Административный и управленческий класс значительно вырос в своей численности. Социальные реформаторы — Уильям Беверидж, Сибом Ровантри и даже социалистка Беатрис Уэбб превратились во влиятельные и уважаемые фигуры в системе управления, особенно после того, как в декабре 1916 г. Ллойд Джордж сменил Асквита на посту премьер-министра. Зарплаты выросли. Улучшились условия труда. Принятый в 1917 г. Закон о производстве зерна оживил британское сельское хозяйство и вдохнул надежду в фермеров-землевладельцев и их наемных рабочих. Были приняты меры по совершенствованию системы технического и общего образования; в 1918 г. с помощью закона, предложенного Г.А.Л.Фишером и сделавшего бесплатное начальное образование общедоступным, правительство попыталось предоставить каждому возможность поэтапно получить начальное, среднее, а затем и высшее образование. В результате проведенных правительством исследований (причем одно из них проходило под руководством такого известного консерватора, как лорд Солсбери) были разработаны схемы государственного субсидирования строительства жилья. До 1914 г., в эпоху нового либерализма, этим почти никто не занимался. Были определены принципы субсидирования муниципального жилья, необходимого для обеспечения наемными квартирами сотен тысяч рабочих семей и для уничтожения трущоб в городах и старых промышленных районах.
Больше внимания стали уделять и здравоохранению. Горькая ирония заключалась в том, что война, унесшая колоссальное число человеческих жизней, привела к тому, что в стране улучшилось медицинское обслуживание, возросла забота о детях, стариках и кормящих матерях, появились такие новые учреждения, как Совет по медицинскому исследованию. В конце 1918 г. правительство взяло на вооружение идею создать новое Министерство здравоохранения, которое должно было взять на себя координацию работы учреждений здравоохранения и социального страхования, заменив Департамент местного самоуправления.
Опыт войны положительным образом отразился на жизни еще одной важной части населения страны (более того, на части, составлявшей теперь большинство) — наступила эпоха женской эмансипации. Годы войны в этом отношении оказались благотворными для женщин Британии. Тысячи из них служили во фронтовых частях, многие работали в полевых госпиталях. Пример медицинской сестры Эдит Кейвелл, замученной немцами за то, что она помогала британским и французским военнопленным бежать из лагерей Бельгии, значительно повысил авторитет женщин в обществе. В самой Великобритании руководительницы движения суфражисток, такие, как миссис Эммелин Панкхерст и ее старшая дочь Кристабель (в отличие от младшей дочери, социалистки Сильвии), помогали правительству проводить набор добровольцев. В более широком плане перед женщинами открылись новые возможности трудиться на церковном и административном поприще, работать на оборонных и машиностроительных предприятиях и во многих других сферах, которые раньше предназначались исключительно для мужчин. Даже большая вседозволенность, сопровождающая обстановку войны, помогала обрушить многовековые барьеры, ограничивавшие жизнь британских женщин. Теперь трудно было подыскать убедительные аргументы против того, что женщины вправе обрести все гражданские права. Акт о народном представительстве 1918 г. предоставил право голоса женщинам от 30 лет и старше. Это показалось почти издевкой. Долгая и горькая история предрассудков и ограничений разрешилась чем-то вроде подачки. Здесь, как и в других случаях, подчеркивая позитивные, прогрессивные последствия войны, под прикрытием процесса «реконструкции» (сомнительное определение), который, как подразумевалось, начался после наступления мира, правительство делало попытки, возможно неосознанные, продлить и усилить общее согласие (консенсус) военного времени.
Великая война стала временем существенных и бурных перемен и для британской политики. В ее начале Палата общин, как и раньше, являлась ареной противостояния либералов и консерваторов (или юнионистов). Но для Либеральной партии война обернулась катастрофой. Отчасти так произошло из-за вызванных войною серьезных ограничений личных и гражданских свобод, отчасти из-за того, что многие либералы сохранили довольно двусмысленное отношение к самой сущности войны. Когда в мае 1915 г. либеральное правительство Асквита превратилось в трехстороннюю коалицию, это стало еще одной стадией падения либерализма. С этого времени неумелое и апатичное руководство Асквита проходило на фоне обострения внутрипартийных противоречий по поводу введения всеобщей воинской повинности. Ллойд Джордж и Черчилль предложили ввести такую повинность как выражение общей приверженности «войне до победного конца». Сторонники традиционного либерализма — Джон Саймон и Реджинальд Маккенна колебались. Сам Асквит пребывал в смятении. В конце концов, воинскую повинность ввели для всех мужчин в возрасте от 18 до 45 лет. Но критика поведения Асквита и всех либералов в целом продолжала нарастать.
Кризис наступил в декабре 1916 г. Он был вызван не только постоянным недовольством просчетами правительства на фронте, но и его неспособностью решить ирландский вопрос и уладить трудовые конфликты в самой стране. Период между 1 и 9 декабря 1916 г. стал свидетелем сложнейших, почти византийских политических интриг, по поводу которых, подобно средневековым схоластам, до сих пор спорят современные историки. Объединившись с руководителями юнионистов, Э.Бонаром Лоу и ирландцем сэром Эдвардом Карсоном, Ллойд Джордж предложил Асквиту учредить высший Военный комитет, который должен был заниматься делами войны. Прошло несколько дней колебаний, и Асквит отказался. Тогда Ллойд Джордж подал в отставку и после преодоления острых внутрипартийных противоречий между 4 и 9 декабря стал премьер-министром, возглавив правительство межпартийной коалиции. В нее входили не только все юнионисты, но и лейбористы (большинство их Национального исполкома), а кроме того, половина представителей Либеральной партии в Палате общин. Таким образом, в период между декабрем 1916 г. и ноябрем 1918 г. Ллойд Джордж создал для себя положение, по неуязвимости схожее с полупрезидентским. Он возглавлял высший Военный кабинет, у которого за спиной стоял новый исполнительный аппарат и целый «цветник» помощников и личных секретарей. Эта вертикаль опиралась на мощную машину централизованной власти. Триумф Ллойд Джорджа помог выиграть войну, но для Либеральной партии он закончился полным разгромом. Партия была расколота, ее основы подорваны, а парламентская фракция разобщена, а потому неэффективна. Либералы в значительной степени оказались деморализоваными, потеряли поддержку прессы и интеллектуальных кругов. Новый либерализм, вдохновивший столько реформ до 1914 г., теперь выдохся. Когда в ноябре 1918 г. война закончилась, либералы оказались разделенными на ослабленные группы и тоже напоминали жертву страшной войны.
Совершенно неожиданно место либералов заняли лейбористы. Начало войны тоже внесло раскол в их ряды. В отличие от руководителей профсоюзов, демонстрировавших свой патриотизм, Макдональд и другие представители левого социалистического крыла высказались против вступления в войну. В результате Р.Макдональду пришлось уйти с поста руководителя парламентской фракции Лейбористской партии. Во время войны тоже возникали проблемы, разобщавшие лейбористов, например поддержать или нет всеобщую воинскую повинность (а возможно, и гражданскую повинность в промышленности), работать или не работать под руководством Ллойд Джорджа. Однако если рассматривать долгосрочные последствия, то война существенно усилила партию лейбористов. Тред-юнионы, от которых партия зависела, значительно окрепли в годы военных испытаний. К началу 1919 г. число членов профсоюзов почти удвоилось и насчитывало 8 млн человек. Революция в России, а также антивоенный радикализм в последние два года войны дали партии новый стимул в ее развитии. При этом лейбористы одновременно и работали в правительстве, и исполняли роль официальной оппозиции. Партия на редкость умело использовала внутренние трудности либералов. В 1918 г. после избирательной реформы количество электората увеличилось с 8 до более 21 млн человек. Число избирателей из рабочих заметно выросло, и в итоге усилилась поляризация политических процессов на классовой почве. Партийная конституция (устав) 1918 г. поставила перед лейбористами новые социалистические цели и, что еще важнее, реорганизовала избирательные округа и штаб-квартиру, где прежде доминировали профсоюзы. Наступление Лейбористской партии стало мощным политическим следствием войны, хотя и непредвиденным.
Реальные преимущества получили и консерваторы. Война подтолкнула процесс, в результате которого они стали партией большинства. Консерваторы объявляли себя патриотами, и призыв к войне их объединил, несмотря на расхождения по вопросу о таможенных тарифах и по другим проблемам, существовавшим до 1914 г. Они в большей степени стали защитниками интересов бизнеса и промышленников и превратились в партию городов и пригородов, перестав быть партией сквайров. В конце войны консерваторов возглавляли такие новые деятели, ориентированные на интересы бизнеса, как Стэнли Болдуин и Невил Чемберлен. Поэтому Консервативная партия, как и Лейбористская, нацелилась на разрушение политической системы времен короля Эдуарда VII. Когда 11 ноября 1918 г. война закончилась, Ллойд Джордж полностью завладел руководством страны. Поддерживавшие его отдельные группы Коалиционных либералов вступили в соглашение с консерваторами, чтобы на выборах противостоять «пацифистам» из антиправительственных либералов и «большевикам» из партии лейбористов. Наступала эра правых.
Годы войны способствовали и другим переменам. Война во всех смыслах была для Британии войной имперской, в ней сражались за империю, короля и родину. Во многом ее удалось выиграть благодаря военной и другого рода поддержке со стороны Австралии, Новой Зеландии, Канады, Южной Африки и Индии. День Анзака (солдата австралийского или новозеландского армейского корпуса), учрежденного в память о событиях в заливе Сувла около полуострова Галлиполи, стал трагической и почитаемой датой в истории Австралии. В 1917 г. Ллойд Джордж созвал Имперский военный кабинет пре