ельные армии. Объединенное войско бургундов потерпело поражение, Годомар сумел более или менее в порядке отступить, а Сигизмунд бежал в основанный им монастырь в Акауне, где пытался спастись, то ли приняв монашество. то ли только замаскировавшись монашеским одеянием, но был выдан франкам и вместе с женой и сыновьями уведен в плен.
Годомар, став после пленения брата полновластным королем, сумел организовать сопротивление франкам. В ответ на это Хлодомер, в руках которого находился Сигизмунд со своей семьей, утопил всех своих пленников[350]. В новом сражении бургунды снова потерпели поражение, но Хлодомер, возглавивший франкскую армию, был убит. Несмотря на поражение, Годомар сумел сохранить независимость своего государства. Правда, при этом бургунды все же потеряли в пользу франков часть своих владений. Возможно, франков остановила и угроза прямого столкновения с остготами. Для Теодориха такое усиление франков было совершенно нежелательно. Для защиты своих интересов он направил в Галлию знатного гота Тулуина, который через брак вошел в королевский род Амалов. До этого Тулуин был дуксом Галлии и участвовал в войне против франков после разгрома вестготов, а поэтому считался знатоком Галлии и галльских дел. Кроме того, активно участвуя в других остготских кампаниях, он приобрел славу умелого полководца. Умело используя и дипломатию, и угрозу военного вмешательства, Тулуин добился отказа франков от полного подчинения Бургундского королевства, но за это получил от Годомара уступку ряда территорий, граничивших с остготскими владениями на юго-западе Галлии.
Территория Бургундского королевства резко сократилась. В этих условиях Годомару было важно добиться консолидации своих подданных. С этой целью в 524 г. был созван специальный съезд, на котором принят ряд законов. В Бургундском королевстве еще оставалось значительное число ариан. Как прежде бургундские короли, будучи арианами, терпимо относились к католикам, так теперь католические короли терпели ариан. Годомар, проводя политику веротерпимости, рассчитывал консолидировать население своего государства и этим сделать его более сильным перед лицом франкской угрозы, и это сказалось на отношении к арианам[351]. Столкнувшись с упорной враждебностью франков, Годомар стремился вернуть хорошие отношения с остготами. Правда, при Теодорихе это не очень ему удалось. Остготский король продолжал относиться к соседнему Бургундскому королевству с подозрением, хотя и не вмешивался непосредственно в разворачивающиеся события. Однако в 524 г. он умер, и реальную власть в Италии получила его дочь Амаласунта, правившая от имени своего малолетнего сына Аталариха. Она в целом проводила проримскую политику, и это сказалось и на ее отношениях с имперскими федератами — бургундами. В результате в 534 г. был заключен договор между Годомаром и Амаласунтой, в соответствии с которым регентша (она тогда еще не имела титула королевы) вернула бургундам то, что захватил ее отец. Годомар, таким образом, сумел восстановить прежнюю южную границу Бургундского королевства. Возможно, что при этом была даже достигнута какая-то договоренность о военной помощи бургундам в случае новой франкской агрессии. Но если такая договоренность и существовала, то реальных последствий она не имела. Остготское королевство после смерти Теодориха само ослабло. Вестготское королевство вернуло себе самостоятельность, так что ни о какой общеготской державе уже не было речи. В этих условиях бургундский король уже не мог балансировать между готами и франками ради обеспечения своей независимости.
Этим воспользовались франки. В 533 г. короли Хлотарь и Хильдеберт снова вторглись в Бургундское королевство. Остготское войско было приведено в состояние боевой тревоги и даже, как кажется, выдвинуто к бургундской границе, но в действие не вступило. Армия Годомара потерпела поражение. Сам он бежал, но затем был захвачен в плен. На этот раз франки полностью покончили с этим государством. Бургундское королевство было полностью ликвидировано, и победители разделили его территорию между собой[352]. К разделу был допущен и третий франкский король — Теодеберт. Не ограничившись ликвидацией бургундского государства, франкские короли начали создавать на захваченной территории франкские поселения. Завоеванная территория была обложена податью в пользу франкских королей, а бургундские воины включены в их армии. Именно эти бургундские воины, по-видимому, были под видом добровольцев направлены в Италию на помощь остготам, воевавшим с имперскими войсками. Правда, как кажется, участие бургундов в этой войне ограничилось взятием и полным разграблением Медиолана (Милан), убийством большинства его мужского населения и порабощением женщин.
Второе Бургундское королевство перестало существовать. Время его существования оказалось очень коротким — всего 91 год. За это время в нем сложились, пожалуй, наиболее благоприятные условия для слияния германцев с романским населением. Оно являлось единственным для того времени (во всяком случае, первым) варварским государством, которое на правовом уровне, несмотря на сохранение отдельных юридических систем, провозгласило принципиальное равенство двух «наций». Но военных сил у королевства оказалось слишком мало, чтобы оно смогло сохранить свою независимость.
Несколько позже, когда само Франкское королевство стало распадаться на несколько частей, Бургундское королевство вновь появилось на политической сцене, но у власти там уже были представители франкской династии Меровингов, и история Бургундии становится лишь частью истории Франции.
ЧАСТЬ III
I. ГОСУДАРСТВО ОДОАКРА
В 476 г. произошло важное событие в Италии. Современники не придали этому событию особенно большого значения, но для мировой истории оно значило много. В этом году варвары, составлявшие фактически всю западноримскую армию, потребовали себе треть земель и доходов в Италии. Орест, в то время фактически правивший в Италии от имени своего сына Ромула Августула. отказал им в этом, поскольку не решался превращать Италию, традиционное сердце Римской державы, в такую же страну, как Галлия, Испания, Северная Африка, в которых господствовали варвары. Можно было ублаготворить солдат раздачей денег, но их в казне катастрофически не хватало. С резким сокращением территории, непосредственно подчинявшейся императору, соответственно сокращалась и налогооблагаемая база. Надеяться на помощь Восточной империи также было невозможно: даже если бы восточный император Зенон и имел для этого финансовые возможности, то помогать узурпаторам, какими он считал Ромула Августула и его отца, он, разумеется, не собирался. Орест, может быть, рассчитывал либо на воинскую дисциплину (он, будучи магистром воинов, все же являлся их главнокомандующим), либо на разноплеменность варварского войска, которое могло помешать солдатам объединиться. Однако если такие расчеты у Ореста и были, они оказались ошибочными. Не получая ни денег, ни земель, солдаты вместе избрали своим королем Одоакра[353] и восстали против Ореста и его сына[354].
Одоакр был германцем, но сведения о его принадлежности к конкретному германскому народу противоречивы. Скорее всего, он был скиром и принадлежал к знатному роду. В 469 г. скиры вместе с их союзниками потерпели тяжелое поражение от остготов, и в этой битве отец Одоакра, вероятнее всего, погиб. Выживший его сын Онульф перешел на службу к восточному императору, а Одоакр со своими дружинниками двинулся в Италию[355]. В Италии Одоакр, как и многие другие варвары, поступил на военную службу. Детали его карьеры в Италии не очень ясны. Известно, что он служил в придворной гвардии и принимал активное участие в войне между Антемием и Рицимером на стороне последнего. Это участие явно помогло его дальнейшей карьере. При Глицерин или Непоте он, по-видимому, стал главой гвардии. Войско, избравшее Одоакра своим королем, было разноплеменным. Оно состояло из скиров, герулов и вспомогательных отрядов различных племен. Один из хронистов даже сообщает, что инициаторами избрания Одоакра вообще были герулы.
Орест, однако, решил сопротивляться. У него не было «запасного аэродрома», как у свергнутого им Непота в Далмации. Какая-то часть армии, по-видимому, еще признавала его. Другая часть находилась в распоряжении его брата Павла. Понимая, что для открытого сражения с мятежником сил у него все же мало, Орест отступил в Тицин (Павия), надеясь отсидеться за его укреплениями. Однако солдаты Одоакра довольно легко овладели городом. Орест пытался отсидеться в Плаценции, где у него, вероятно, было имение, но был захвачен и около Плаценции 28 августа убит. После этого Одоакр двинулся к Равенне, где засел Павел. Тот тоже практически не смог оказать никакого сопротивления и был убит через неделю после своего брата. Ромул Августул, также находившийся в Равенне, был свергнут. Одоакр его, однако, пощадил и сослал вместе с родственниками в Кампанию, где ему была предоставлена вилла, бывшая когда-то владением Лукулла, и ежегодная пенсия довольно внушительного размера — 6 тысяч солидов. За этим решение стоял, несомненно, политический расчет.
Казалось бы, события повторялись. Привычным было бы назначение Одоакром какого-либо марионеточного императора, за спиной которого он мог править, как это сравнительно недавно делал Рицимер. Однако политическая ситуация в это время была уже другой. В том же августе 476 г., когда в Италии разыгрывалась очередная драма, на Востоке ранее свергнутый Зенон вернул себе трон. Два года назад именно Зенон сделал западным императором Непота, свергнув Глицерия, а Непот, в свою очередь, практически не признал восточным императором соперника Зенона Василиска. Поэтому было совершенно ясно, что Константинополь никакого другого императора на Западе, кроме Непота, не признает. Опять же в августе 476 г. Зенон сумел, наконец, разгромить Василиска, изгнать его из Константинополя, а вскоре и убить, и, наконец, вернуть себе трон. Однако гражданская война потребовала такого напряжения сил, что никаких реальных возможностей для непосредственного вмешательства в западные дела у Зенона, конечно, не было. Это, однако, не означало, что он, укрепив свое положение, не осуществит такое вмешательство позже. Судьба Глицерия ясно это показывала. Поэтому Одоакру надо было выбрать такой вариант решения этой проблемы, который и оградил бы его от восточного вмешательства, и сохранил бы за ним реальную власть. И он такой план разработал.