ЦЕНА ПОБЕДЫ
В сентябре 1945 г. завершилась Вторая мировая война – величайшая из войн в истории человечества, в которой приняли участие 62 из 73 существовавших на тот момент суверенных государств. Боевые действия велись на территории трех континентов, в водах четырех океанов и стоили жизней более 70 миллионов человек. Советский Союз вышел из горнила этой войны сверхдержавой. Если в 1920–1930 гг. страна, занимавшая большую часть территории бывшей Российской империи, находилась на периферии мировой политики, то советские танки на улицах поверженного Берлина и стремительный бросок в Маньчжурию летом 1945 г. сделали СССР одним из ведущих государств мира.
Сталин как Верховный главнокомандующий
Иосиф Виссарионович Сталин в российской истории был и остается прежде всего политической личностью, оказавшей огромное влияние на все развитие нашей страны в XX столетии. Одновременно период его правления вызывает ожесточенные споры, поскольку как «черных», так и «белых» страниц в истории Советского Союза 1920–1940 гг. и мира в целом было предостаточно. Традиционной точкой зрения на Сталина-полководца является мнение, в той или иной форме озвученное в мемуарах советских военачальников. Согласно ему, в начале Великой Отечественной войны вождь слабо разбирался в военных вопросах, но к 1943–1944 гг. постепенно освоился с ролью Верховного главнокомандующего и стал более компетентным. Однако при ближайшем рассмотрении эта «эволюционная» версия представляется недостаточно обоснованной. Во-первых, во второй половине войны стратегическая обстановка и соотношение сил на советско-германском фронте изменились в пользу Красной армии, и многие успехи объяснялись именно этим. Перелом же в военном противостоянии с Третьим рейхом состоялся в период гипотетической «некомпетентности» Сталина. Во-вторых, советский лидер имел отношение к принятию стратегических решений в военной области еще в ходе активной фазы Гражданской войны в России в 1918–1920 гг. В то время будущие маршалы Великой Отечественной воевали в тактическом звене и набирались боевого опыта с шашкой в руках, в лучшем случае воодушевляли бойцов горячим комиссарским словом. Сталин, в свою очередь, был если не автором, то одним из авторов идеи контрнаступления Красной армии в 1919 г., которое привело к крушению похода на Москву А. И. Деникина. То есть со стратегией и управлением крупными массами войск вождь познакомился гораздо раньше своих командующих фронтами.
Во время Великой Отечественной войны сферой деятельности Сталина была стратегия, накопление и использование резервов. На этом поприще он проявил достаточную компетентность и предусмотрительность: именно накопление резервов позволило Красной армии выстоять в 1941–1942 гг., когда раз за разом подготовленные в тылу резервные армии спасали положение и восстанавливали рухнувший советско-германский фронт. При этом Сталин, вопреки распространенному мнению, отнюдь не находился в плену тактики и стратегии Гражданской войны. Он уделял большое внимание новейшим родам войск, созданию механизированных соединений и авиации.
Также важнейшим качеством Сталина как военного руководителя была способность не впадать в прострацию в случае неудач и упорно искать пути выхода из кризиса. Вопреки легендам, родившимся в период руководства Н. С. Хрущева после «разоблачения культа личности», никакого бегства Сталина на Ближнюю дачу в первые дни после немецкого вторжения в действительности не было. В том же ряду – сталинское упорство в удержании Москвы, которое Верховный главнокомандующий распространял и на самого себя, оставаясь в столице, от которой линия фронта проходила в нескольких десятках километров. В рассекреченных ныне текстах переговоров Сталина с командующими фронтами прослеживается владение как текущей обстановкой, так и понимание общевоенных вопросов. Так, он вполне последовательно отстаивал целесообразность крупного контрудара вместо серии мелких выпадов, грамотно устраивая выволочки командующему фронтом Н. Ф. Ватутину за стремление наступать повсюду и везде. Решительности и полководческого чутья требовало решение после череды неудач и сомнительных успехов на Западном направлении зимой 1943/44 г. начинать наступление летом 1944 г. в Белоруссии.
Вместе с тем Сталина как Верховного главнокомандующего не следует и идеализировать. Зачастую как политик он приносил в жертву политическим интересам военную целесообразность. Здесь можно вспомнить вопрос об удержании Киева в сентябре 1941 г., его стремление использовать танковые армии для выстраивания линии соприкосновения с союзниками в ходе планирования Берлинской операции. Некоторые советы Сталина генералам вообще могут вызвать лишь удивление. К примеру, 23 августа 1942 г. в кризисный момент Сталинградской битвы, когда немцы прорвались к Волге, Верховный главнокомандующий предлагал защитникам города: «Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда. Пользуйтесь дымами в изобилии, чтобы запутать врага». Бронепоезда и дымы были слабым средством против прорывов танковых соединений вермахта. Иногда Сталин не был свободен от «головокружения от успехов», когда после первых побед в контрнаступлении под Москвой новый, 1942 г. был объявлен годом изгнания немецких захватчиков с территории Советского Союза. В числе скоропалительных сталинских решений можно назвать и запрет на использование крупных кораблей на Черном море после потери осенью 1943 г. лидера эскадренных миноносцев «Харьков» и двух эсминцев. Однако в целом следует признать, что Сталин с самого начала Великой Отечественной войны демонстрировал вполне достаточный для лидера государства и Верховного главнокомандующего уровень компетентности в военных вопросах.
Гитлер как полководец
Самоубийство сталинского оппонента – лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера в бункере под рейхсканцелярией 30 апреля 1945 г. стало бесценным подарком для германских военачальников. Мертвый фюрер стал идеальной фигурой, на которую можно было возложить ответственность за неудачи на Западном и Восточном фронтах. С другой стороны, в наследство от министра пропаганды доктора Йозефа Геббельса осталась масса легенд об интуиции Гитлера, его «гениальности», принятых им смелых решениях, которые обеспечили победы германского оружия в период «блицкригов» в Европе. Однако иногда приписываемый Гитлеру план наступления на Францию в 1940 г. на деле является плодом труда грамотных штабистов, прежде всего генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. То же можно сказать о приказах фюрера зимой 1941/42 г. держаться любой ценой: угроза повторить судьбу «Великой армии» Наполеона заставляла германских военачальников стремиться к удержанию занятых на Восточном фронте позиций, несмотря на все сложности. В этом они поддерживали и проводили в жизнь безусловно правильный на тот момент приказ фюрера не допускать отхода.
Анализ принятых германским Верховным командованием решений приводит к простому выводу: Гитлер был не единственным в ряду тех, кто их вырабатывал. Чаще всего можно найти ряд представителей высшего генералитета, которые искренне поддерживали выбранную лидером Третьего рейха стратегию. Так, например, заблуждение о направлении главного удара Красной армии летом 1944 г. разделяли с фюрером представители германского Верховного командования. Точно так же «стоп-приказ» Гитлера во время боев за Дюнкерк в 1940 г., по существу, повторял решение, предложенное штабом фон Рундштедта. В планировании войны с СССР главная ошибка в оценке мобилизационного потенциала была сделана не Гитлером, а разработчиком плана «Барбаросса» Фридрихом Паулюсом. То есть сплошь и рядом имело место закрепление директивами фюрера уже выработанных «снизу» решений. Генерал-фельдмаршалы и генералы разделяли с фюрером успехи и неудачи.
Традиционный упрек в адрес Гитлера относительно жестких запретов отступать на самом деле являлся не столько плодом его упрямства, сколько трезвой оценки возможностей войск. Во Второй мировой войне основную массу германской армии составляла пехота, которая не могла быстро отходить и «спрямлять» линию фронта. Более того, некоторые решения фюрера, поначалу казавшиеся абсурдом, позднее осознанно принимались к исполнению его военачальниками. Так, например, предложенная Гитлером в 1943–1944 гг. стратегия «крепостей» – удержания важных узлов дорог изолированными гарнизонами – поначалу не была принята германским генералитетом. Однако позднее, уже в 45-м, «крепости» стали важной частью стратегии вермахта и оказали существенное влияние на ход операций последних месяцев войны.
Одновременно история войны дает нам примеры крайне спорных решений Гитлера, которых он придерживался с маниакальным упорством. К числу таковых, несомненно, относится ситуация с Венгрией осенью 1944-го и в начале 1945 г., когда на ее защиту были брошены силы, явно непропорциональные экономической и политической значимости этого региона. То же можно сказать и об идее наступления в Арденнах в конце 1944 г. Тогда был выбран амбициозный, но нежизнеспособный план вместо более реалистичных предложений генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя. Еще одним примером надуманного и нежизнеспособного решения является попытка организации многомиллионной армии фольксштурма из стариков и подростков осенью 1944 г. Оно не было обеспечено вооружением, а создание «Фольксштурма» под эгидой нацистской партии затрудняло его взаимодействие с армией. Формирование советских ополченческих соединений в сравнении с «Фольксштурмом» было куда более сбалансированным и продуманным.
В целом напрашивается вывод о том, что полярные мнения – «гениальность» и «вопиющая некомпетентность» Гитлера в военных вопросах – не более чем расхожие заблуждения. Обладая определенным способностями, он вместе с тем опирался на мнение профессионалов в военном деле. Однако нараставшее с годами недоверие фюрера к генеральскому корпусу постепенно лишило его этой опоры и в итоге во многом привело к военному и политическому краху Третьего рейха.