наменитую песню «Волховская застольная»: «Выпьем за тех,/Кто командовал ротами,/Кто умирал на снегу,/Кто в Ленинград/Пробирался болотами,/Горло сжимая врагу!»
Чтобы исключить возможность повторного выхода немецких войск к Ладожскому озеру войска 67-й и 2-й ударной армий перешли к обороне. Это спасло жизни многим оставшимся в Ленинграде жителям и создало предпосылки для полного снятия блокады ровно через год, в январе 1944-го.
Битва за Ленинград стала самой продолжительной обороной самого крупного города в истории Второй мировой войны. Вместо победного марша и легкого штурма города на Неве немецкая группа армий «Север» на два с половиной года оказалась скованной тяжелыми боями в лесах и болотах. Составляя почти пятую часть войск вермахта на Восточном фронте, она оставалась самой пассивной их частью. Поддерживая осаду Ленинграда, немецкое командование не могло использовать эти силы ни под Москвой, ни под Сталинградом, ни под Курском. Кроме того, сражения на Волхове и Синявино стали отличной школой для пехоты Красной армии. Наладить производство новейших автоматов «Штурмгевер» в достаточных количествах немецкая промышленность не смогла вплоть до самого конца войны. Стандартное же отделение пехоты вермахта с одним пулеметом советские пехотинцы успешно громили.
Снятие блокады Ленинграда
Вскоре после завершения операции «Искра» в январе 1943 г. стало ясно, что почивать на лаврах еще рановато. После соединения войск Ленинградского и Волховского фронтов по изрытой воронкам земле «бутылочного горла» была менее чем за три недели проложена железная дорога, которую назвали Шлиссельбургской трассой. Дорога проходила всего в 5 километрах от линии фронта и находилась под постоянным обстрелом немецкой артиллерии. Отодвинуть фронт дальше от дороги не удавалось: опоздавшие к прорыву блокады резервы группы армий «Север» превратили оборону Синявинских высот в неприступную твердыню. Безуспешные бои за этот плацдарм то вспыхивали, то угасали на протяжении всего 1943 г.
Снятым с передовой на Синявинских высотах немецким пехотинцам предстояло сменить свои потертые винтовки Маузер K98, служившие им верой и правдой, на новенькие автоматы, которые никто раньше не видел. Нельзя сказать, что изготовленные штамповкой МР-43 вызвали бурный восторг в частях вермахта, поскольку выглядели они хлипкими и непрочными. Разработка МР-43 началась еще до войны. Изюминкой нового оружия был патрон, по своей мощности занимавший промежуточную позицию между мощным винтовочным и легким пистолетным патронами, что давало возможность стрелять очередями с высокой точностью на дистанцию в несколько сотен метров. К 1943 г. автоматы под промежуточный патрон были готовы к войсковым испытаниям. Их отправили в 18-ю армию группы армий «Север» под Ленинград. Выбор был не случайным. Именно здесь пехотный бой, тактика использования малых подразделений имели исключительное значение для вермахта.
Оборона немцев в тот период переживала не лучшие дни. Выучка советской пехоты со времен первых сражений на Волхове существенно выросла. Немецкое пехотное отделение во Второй мировой войне строилось вокруг пулеметчика, стрелявшего из пулемета MG-34 или MG-42. Остальные солдаты с винтовками фактически обслуживали и охраняли это испускавшее свинцовый ливень ядро подразделения. Проверенная годами немецкая тактика под Ленинградом дала трещину. Наступающие стрелковые части Красной армии тщательно отточили взаимодействие с артиллерией, минометами, прекрасно овладели своим стрелковым оружием. Оживавший после артиллерийской подготовки немецкий пулемет пехотного отделения выбивался огнем наступающих уже в первые минуты боя. Оставшееся без пулемета отделение с винтовками мало что могло противопоставить шквалу огня пистолетов-пулеметов ППШ и ручных пулеметов красноармейцев. Новое оружие радикально изменило ситуацию. Уже после первых боев солдаты группы армий «Север» пришли в восторг от возможностей МР-43. Автоматы вернули им пошатнувшуюся уверенность в своих силах. Готтфрид Эверт вспоминал: «В сорок третьем мы получили новое оружие – автоматические карабины «Штурмгевер». У нас в полку проводились их армейские испытания. Наш батальон первым был полностью перевооружен штурмовыми винтовками. Это прекрасное оружие, давшее невероятное увеличение боевых возможностей! У «Штурмгеверов» были короткие патроны, так что боеприпасов можно было брать больше. Поначалу у них были детские болезни, но их исправили. С этой винтовкой каждый солдат становился практически пулеметчиком, вооруженным ручным пулеметом. Поэтому у нас изъяли пулеметы, но в конце сорок третьего под Колпино мы поняли, что с этими винтовками, но без пулеметов, в обороне мы не можем обойтись, и очень быстро пулеметы нам были возвращены».
Вермахт получал новое оружие, оправдавшее себя в ходе войсковых испытаний в 1943 г. В группе армий «Север» была собрана почти половина всех автоматов МР-43, поступивших на Восточный фронт. 11-я пехотная дивизия на Синявинских высотах в январе 1944 г. имела тысячу МР-43. Это было намного больше, чем в любой другой дивизии на советско-германском фронте. Штурм ее позиций наверняка бы привел к большим потерям. Новое оружие вскоре получило наименование StG 44 («Штурмгевер-44») – штурмовая винтовка образца 1944 г.
В новый, 1944 г. советское командование вошло с новым планом снятия блокады Ленинграда. Ввиду бесплодности попыток взломать немецкую оборону на Синявинских высотах была полностью сменена стратегия. В качестве стартовых позиций новой наступательной операции после долгих раздумий выбрали клочок суши под Ораниенбаумом. Этот плацдарм на берегу Финского залива сохранили в сентябре 1941 г., и он с тех пор оставался второстепенным участком фронта. Такой выбор таил в себе немалый риск. Нужно было не только снабжать наступающих через Финский залив под прицелом немецких орудий, но и прорывать оборону на ранее не изученном направлении. По новому плану с плацдарма наносился удар во фланг и тыл осаждавших Ленинград немецких войск. Накопление войск на плацдарме началось еще поздней осенью 1943 г. Генерал-майор И. И. Федюнинский теперь возглавил 2-ю ударную армию, которая перемещалась с внешнего фронта блокады на внутренний. Позднее он вспоминал: «Корабли и баржи отплывали к Ораниенбаумскому плацдарму ночью, строго соблюдая маскировку. На рассвете противник видел их уходящими обратно в Ленинград. Мы старались создать у гитлеровцев впечатление, будто эвакуируемся с плацдарма». Новая стратегия – удар с Ораниенбаумского плацдарма – обладала одним неоспоримым преимуществом: его могла поддерживать артиллерия Балтийского флота, как корабельная, так и береговые батареи. Для поддержки армии Федюнинского флот выделил сотню орудий калибром более 100 миллиметров. В их числе были три башни с 305-миллиметровыми орудиями полузатопленного линкора «Марат», которому вернули прежнее название – «Петропавловск», и башенные 305-миллиметровые батареи форта береговой обороны «Красная горка».
Несмотря на принятые меры секретности, данные о сосредоточении войск на Ораниенбаумском плацдарме все же просачивались к немцам. Однако генерал-фельдмаршал Георг фон Кюхлер пришел к выводу, что Ленинградский фронт Л. А. Говорова может рассчитывать только на пополнение из числа жителей осажденного города. К тому же командующий 18-й армией генерал-полковник Георг Линдеман уверял командующего группой армий, что его войска отразят все атаки неприятеля. Вместе с тем фон Кюхлер не питал иллюзий. Как у многих немецких командующих того периода, перед ним встал выбор между военной целесообразностью и истеричными приказами Гитлера держаться любой ценой. Предложения фон Кюхлера отвести войска на строящуюся линию обороны «Пантера» встречали категорический отказ фюрера. Подготовка штаба группы армий «Север» к общему отходу фактически велась в глубокой тайне от Верховного командования в Берлине.
Ленинградско-Новгородская стратегическая наступательная операция Красной армии началась 14 января 1944 г. В первые дни наступления о нем не сообщалось ни в газетах, ни по радио, но слышавшие канонаду ленинградцы понимали, что часы отсчитывают последние дни блокады. В том, что наступление будет успешным, никто уже не сомневался. От канонады буквально дрожала земля. В истории немецкой 170-й пехотной дивизии эти дни описаны как ад при жизни: «Разрывы мин и артиллерийских снарядов невозможно было различить в грохоте бомб, вое «сталинских органов» и стрелявших из Кронштадта корабельных орудий». Ураганным огнем морских орудий немецкая оборона на подступах к Ораниенбаумскому плацдарму была буквально сметена. Немецкие пехотинцы быстро остались без артиллерии и пулеметов, редкий огонь винтовок уже не мог сдержать советских атак. Неожиданно мощный удар Красной армии привел к быстрому развалу всей немецкой обороны. Генерал-фельдмаршал фон Кюхлер запросил у Гитлера разрешения на отвод войск из района Мги с целью высвободить дивизии для отражения советского наступления. Однако фюрер не дал определенного ответа, что имело для немцев роковые последствия. Переброска с Синявинских высот дивизии со «Штурмгеверами» запоздала. От целостного фронта остались одни развалины.
Окружение нарушило все планы фон Кюхлера об организованном отходе. Пробитая окружением брешь в обороне превратила последовательный отход немецких войск в поспешное бегство. Фронт все дальше откатывался от Ленинграда. Канонада становилась все тише, а через несколько дней в городе наступила долгожданная тишина.
За период Ленинградской блокады, по официальным данным, умерло около 642 тысяч ленинградцев, по другим оценкам – более 850 тысяч. Только 3 % из них погибли от бомбежек и артобстрелов, остальные 97 % умерли от голода. Из Ленинграда с начала Великой Отечественной войны было эвакуировано около 1 миллиона 800 тысяч человек. После снятия блокады в городе оставалось 560 тысяч жителей, то есть в пять раз меньше, чем летом 1941 г. Всего в ходе Битвы за Ленинград Советский Союз потерял больше людей, чем Соединенные Штаты Америки и Великобритания за годы Второй мировой войны.