем Первой конференции о жизни и труде, проводимой в Стокгольме. В августе 1925 года пять сотен делегатов из тридцати девяти стран и от девяноста одной деноминации решили, что проблемы нравственности общества слишком велики и их не решить только личными усилиями. Христианской общине предстояло принять ответственность за общее благо.
Как ни странно, к 1937 году и Конференция о вере и порядке, и Конференция о жизни и труде признали, что стремление к христианскому единству требовало новой, более инклюзивной организации. И в том же году на встрече в Великобритании две конференции объединились, призвав сформировать Всемирный Совет Церквей.
Адольф Гитлер и Вторая мировая война задержали создание Всемирного Совета, но в 1948 году в Амстердаме собралась первая ассамблея: 351 делегат и 147 деноминаций из 44 стран. Не участвовали католики, многие консервативные евангелики и русские православные христиане.
В эти знаменательные первые годы существования Всемирного Совета генеральным секретарем был Виллем Адольф Виссерт-Хуфт (1900–1985). Он занимал пост секретаря Всемирного комитета Y.M.C.A., сменив Джона Мотта, а затем – тот же пост во Всемирной студенческой христианской федерации. В 1938 году, что было совершенно естественно, он возглавил Временный комитет, ставший прообразом Всемирного Совета Церквей в Амстердаме.
Швейцарский богослов Карл Барт оказал огромное влияние на Виссерт-Хуфта. «Барт чувствовал, что Церковь почти потеряла душу, пока приспосабливалась к историческим тенденциям, – сказал однажды Виссерт-Хуфт. – Он призывал Церковь снова стать собой». Он напомнил, что основателей экуменического движения вел неофициальный лозунг: «Пусть Церковь будет Церковью!» И это, сказал голландский лидер, «не означало, что Церковь должна бежать от мира. Это означало, что Церковь была не просто отголоском мировых тенденций».
Одним из любимых проектов Виссерт-Хуфта после Второй мировой войны было создание Экуменического института в Швейцарии, где обучались лидеры движения за церковное единство. Однажды вечером в США, на ужине, где были и финансисты Томас Ламонт и Джон Рокфеллер-младший, он рассказал Рокфеллеру о своем замысле, на что тот ответил: «Вы должны просить больше денег». Рокфеллер позже вложил миллион долларов в создание Экуменического института Боссэ в Швейцарии.
Благодаря дипломатии Виссерт-Хуфта собрание Всемирного Совета Церквей стало яркой мозаикой культур, континентов и проблем. На каждой встрече были богословы-консерваторы из православных стран Восточной Европы и Ближнего Востока, светские теологи из Европы и Северной Америки, евангелики из Европы и стран третьего мира, конфессиональные лютеране из Скандинавии и представители теологии освобождения из Латинской Америки.
Всемирный Совет не претендовал на звание сверхцеркви. По своей конституции он не мог издавать законы для Церквей. Его цель была в том, чтобы между Церквями царило понимание, сотрудничество и христианское единство там, где это возможно. Заявления ассамблей неизбежно отражали компромисс соперничающих воззрений; ясный пример тому – завтрак Виссерт-Хуфта в Ленинграде.
В дальнейшем местами встреч становились: Эванстон, Иллинойс (1954); Нью-Дели, Индия (1961); Упсала, Швеция (1968); и Найроби, Кения (1975). В Нью-Дели к Совету присоединилась Русская Православная Церковь, а также под его управление перешел Международный миссионерский совет.
С течением времени акцент на доктринах Конференции о вере и порядке стал не столь ярким, а социальные проблемы Движения жизни и труда возросли. Собрания в Упсале и Найроби отразили проникновение в Церковь секулярных настроений. Социальные вопросы – расизм, война и мир, бедность и безработица, алкоголизм и наркомания, движение за права женщин, – стали столь неотъемлемой частью советов Церквей в разных странах, что особая цель – содействовать воссоединению разрозненных Церквей – все чаще передавалась другим организациям и институтам.
Впрочем, пусть Всемирный Совет Церквей был ярчайшим выражением экуменического движения, он оставался лишь одним из многих. В стремлении к единству возникали и слияния деноминаций, и международные альянсы.
В Соединенных Штатах, где деноминационализм был выражен в невероятной мере, с 1900 по 1970 год произошло более тридцати слияний. Соединились даже столь крупные организации, как Объединенные методисты и Объединенные пресвитериане. Порой воссоединялись Церкви, прежде разделенные по взглядам на расовый вопрос в XIX столетии (методисты) или группы одной традиции, иммигрировавшие в Америку из разных стран (лютеране).
За пределами Соединенных Штатов самым значительным слиянием стала Церковь Южной Индии, образованная в 1947 году слиянием трех религиозных организаций: Англиканской церкви Индии, Бирмы и Цейлона; Южноиндийской провинции Методистской церкви и Объединенной церкви Южной Индии. Последняя и сама возникла в ходе движения, объединившего Церкви пресвитериан, конгрегационалистов и голландских реформатов.
Подобное слияние предложили и в Соединенных Штатах: там могла бы возникнуть новая Церковь, насчитывающая 19 миллионов человек. Идею выдвинул в 1960 году Юджин Карсон Блейк, главный исполнительный директор Объединенной пресвитерианской церкви в США (северные пресвитериане), а затем генеральный секретарь Всемирного Совета Церквей. Блейк предложил, чтобы протестантская Епископальная церковь США и северные пресвитериане вместе пригласили методистов и Объединенную церковь Христа – и сформировали новую Христианскую Церковь. Пребывая в смятении от сотен разногласий в протестантизме, Блейк сказал: «Не верю, будто Бог благоволит к тому, что в Соединенных Штатах так много Церквей».