«Новые рассказы…» — первый в корейской литературе сборник сюжетных повествований, в которых действуют идеальные герои — изящный юноша, поэт, ценитель красоты, и прекрасная дева с утонченными манерами, владеющая искусством стихосложения и игры на музыкальных инструментах.
Корейская литература XV—XVI веков пристально вглядывается в человека, в его внутренний мир, индивидуальную судьбу. Она замечает, что люди не похожи друг на друга характерами и поведением, — так появляются серии новелл о жадных, глупых, развратных и хитрых. Люди в мире не только выполняют свой долг, но и любят. Часто случается так, что, сталкиваясь с лицемерием и корыстью, любовь приводит к беде — новеллы из собраний пхэсоль рассказывают о таких случаях. В короткой новелле можно поведать лишь об одном эпизоде, в ней не покажешь, как складываются судьбы разных людей, почему одни оказываются удачливыми, а других ждет гибель. Ким Сисып первым в корейской литературе расширил повествовательные возможности традиционных жанров и написал о судьбе любящей пары.
Вслед за сборником Ким Сисыпа появляется целый ряд произведений — повестей, в которых обсуждались проблемы, связанные с частной жизнью людей, и ролью человека в этом постоянно меняющемся мире.
Ведущее место принадлежит здесь, пожалуй, Лим Че (1549—1587). Поэт и прозаик, он не стал служить и провел жизнь в странствиях по стране. В памяти корейского народа сохранился его образ — веселого балагура, участника забавного приключения, всегда поступающего не так, «как принято». Такое поведение Лим Че связано с даосским мировоззрением, осуждающим моральные нормы и любую регламентацию вообще. Взгляды на государство и личность писатель реализовал в своих произведениях.
В самой ранней коротенькой повести Лим Че «Приключения ученого мужа во сне», как и в произведениях Ким Сисыпа, главные события происходят во сне, но посвящены они конкретной политической ситуации в Корее — захвату власти князем Суяном, который убил юного государя Танчжона, сослал и казнил многих ученых. Герой повести, юноша Вон, во сне оказывается в мире, населенном душами несправедливо обиженных на земле, среди которых государь Танчжон и шесть знаменитых ученых, казненных Суяном. Гуманность и справедливость государя, мудрость подданных оказались плохой защитой от коварства и насилия. Если даже самые достойные люди не могут спасти от гибели царствующую особу и самих себя, значит, человек, включенный в сферу общественных отношений, постоянно подвержен неожиданным и часто трагическим поворотам судьбы — такова мысль Лим Че.
Проблема взаимоотношений человека и общества гораздо острее звучит в аллегорической повести «История цветов» — одном из самых значительных памятников корейской литературы. Лим Че обсуждает в ней два больших философских вопроса: чему учит история и какой путь избрать личности? Для ответа на эти вопросы автор взял форму исторического сочинения, использовал корейскую и китайскую литературные традиции, создав при этом оригинальное приведение.
Лим Че рассказывает о возникновении и гибели цветочного царства, распределив время его существования по четырем династиям. Как и принято в традиционной истории, здесь ведется бесстрастное летописное повествование, в котором как бы объективно записываются все события, происходившие в государстве. Но это повествование постоянно прерывается эмоциональными высказываниями «историка», который дает личную оценку поступкам людей и всему происходящему.
Действующие лица этой истории — цветы, насекомые, птицы, но живут они по законам человеческого общества и рассказывается о них как о людях. В произведении, таким образом, прослеживаются два плана. Один — план природы, цветов; другой — план людей. Автор стремится связать оба плана. В суждениях «историка» персонажи и события прямо сопоставляются с героями китайской истории. В летописном повествовании автор использует систему намеков, литературных и исторических аллюзий, каламбурное переосмысление имен и названий. Цветы наделены человеческими именами, чинами, титулами, им приписываются человеческие поступки и часто — поступки исторических лиц, о них рассказываются исторические анекдоты.
Индивидуальное мастерство автора выросло на почве корейских культурных представлений — например, особого понимания времени, когда жизнь коллектива соотносится с циклом развития природы. Поэтому в «Истории цветов» цветение и увядание того или иного цветка изображены как расцвет и гибель династии. Так, царем-основателем первой династии была Слива, которая цветет ранней весной. Гибнет государство цветов осенью под натиском подданных Золотой Осени и Повелителя Ветров.
Обсуждая вопрос, чему учит история, Лим Че приходит к выводу весьма пессимистическому: царства, их государи и подданные уходят в прошлое, а события их правления — не более чем сон о Нанькэ. Этот даосский образ из новеллы китайского писателя Ли Гунцзо (VIII—IX вв.) говорит о суетности и бессмысленности всякой деятельности на общественном поприще, ибо чины, слава и богатство преходящи.
В конце произведения, в общем эпилоге, Лим Че заключает, что цветы лучше людей, а мир природы гораздо совершеннее человеческого общества. Писатель призывает человека не «усердствовать, чтобы преуспеть на службе», а сохранить свою цельность и вернуться к природе — «совершенному образцу». Такой путь, по мнению Лим Че, и должна избрать личность.
Конечно, описывая бесконечные свары цветов-придворных, а также государей, занятых развлечениями, а не правлением, рассказывая о делах, которые ослабляли государство и способствовали его гибели, Лим Че имел в виду не только историю, но и современные ему события. В частности, бесконечную борьбу придворных группировок, которая мешала разумно управлять страной, делая ее неспособной противостоять внешним врагам. Подтекст легко прочитывался современниками, и, может быть, поэтому Лим Че не получил должности чиновника, хотя и сдал экзамены.
Критика современности в произведениях Лим Че не всегда выражалась косвенными намеками. Прямое осуждение властей, обирающих народ, высказано им в аллегории «Мышь под судом». С давних пор всем на Дальнем Востоке известно, кого называют мышами. Образ большой мыши-чиновника, пожирающей плоды крестьянского труда, пришел из «Книги песен» — древнего памятника поэтического творчества китайского народа. «Книга песен» входила в число сочинений конфуцианского канона, и ее обязан был знать каждый образованный человек. Поэтому всем было ясно, кого имел в виду Лим Че в повести о жадной мыши, уничтожившей весь запас риса в амбаре да еще и оговорившей добропорядочных зверей.
«Мышь под судом» рассказывает о судебном разбирательстве. Перед читателем проходит вереница зверей и птиц, большинство которых связано с персонажами и событиями, описанными в китайской классической литературе. В Корее названия этих животных стали символизировать определенные ситуации и даже типы личности. Так, журавль всегда сопровождает мудреца-отшельника, и в литературе он стал знаком благородного, независимого человека. Иволга — это весна, цветение, красивый пейзаж и любовное свидание. Появление баснословного животного единорога ассоциируется с правлением идеального царя и благоденствием народа. Всех этих животных в повести допрашивают как соучастников преступления. Они говорят о себе в высоком стиле, цитируют китайские сочинения, ссылаются на подвиги славных предков. Мышь умышленно искажает их речи, делает этих персонажей обыденными, заурядными, заодно снижая и высокие понятия, которыми они оперируют. Таким образом, развенчиваются и высмеиваются традиционные представления.
Мышь вполне можно назвать плутовским героем. Она изворотлива и хитра, а ее остроумные ответы явно выигрывают рядом с грубой неповоротливостью речей Духа — хранителя кладовой, который выступает в роли судьи. Конечно, плутовство не спасло Мышь от наказания, и весь ее род был отдан на съедение зверям. Лим Че не одобряет разбойный нрав Мыши, но, пожалуй, не случайно в самом конце повести благородные животные осуждают толпу мстительных зверей, терзавших мертвое тело преступницы. А может быть, писателю в какой-то мере была по душе героиня, которая вела себя вольно, пренебрегая правилами и не считаясь с авторитетами?
Аллегории Лим Че, конечно, не возникли на пустом месте, они опираются на всю предшествующую корейскую литературную традицию. Так, о вредоносных мышах еще в XIII веке написал шуточное эссе поэт Ли Кюбо, а образ цветочного царства появился еще в IX веке в «Обете цветочного царя», написанного придворным сановником Соль Чхоном как иносказательное увещание подданного, осуждающего поведение государя.
Образом жизни и взглядами на государственную службу близок Лим Че и его младший современник Квон Пхиль (1569—1612), который прославился как поэт и прозаик. За насмешки и критику в адрес могущественных сановников двора Квон Пхиль был сначала выслан на север страны, а потом казнен. Несогласие с идеей общественного назначения человека он высказал созданием образов героев — людей подчеркнуто антиобщественного характера, нищих, пьяниц, не озабоченных мыслями о долге.
О персонаже другого типа — активном деятеле на служебном поприще — рассказывается в его повести «История Чжоу Гуя». Здесь описывается любовь девушки низкого сословия — певички — и юноши, который стремится сделать карьеру чиновника. Успех на государственной службе и любовь оказываются несовместимыми, и герои гибнут. Трагическая судьба персонажей повести — это осуждение того мира, где личные привязанности должны быть принесены в жертву государственной деятельности.
Лим Че и Квон Пхиль, как и многие их предшественники, критиковали современные нравы и показывали, что человек, вовлеченный в сферу общественных отношений между людьми, обретает лишь страдания. Лучший выход, считали они, — отказаться от социальной жизни вообще.
В XVII веке рядом с теми, кто призывал к уходу от несовершенного мира, появились активные сторонники преобразований. Это были деятели движения «Сирхак» («За реальные науки»). Они критиковали традиционную систему образования, построенную на изучении гуманитарных наук, и политику изоляции страны, не позволявшую корейскому государству встать рядом с развитыми странами. Сторонники этого движения пропагандировали практические знания, способные, по их мнению, поднять экономику страны, они обсуждали и проблему ценности личности, независимо от положения в обществе, ратовали за проведение реформ.