Во-вторых, когда папа в своей официальной роли (ex cathedra) принимает окончательное решение относительно всей Церкви в вопросах веры и морали, само по себе оно непогрешимо и неизменно и не требует предварительного согласия Церкви.
Сразу после голосования по поводу непогрешимости Собору пришлось прекратить работу. Начало франко-прусской войны (19 июля 1870 года) заставило многих отцов Собора поспешить по домам. А позже, 20 декабря 1870 года, Рим оккупировали итальянские националисты, и это разрушило все надежды на продолжение. Впрочем, поистине важное уже свершилось: Собор, можно сказать, восстановил Бастилию.
Стратегия приверженцев ультрамонтанства, возглавляемая Пием IX, формировала жизнь католиков на протяжении поколений. Рим, взятый в осаду враждебными силами либерализма, социализма и национализма, решил безопасно укрыться за стенами возвышенного и непогрешимого папства.
К сожалению, у цитаделей есть решающий недостаток. В них душно. И вольной мысли в них тесно: стоит пробыть там какое-то время, и вскоре вам кажется, что единственный мир, хоть сколь-либо важный – лишь в их стенах.
Рекомендации к дальнейшему прочтению
Bokenkotter, Thomas. A Concise History of the Catholic Church. New York: Doubleday, 1977.
Hughes, Philip. A Popular History of the Catholic Church. New York: MacMillan, 1957.
*Jadock, Darrell. Catholicism Contending with Modernity. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
Johnson, Paul. A History of Christianity. New York: Atheneum, 1983.
Vidler, Alee R. The Church in an Age of Revolution: 1789 to the Present Day. New York: Penguin Books Inc., 1901.
37. Новый социальный рубежАнглия в XIX веке
Веди меня сквозь мрак, о добрый Свет,
Веди меня вперед!
Пусть дом далек, в ночи дороги нет,
Веди меня вперед!
Эти строки сегодня поют миллионы. Их написал в 1833 году Джон Генри Ньюмен, когда возвращался домой в Англию с Сицилии. Сам гимн довольно мрачен: в Англии XIX века немало встревоженных душ. Спустя десять лет Ньюмен в поисках безопасного убежища бежал в Католическую Церковь. Но отзвуки того же грозного мрака слышны в популярном гимне Генри Фрэнсиса Лайта «Пребывай со мной».
Дня жизни приближается закат,
Тускнеет вера, свет ее иной;
Везде лишь вероломство и распад,
О Неизменный, пребывай со мной!
Никто в Англии того времени не мог игнорировать стремительность перемен. Однако два выдающихся христианских движения помогли миллионам единоверцев – да, именно миллионам! – «жить каждым днем», и завоевали для себя почетное место в памяти христиан.
Я говорю о Клэпхемской секте евангельских христиан и об Оксфордском движении Высокой Церкви. Поначалу ни одно из них не было большим. Это напоминает нам о словах профессора Гилберта Марри: «Вдохновлять людей – это было и остается делом немногих избранных». И все же по сей день евангелики рассматривают Клэпхемскую секту как образец христиан, которых волнуют проблемы общества, а англикане Высокой Церкви видят в Оксфордском движении источник благочестивого церковного искусства.
Если сравнить эти движения, мы, возможно, придем к интересным прозрениям в своих непрестанных вопросах о месте христианства в обществе. Как, в конце концов, христианам смотреть на мир?
Мы знаем, что Церковь выполняет двойное поручение: Бог послал своих людей в мир возвестить о спасении и служить нуждающимся. Но Он призвал людей и из мира, чтобы те служили Ему и узнавали о Нем. Миссия без почитания Бога может привести к пустому служению, поклонение без миссии – к нерадению в религии. Жизнь Церкви в мире подразумевает постоянную беседу: «да» на один вопрос, «нет» – на другой. И протестанты в Англии XIX века вдруг поняли: общество меняется так быстро, что они не всегда уверены, с кем говорят – с друзьями или с врагами.
Евангелики
Современные версии евангеликов часто основаны на четырех характеристиках. Их предложил Дэвид Беббингтон. Это конверционизм, активизм, библицизм (доверие к Библии как к источнику религиозного рвения, наставлений и теологии) и крестоцентризм (акцент на жертвенной природе креста). Томас Кидд еще заостряет внимание на проявлениях Святого Духа, явленных в возрождении, на излияниях Духа и на преображающих встречах с любовью Божьей.
Во многом XIX век принадлежал Британии. Англия была колыбелью промышленной революции, Лондон стал крупнейшим городом и финансовым центром мира, британская коммерция охватила весь земной шар, британский флот господствовал в морях. К 1914 году Британия управляла самой обширной и густонаселенной империей в истории.
Но этот стремительный промышленный и коммерческий рост уже не давал многим англичанам вздохнуть вольной грудью. Все учреждения, освященные традицией, грозили рухнуть. Одни, помня страшные дни Французской революции, боялись будущего. Другие пели хвалу переменам и называли это прогрессом. Для них Англия была авангардом нового дня процветания и свободы для всех. Так в душах царили и страх, и надежда.
На заре эпохи прогресса английские протестанты находились либо в официальной Церкви Англии, либо в деноминациях инакомыслящих: такими были методисты, баптисты, конгрегационалисты и ряд малых групп. Впрочем, поразительные движения XIX века не пошли по пути традиционных деноминаций. Свобода возросла, позволив христианам создать множество религиозных обществ, призванных служить английскому обществу или проповедовать Евангелие за границей. Эти общества не были церквями в традиционном смысле – с таинствами, вероучением и рукоположенными служителями. То были группы отдельных христиан, которые стремились к той или иной цели: распространяли Библии или помогали бедным.
В начале Века Прогресса величайшей силой в религиозной жизни англичан было движение евангеликов: его начали и развивали Джон Уэсли и Джордж Уайтфилд. Евангелики стремились прежде всего к личному благочестию, которое обычно рождалось из обращения в веру, и к деятельной заботе о христианском служении в мире. Оба находили источник вдохновения в Библии и в качестве руководящих путей выбрали главные мотивы духовного возрождения минувшего века: любовь Бога, явленную во Христе, необходимость спасения через веру и новый опыт рождения, даруемый Духом Святым. Это евангельское послание эхом возгласили с немногих кафедр в Церкви Англии и в большинстве инакомыслящих деноминаций.
Евангелики в Церкви Англии были преданы своей Церкви и одобряли то, что в ней правят епископы. Но они были готовы сотрудничать с инакомыслящими священниками и церквями, потому что их главным интересом были не обряды и не Церковь. Они считали, что проповедь Евангелия важнее, чем совершение таинств или облик ритуала. Такая позиция называлась «Низкой Церковью».
Вдохновленные духовным возрождением, случившимся с методистами, евангелики увидели в проблемах британского общества призыв к верному служению – и бросились преображать жизнь забытых и угнетенных.
Главным штабом для «крестовых походов» за евангельскую веру была деревушка километрах в пяти от Лондона – Клэпхем. Деревня была загородной резиденцией группы богатых и пылких евангеликов, знавших, что значит жить «в каждодневной святости» и предвидеть вечность. Одни из них владели роскошными домами в самой деревне, другие часто посещали Клэпхем и жили со своими соработниками. Историки стали говорить о них как о Клэпхемской секте, но они не были сектой: они больше походили на дружную семью.
Своего духовного наставника группа обрела в лице служителя приходской церкви Джона Венна, человека культурного и здравомыслящего. Они часто встречались, изучали Библию, беседовали и молились в овальной библиотеке богатого банкира Генри Торнтона.
Бесспорным лидером секты был Уильям Уилберфорс (1759–1833), деятель парламента. И в кругу своих друзей он нашел целую плеяду талантов, готовых взяться за евангельское дело: Джон Шор (лорд Тайгенмоут), генерал-губернатор Индии; Чарльз Грант, председатель Ост-Индской компании; Джеймс Стефенс-старший, заместитель министра по делам колоний; Захария Макоули, редактор журнала «Христианский обозреватель»; Томас Кларксон, лидер аболиционистов…
В двадцать пять Уилберфорс обратился в веру, прочтя труд Филиппа Додриджа «Начало и развитие религии в душе». Он обладал всеми качествами предводителя: достаточным богатством, либеральным образованием и необычайными талантами. Премьер-министр Уильям Питт однажды сказал, что Уильям был от природы наделен величайшим красноречием. Некоторые называли его «соловьем Палаты общин». Многие свидетельствовали о его таланте заводить друзей и о высоких моральных принципах. Казалось, само Провидение подготовило Уилберфорса к его задаче и времени.
«Мой путь публичен, – сказал он как-то. – Мое дело в мире, и я должен быть в собраниях людей или оставить тот удел, который, по-видимому, поручило мне Провидение».
Под руководством Уилберфорса Клэпхемская группа постепенно сближалась. Все, кто в нее входил, становились единомышленниками. В особняках Клэпхема они держали свои «Кабинетные Советы», обсуждали и ошибки своей страны, и несправедливости, допущенные в ней, и битвы, в которых им предстоит сражаться во имя праведности. И после этого, в парламенте и вне его, они действовали как одно целое и доверяли каждому то дело, которое тот мог сделать лучше всего – во имя общих целей.
«То было замечательное братство, – говорит Реджинальд Коупленд, биограф Уилберфорса. – С тех пор в общественной жизни Великобритании не было ничего подобного».
В тихом маленьком Клэпхеме родилось множество евангельских организаций: Церковное миссионерское общество (1799); Британское и иностранное библейское общество (1804); Общество для улучшения положения бедных (1796); Общество для реформирования тюремной дисциплины…