ИСТОРИЯ В СТИЛЕ ХИП-ХОПРОМАН АВТОРА ПО ИМЕНИ ГОР ПТА
HERU РТАН A Hip-Hop Story
Перевели с английского Л. А. Речная и Е. Н. Шинкарева
Издательство выражает благодарность литературному агентству Andrew Nurnberg зa содействие в приобретении прав.
Защиту интеллектуальной собственности и прав издательской группы «Амфора» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры»
Пта Г.
История в стиле хип-хоп: [роман] / Гор Пта; [пер. с англ. Л. Речной и Е. Шинкаревой]. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2009. — 478 с. — (Серия «Sub[культура]»).
ISBN 978-5-367-00957-6
ЗАО ТИД «Амфора», 2009
ISBN 978-5-367-00957-6
Для всех и каждого, с каждого угла
и перекрестка каждого города
и района в мире; для всех тех,
кто когда-либо брался за перо и
отваживался рискнуть, кто верил
в свою мечту, видел картину целиком
и хотел завоевать мир.
Эта книга для вас — сохраняйте веру
и не молчите.
Се есть бог Пта, величайший
из великих, создатель божественной
силы и источник ее в каждом сердце,
мыслях и словах. Языком и сердцем
сотворил он мир и все в нем
существующее, задумав творение
в сердце своем и назвав задуманное
языком. И каждое слово божье
превратилось в сущее.
Husia[1]
Они вошли в середину поезда в разгар столпотворения, но на удивление смогли найти два свободных места рядом. Дело было вечером, час пик еще не прошел, и на этой остановке поезд уже должен был трещать по швам. Нельзя сказать, что в тот день он был пуст, но пассажиры чувствовали себя куда лучше селедок в бочке. Сегодня было холоднее, чем в предыдущие недели. И оба оделись потеплее, чтобы защититься от непогоды. Выглядели они стильно, но чувствовали себя грузными и неуклюжими в толстых шерстяных пальто. Оказавшись в теплом вагоне, Миха с Эрикой наконец смогли расстегнуть свою защитную броню. Как только он распахнул пальто, Эрика положила голову ему на грудь и обвила рукой плечи. И юные любовники замерли, наслаждаясь прикосновением друг друга даже сквозь бесчисленные слои теплой одежды.
Приложив ухо к груди Михи, Эрика внимательно вслушивалась в биение его сердца. Сквозь толстую ткань ей не удавалось уловить его стук.
— Я не слышу биения твоего сердца, — сказала она, подняв на Миху взгляд.
— Не волнуйся. Мое сердце на месте, — ответил он.
— Не уверена, я его не слышу. Думаю, ты умер, — шутливо заметила девушка.
— Если 6 я умер, то вряд ли бы разговаривал сейчас с тобой.
—А может быть, ты умер, но пока об этом не знаешь.
— Хочешь сказать, что мы умираем, только если признаем смерть?
— Возможно. А возможно, мы живем, только пока признаем жизнь. Ноя в этом не уверена.
— Что ж, тогда я не стану признавать смерть и смогу жить вечно.
— А что бы ты делал, если б мог жить вечно? — спросила она.
— Остался бы здесь и продолжал любить тебя, как в эту самую минуту.
— Но я-то не смогу жить вечно. И что ты будешь делать, когда я умру?
— Детка, ты никогда не умрешь. На свете мало вещей, в которых я уверен, но это одна из них.
— Что ж, будем оба жить и любить вечно. — Слова Эрики прозвучали одновременно как утверждение и как вопрос.
— Почему бы нет.
В едином порыве влюбленные отыскали губы друг друга, не обращая внимания на толпу вокруг. Они целовались, закрыв глаза, их сердца слились воедино, а мысли улетели на много миль отсюда, в окутанные сиреневой дымкой дали.
Когда они прервались, чтобы отдышаться, поезд как раз остановился на Пятьдесят девятой улице. Часть пассажиров вышла, их тут же сменили новые. Какой-то паренек сел прямо напротив. В руках у него был журнал: он раскрыл его на всю ширину и держал перед собой. Тот закрывал парня целиком от живота до макушки — ив глаза бросалась фотография, занимавшая всю первую страницу. На ней были запечатлены Безупречный и Ганнибал, лицом к лицу, а над ними заголовок: «Война Короны». Глянцевый снимок так и маячил перед влюбленными страшным предвестником — будто они нуждались в напоминании о войне.
КНИГА ПЕРВАЯ
1
Мне нет нужды пердеть,
Потому что мой пердеж
Пахнет лучше тебя,
Даже мое дерьмо лучше тебя.
Да, я тощий чувак,
Но не обольщайся, жирдяй:
Так тебя отпинаю,
Что психушка покажется раем,
Ведь ты явный псих,
Что явился сюда —
Пернул разок
И замолк навсегда.
Сидел бы дома
Да маялся дрочкой,
А то стоишь тут, пыхтишь,
Потеешь от каждой строчки.
Слова резкие, колкие и язвительные, любого достанут. Нужен крепкий панцирь, чтобы снести их, выслушать и сохранить спокойствие, по ходу сочиняя еще более унизительный ответ. Вот и стоит этот толстый чудило, ждет своей очереди в толпе команды поддержки и делает вид, будто его не трогают яростные поношения со стороны дохляка-оппонента. Ждет своего хода, решая, как бы перетянуть на свою сторону симпатии все прибывающей публики. Сейчас, кажется, дохляк дошел до кульминации своей тирады, вот-вот начнется его бит.
Не время сдавать, быстро, бит — мой, так... и ничего. Какого черта! Твою мать... Все из головы вылетело. Черт, все смотрят на меня. Чего я говорить-то собирался? Что-то ему в ответ. Бля, да что он сказал? Не помню. Бля, какого хрена я не помню, что он там говорил? Да если я сейчас ничего не выдам, они ж меня съедят. Рта уже не дадут раскрыть лотом. Давай, блин, не сдавайся. Думай, думай. Что же я говорить-то собирался? Так, буду повторять «е, е», пока что-нибудь на ум не придет. Нормально, так держать. Лады пялиться на меня. Надо что-нибудь выдать, когда бит заново начнется. Господи, ну пожалуйста. Ну вот, началось. Что говорить, что говорить-то? «Е, е». Шевели мозгами, думай... ааааа... ну вот.
Вместо рта у тебя жопа,
Пердеть ты умеешь неплохо.
Но закрой свою помойку,
Твою вонь переношу стойко,
Ведь я утилизатор, мусоровоз.
Это не жир, а вес, ты, хуесос.
От моего апперкота не увернешься,
Своими яйцами поперхнешься.
Будешь знать,
Как на бруклинских гнать.
Когда кончу тебе в зад,
Даже мамочке будешь не рад.
Он поймал волну, оседлал ритм. Неизменные «твою мать» стали ему фоном. Его несло, ругательства так и жалили. Дохляка здорово задело. Он был не столь хладнокровен, как его упитанный противник. И видя это, тот притиснулся к своей жертве, будто для поцелуя. На языке вертелось его главное оружие... и он-таки выдал эти слова, непроизвольно сопроводив их плевком. «Твою мать!..» — сквозь стиснутые зубы выдохнула толпа. Дохляк не стал дожидаться извинений. Взял да и вмазал кулаком. Жирдяй дал сдачи, и публика взорвалась.
Драку затеяли в ночном клубе «Ярость». Это был один из самых популярных хип-хоп клубов в Нижнем Манхэттене. Завидев прогрессирующий бардак, двое здоровых, отлично одетых громил направились туда и тут же положили ему конец. Развели драчунов — те, на самом-то деле, воевать и не планировали, просто вспыхнули адреналином соревнования.
Снаружи все было заставлено джипами и прочими дорогими машинами, от «лексуса» до «мерса». На входе — вышибалы при костюмах. Люди стояли в очереди за ограждением, растянулись на целый квартал, за угол. Разнополые, разных стилей. На девушках самые обтягивающие наряды из их гардероба, парни в широких джинсах с кроссами или кедами, в футболках или спортивных майках. Пульсирующая в клубе музыка была слышна и снаружи. Бит манил их к себе, как огонь притягивает мотыльков.
Пареньку, прошедшему мимо громил, вручили флайер. Там было написано: «Хип-хоп за справедливость, за правду! Свободу политическим заключенным, нет войне с терроризмом!». А на картинке чувак с проникновенным взглядом, дредами и в наручниках. Там что-то еще было, но паренек забил и быстро сунул флайер в карман. Думать он мог только о красивой девчонке, идущей перед ним, не отрывал взгляда от линялой ткани на ее заднице. На входе их обыскали. Пока мускулистый охранник жестко хватал парня за все, что можно, его заботило лишь то, как здоровенная охранница агрессивно облапала девочку. Когда та прошла внутрь, паренек обратился к охраннице:
— Эй, мамаша, подскажи, как устроиться на твое место?
Та саркастически скривила рот и подтолкнула его ко входу. Он попробовал догнать девушку, но в зале окончательно потерял ее из виду. Клуб был битком, народу куча; музыка орет. Он поозирался по сторонам, но все без тол ку. Потерял ее в мельтешении тел и психоделе светомузыки. Но минуту спустя паренек уже был не прочь последовать за покачивающимися бедрами другой красотки, попавшейся ему на глаза.
Народу была куча, полторы-две тысячи человек. Качая головой вместе с битом, танцуя, насколько позволяло свободное пространство, они устремили свои взгляды на сцену и диджея — человека известного, завоевавшего публику своими искусными сведениями. Это был Ра, самый крутой диджей в городе. Над ним висел неохватных размеров баннер рэпера Бин Ладена. Тогда он считался популярнейшим хип-хоп исполнителем. Номер раз в обойме «Краун рекордс», поэтому и название вездесущего гиганта музыки было напечатано рядом с его именем. А прямо под плакатом Бин Ладена — баннер «Спора», чемпионата по фристайлу, и опять логотип «Краун», спонсора обоих мероприятий.
Музыка поутихла с появлением на сцене мужчины и женщины. Она была хорошенькая, со светлой кожей, коренастая; в одежде идеальная смесь богемы и хип-хоперского стиля. Он — худой, высокий, очень темный, симпатичный; прикид — среднее между гангстером и зубрилой. Фри и Эй-Джей, хозяева «Спора 106» и «Парка».