Непот был убит людьми из своего окружения, а именно его комитами Овидой и Виктором. За спиной убийц стоял, по-видимому, Глицерий. Его с помощью восточного императора сверг в свое время Непот и отправил епископом в столицу Далмации Салону. В тот момент это был довольно мудрый шаг: с одной стороны, Непот избавлялся от соперника, отослав его в заморскую провинцию, и к тому же в свои прежние владения, в верности которых он был, по-видимому, уверен, а с другой, не давал повода возможным оппонентам упрекать его в убийстве императора, хотя бы и считавшегося на Востоке узурпатором. Но после бегства из Италии Непот столкнулся с Глицерием лицом к лицу. Об их отношениях ничего неизвестно, но, вероятнее всего, они должны были быть довольно напряженными.
Но почему Глицерий ждал столь долго? В 475 г. Непот не оказал никакого сопротивления Оресту и бежал в Далмацию. В следующем году он попытался воспользоваться убийством Ореста и свержением Ромула Августула, чтобы с помощью Зенона вернуть себе трон, но Зенон, сам только что вернувшийся к власти после победы над Василиском, не мог ему ничем помочь, кроме чисто морального признания его все еще законным августом. Следовательно, никаких реальных сил у Непота для возвращения фактической власти в Италии не было. В этих условиях у Глицерия были явные шансы для осуществления мести. Едва ли положение в самой Далмации через четыре года изменилось столь резко, что созрели внутренние условия для заговора. Следовательно, причину возникновения этого заговора надо искать вне Далмации. В устранении Непота едва ли был заинтересован Зенон. Он сумел разгромить Маркиана и его сторонников, но в это время обострились отношения внутри императорского дворца, и через некоторое время могущественный сторонник и соплеменник Зенона Илл поднял мятеж против императора. Характерно, что он освободил находившегося в Каппадокии Маркиана и направил его в Италию к Одоакру с просьбой о помощи. Противники Зенона явно рассматривали Одоакра как его противника. В таких условиях Далмация, в которой правил Непот, оказывалась своеобразным щитом, прикрывающим константинопольского императора от возможной интервенции Одоакра (по крайней мере, по суше), а официальное признание Одоакром Непота не давало тому легальной возможности этот щит преодолеть.
В ином положении находился Одоакр. Пока Непот не проявлял никакой активности и не имел никакой внешней поддержки, он был правителю Италии совершенно не страшен, и Одоакр вполне мог поддерживать иллюзию его императорства. Однако в 479–480 гг. положение изменилось. Предложение Теодориха было отвергнуто, но уже его наличие могло стать тревожным знаком. В это время Теодорих явно не намеревался захватить Италию и поселиться там со своими готами; все события показывают, что его тогдашней целью был Балканский полуостров, в том числе Эпир. Предложение восстановить на троне Непота, видимо, было экспромтом, но то, что с его помощью остготский король пытался выбраться из тяжелого положения, в котором оказался, показывает, что он рассчитывал на благожелательное отношение к этому предложению. Хотя римляне отвергли предложение Теодориха, никто не гарантировал, что в следующий раз император не использует предоставившуюся возможность направить остготов на Италию с целью свержения Одоакра (как это в действительности и произошло, но только несколькими годами позже), а Непот, являясь легальным августом Запада, вполне сможет стать знаменем такого вторжения. Отсюда и фактический разрыв Одоакра с Непотом, выразившийся в назначении им консула. Этот шаг Одоакра должен был укрепить его позиции среди сенаторской знати в условиях фактически начавшейся конфронтации с официальным августом Запада. Физическое устранение Непота в такой ситуации становилось некоторой гарантией сохранения Одоакром его положения. Действительно ли Одоакр стал организатором или, по крайней мере, вдохновителем заговора. неизвестно. Но то, что убийство Непота было в тот момент полностью в его интересах, несомненно. И этому не противоречит тот факт, что после убийства Непота и захвата власти в Далмации Овидой Одоакр вторгся в Далмацию под предлогом мести за убийство императора. Овида пытался оказать сопротивление, но был убит, а Далмация присоединена к владениям Одоакра. Если все это было заранее рассчитано Одоакром, то его замысел полностью удался. Он сумел не только избавиться от ставшего опасным Непота, но и расширить свои владения.
В то же время ликвидация фактически самостоятельного государства в Далмации уничтожила буфер между владениями Одоакра и Империей и настолько усилила Олоакра, что он стал весьма опасным для Зенона. В первое время положение Зенона было столь сложным, что ничего реального предпринять против Одоакра он не мог. Однако к концу 80-х гг. ситуация изменилась. Зенон подавил мятеж Илла и договорился о мирных отношениях с Теодорихом. После этого вновь возник вариант, ранее предложенный Теодорихом: свергнуть Одоакра силами остготов. Теперь, однако, речь уже не шла о восстановлении на троне законного императора, поскольку того уже не было в живых, а его преемника Зенон назначать не стал. И инициатором остготского выступления стал сам император. Так что в долгосрочной перспективе убийство Непота и присоединение Далмации стали событиями, роковыми для Одоакра.
Во внутренней политике Одоакр стремился найти компромисс между требованиями своих варварских солдат и итало-римским населением, в первую очередь, естественно, с сенаторской знатью. Выдвинутый на первый план варварскими войсками с целью получения трети земель в Италии, он, естественно, не мог не выполнить этого требования. Однако он старался найти некоторый компромисс между интересами воинов и местного населения. Хотя от Ореста солдаты требовали земель во всей Италии, Одоакр землю им дал только в Северной Италии. С одной стороны, это была наиболее еще относительно процветающая часть страны, а с другой, там было меньше крупных владений италийских аристократов. Возможно, Одоакр для расселения воинов использовал в первую очередь земли фиска и patrimonium императора. Такое расселение давало Одоакру возможность и наиболее полно удовлетворить требования солдат, и в наименьшей степени задеть интересы сенаторской знати. Сенаторы, активно поддержавшие Одоакра, были освобождены от уплаты специального налога, какой платили другие землевладельцы, на чьих землях не были поселены воины Одоакра, или не вынужденные отдавать им треть своих доходов. Стали ли при этом солдаты настоящими владельцами полученной земли, точного ответа на этот вопрос нет. Однако более вероятно, что получившие свою треть федераты на деле приобрели лишь право на доходы с этой трети. Надо иметь в виду, что Одоакра провозгласили королем именно воины, которые едва ли были склонны сами заниматься земледелием или хотя бы организовывать сельскохозяйственный труд. И были ли у них в тот момент семьи, весьма сомнительно. Правда, позже какие-то солдаты могли обзавестись семьями и иметь потомство, которое, несомненно, существовало во время крушения государства Одоакра. К тому же при распределении земли солдатам предоставлялись, как кажется, менее обработанные участки, многие из которых и до этого скорее обременяли владельцев, которые за них платили налоги, но получали слишком мало дохода. Для оценки земель был проведен ценз и, видимо, в соответствии с ним уменьшены налоги. И в других случаях Одоакр шел на снижение налогов и даже на их отмену за некоторый промежуток времени, как это было с Тицином[361].
Распределение земли обеспечило на какой-то момент внутренний мир в Италии, причем таким образом, что минимизировало воздействие этого распределения на имущественные интересы знати. Введение более мягкого налогообложения также способствовало примирению итало-римлян с властью варварского предводителя. Внешняя политика, казалось, обезопасила страну от новых варварских вторжений и вандальских набегов. И сенаторская знать Италии активно поддержала Одоакра[362].
К такому же компромиссу Одоакр стремился также в политическом и административно-правовом аспекте. Нет никакого сомнения, что Одоакр был провозглашен королем. Но королем он был только для своего разноплеменного варварского войска. Встает вопрос: а кем же он был для римлян? Вообще-то римляне, по-видимому, воспринимали Одоакра так же. как сравнительно недавно Рицимера, т. е. фактического правителя от имени официально правящего императора. Но это не было его официальным положением, которое нужно было юридически подтвердить. После взятия Одоакром власти, как об этом говорилось выше, послы римского сената (а фактически он сам) просили Зенона дать Одоакру достоинство патриция и передать ему Италийский диоцез. Судя по содержанию этой просьбы, достоинство патриция и власть над Италией — два самостоятельных элемента и не сводятся автоматически друг к другу. Зенон, хотя и предложил Олоакру просить ранг патриция у Непота, все же ему этот ранг присвоил[363]. Долгое время была принята точка зрения, что Одоакр получил наряду с патрициатом и должность магистра воинов, что и давало ему формальную возможность управлять Италией. Однако нигде Одоакр так не называется. Сведения о положении Одоакра. к сожалению, чрезвычайно скудные. Давал ли ранг патриция сам по себе какие-либо властные полномочия? Если судить по просьбе самого Одоакра. то нет. по крайней мере, в момент захвата им власти. И Зенон, судя по одному из своих законов, считал патрициат высшей почестью, какой можно удостоить человека, уже занимавшего высшие посты в государстве, в том числе консулат или магистерий воинов. В то же время уже само положение Одоакра как патриция в известной мере в глазах римлян приравнивало германского короля к носителям высших должностей, поименованных в этом законе, независимо от того, имел ли он официально такую должность.
Став фактическим правителем Италии. Одоакр начал выпускать свои монеты. Однако в первые годы он помещал на них имя Непота. Следовательно, он признавал его официальным августом Запада. Поэтому не исключено, что он все же последовал совету Зенона и просил Непота дать ему ранг патриция. И то, что Одоакр выступил против убийц Непота и захватил Далмацию под лозунгом мести за убитого императора, также показывает, что официально он признавал его своим сувереном, что, разумеется, не означает, что он собирался вернут