Это, однако, не означало, что римляне и вестготы слились. В целом две группы населения Вестготского королевства жили отдельно друг от друга. Сколько бы римлян ни оказывались на службе у вестготского короля, политическая власть в королевстве принадлежала только вестготам. Вестготский король, в конце концов, стал полновластным правителем всей территории королевства. Хотя он мог советоваться с придворными вельможами, и даже еще существовало народное собрание, роль этих институтов все более уменьшалась. Король обладал своей дружиной[315], которая превосходила дружины вестготских аристократов, а его patrimonium был явно много больше владений вельмож. И уже одно это обстоятельство определяло его громадное превосходство также и в политической жизни. Недаром именно обладание сокровищницей являлось несомненным признаком любого короля. Об этом ясно свидетельствует приведенный выше совет Аэция Торисмунду и серьезность, с какой тот принял этот совет. Конечно, такое положение в большой степени зависело от личности короля и конкретной ситуации. Эврих был мощной личностью, и никаких сведений о каком-либо влиянии на него нет. Аларих II был более слабым, и готские вельможи могли уже в сложный момент повлиять на его решение.
В условиях варварских завоеваний и гражданских неурядиц, характерных для V в., прежняя система управления Галлией, выстроенная Диоклецианом и Константином, перестала существовать. Когда вестготы, наконец, захватили Арелат и подчинили себе всю юго-восточную часть Галлии вплоть до Альп, перестала существовать Галльская префектура. Исчезли и два галльских диоцеза. Провинциальное деление в Вестготском королевстве сохранилось, но поскольку границы королевства не совпадали с прежними провинциальными границами, роль провинций все более сходила на нет[316]. Тем не менее для управления всей подчиненной территорией был необходим государственно-административный аппарат.
Традиционная вестготская племенная структура не подходила для его создания. Поэтому естественно, что вестготские короли использовали еще остававшиеся элементы римской администрации. Какова была степень этих остатков, сказать трудно, но сохранение такой должности, как референдарий, позволяет говорить о существовании канцелярии. Тот факт, что комиссия по оставлению «Бревиария Алариха» действовала под контролем готского графа, может свидетельствовать, что и другие римские институты контролировались вестготскими уполномоченными. Основными ячейками местного управления оказываются городские округа— civitates. Они по-прежнему управляются местными куриями и магистратами, состоявшими из римлян и действовавшими на основе римских законов. Но это управление было поставлено под контроль вестготских комитов, назначаемых королем.
Как уже говорилось, Вестготское королевство стало одним из самых больших варварских государств. Оно реально претендовало на роль великой державы Европы и Западного Средиземноморья. Однако у него были соперники. Практически на ту же роль претендовал остготский король Теодорих. С ним Аларих II договорился, вступив в брак с его дочерью. Оба готских королевства вместе вполне могли стать самой значительной силой того времени. Гораздо более опасным соперником являлся франкский король Хлодвиг. В отличие от Теодориха он едва ли предъявлял претензии на первенство в Европе вообще. Но всю Галлию он стремился подчинить себе. Когда последний римский правитель Сиагрий, побежденный Хлодвигом, бежал в вестготские владения, Аларих под угрозой войны выдал его франкскому королю. Однако это не облегчило его отношения с Хлодвигом. Отношения между двумя королевствами в Галлии становились все напряженнее. В какой-то момент дело дошло до франкского нападения, и франки прорвались вплоть до Тулузы. Но тогда это нападение вестготы сумели отбить. Через какое-то время Аларих и Хлодвиг встретились на острове посреди Лигера и заключили соглашение о разделе Галлии по этой реке. Это соглашение, однако, не остановило Хлодвига. Будучи католиком, он развернул религиозное знамя, заявляя, что его цель очистить всю Галлию от еретиков-ариан. Теодорих, который являлся родственником не только Алариха, но и других королей, в том числе и Хлодвига, пытался не допустить новой войны, но успеха его дипломатия не принесла. В 507 г. франки, выступавшие в союзе с бургундами, вторглись на территорию Вестготского королевства. Аларих медлил, надеясь на помощь Теодориха, но рвущиеся в бой вестготские аристократы заставили его вступить в битву. На Богладском поле недалеко от Пуатье вестготы были наголову разгромлены, и сам Аларих погиб. После этого франки и бургунды захватили Тулузу. Несмотря на сопротивление некоторых городов, как Арелат и Каркассон, организованного сопротивления уже не было. От полного уничтожения Вестготское королевство спас Теодорих. Его армия, хотя и с опозданием, вступила в дело. Бургунды были разбиты, франки были вынуждены отступить. После этого центр Вестготского королевства был перенесен в Испанию, туда же переселилась большая часть вестготов, изгнанных из Галлии. В Галлии за вестготскими королями осталась только Септимания, полоса средиземноморского побережья между Пиренеями и устьем Родана. Тулузское королевство перестало существовать.
V. БУРГУНДСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
Как говорилось ранее, бургунды оказались в Галлии практически вместе с вандалами, аланами и свевами. Однако они. как и часть аланов, не ушли за Пиренеи, а остались в той же Галлии. Бургунды и аланы решили вмешаться в борьбу, которая в то время происходила в этой стране. Летом 411 г. Гундахар (именно его римляне, вероятнее всего, называли Гунтиарием)[317] и Гоар в городе Мундиаке[318] на Рейне провозгласили императором богатого галло-римлянина Иовина. Непосредственным инициатором провозглашения Иовина был его брат Себастиан, но роль бургундов и аланов в этом была очень большой. Иовина поддержали также франки и старые враги бургундов аламаны. Все эти соединенные силы двинулись на юг Галлии к Арелату. Иовин пытался привлечь на свою сторону и вестготов. Те сначала тоже выступили на стороне Иовина, но затем префект претория для Галлии Дардан, оставшийся на стороне императора Гонория, сумел переманить их на свою сторону и двинуть против Иовина и поддерживавших его варваров. В ходе борьбы в 412–413 гг. Иовин и его сторонники были разбиты. Сам Иовин и его брат, объявленный соправителем, были казнены. После этого бургунды отступили к северу. В 413 г. полководец императора Гонория Констанций, в это время фактически самовластно распоряжавшийся в Галлии, заключил с бургундами договор, по условиям которого они поселились на левом берегу Рейна в качестве федератов[319]. Это было сделано, несмотря на недавнюю активную поддержку узурпатора. Констанций прекрасно понимал, что ни аланов, ни бургундов изгнать из римской Галлии фактически невозможно и предпочел юридически оформить их пребывание в этой стране. Другой важной причиной такого решения имперских властей было стремление использовать бургундов в качестве защиты от их старых врагов аламанов, которые тогда традиционно казались одной из самых значительных опасностей для Империи. Укрепленная линия вдоль рейнской границы в результате варварских вторжений предшествующих лет фактически перестала существовать. Ее надо было заново и в новых условиях создавать. Поселение бургундов на берегу Рейна становилось частью этого восстановления. И в военно-политических расчетах Констанция прежнее поведение бургундов не играло никакой роли. Так возникло первое Бургундское королевство в Галлии.
Бургунды, поселившиеся в 413 г. в соответствии с договором, заключенным между Констанцием и Гундахаром и утвержденным Гонорием, на левом берегу Рейна, официально считались федератами Империи. На деле они были совершенно самостоятельны и ни с какими римскими властями ни в центре, ни в самой Галлии не считались. Точное месторасположение первого Бургундского королевства спорно. Но, вероятнее всего, оно располагалось на среднем Рейне, где локализует королевство бургундов германская эпическая поэзия, особенно «Песня о Нибелунгах». Значительная часть района нижнего Рейна, который иногда считается местоположением Бургундского королевства, была уже занята франками, что резко сужало возможности поселения там бургундов.
В период существования первого Бургундского королевства, вероятно, завершается процесс формирования бургундской монархии. Если в описании событий первой четверти V в. глава бургундов, как говорилось выше, еще именуется филархом, то к середине 30-х гг. того же века ни о каком филархе нет речи. В хрониках того времени Гундахар однозначно называется королем. Бургундская монархия, как об этом пойдет речь ниже, имела свои особенности, показывающие, по-видимому, связь с прежними племенными институтами, но собственно племенным институтом она уже не была. Больше нет никаких упоминаний верховного жреца. Это вполне может быть связано с распространением христианства. Однако в любом случае исчезновение столь важной фигуры, как sinistus, вело к укреплению королевской власти.
Политика Констанция, стремившегося использовать бургундов для защиты от аламанов, казалась вполне оправданной. Хотя аламаны попытались возобновить атаки на рейнскую границы и даже разрушили одно из укреплений на левом берегу реки, мощного вторжения не последовало, и о значительных войнах с ними в это время нет никаких сведений. Это вполне резонно объясняется ролью бургундов, заслонивших римские провинции и обладавших значительной силой, чтобы противостоять аламанам. Однако затем сами бургунды превратились в опасность. Ограничиться только первоначальной территорией, им уступленной, бургунды не пожелали, и вскоре начали захватывать окрестные земли. В 30-е гг. они захватили Бельгику, и это сделало их королевство довольно значительной силой. Может быть, бургунды даже разорвали договор с Империей и объявили себя совершенно самостоятельными. Такое положение весьма встревожило Аэция, который рассматривал вторжение как нарушение прежнего договора и мятеж против римской власти. В конце 435 или в начале 436 г. он с большой армией выступил против бургундов. Эта кампания была частью общего плана Аэция. направленного на восстановление стабильной римской власти в Галлии. Приблизительно в это же время развернулись военные действия против вестготов на юго-западе Галлии и против восставших багаудов на северо-западе. Война с бургундами несколько предшествовала войне с вестготами, но связь этих кампаний представляется несомненной. Значительную часть этой армии, по-видимому, составляли аланы Гоара, которые два десятка лет назад были союзниками бургундов. Аэций действовал весьма успешно, бургунды были разбиты, они были вынуждены не только очистить Бельгику, но и снова официально объявить себя подчиненными Империи. Поскольку королевство сохранилось. то речь, вероятно, идет о возобновлении договора, по которому бургунды являлись федератами. Эта победа была очень высоко оценена в Равенне и Риме. Она была поставлена в один ряд с победами над готами и другими (неназванными) племенами, которые обеспечили безопасность Италии. И все же Бургундское королевство представляло собой угрозу римской власти. К тому же их дальнейшее существование как федератов, охранявших имперские границы, стало для Империи не только бесполезно, но и опасно. В этих условиях Аэций, который офици