«Офицеры шли спереди, мы сзади. Мы никуда не смотрели, просто промаршировали, отстраненно, без всяких мыслей, как мертвые. Для нас все закончилось. Мы шли в плен без мыслей и без чувств. Мы пришли на Курский вокзал, 1200 человек погрузили в поезд и уехали». Вторая группа военнопленных повернула направо и прошла по Садовому кольцу через Крымский мост до станции окружной железной дороги «Канатчиково». Конвоировали пленных всадники с шашками из кавалерийского полка дивизии имени Дзержинского. Замыкали шествие поливальные машины, смывавшие пыль и грязь за оккупантами с мостовых советской столицы.
Всего по улицам Москвы провели более 57 тысяч пленных немецких солдат и офицеров. Официально это считалось переброской их транзитом через столицу в лагеря военнопленных, расположенные в восточной части Советского Союза. Однако необычный «парад» побежденных имел огромный политический эффект. Шествие произвело неизгладимое впечатление как на советских граждан, так и на иностранных наблюдателей.
Летом 1944 г. в Белоруссии Красной армией была проведена операция колоссальных масштабов. Четыре советских фронта наступали на более чем 1000-километровом фронте и с 23 июня по 29 августа продвинулись по прямой на 550–600 километров. При этом были разгромлены основные силы немецкой группы армий «Центр». По разным оценкам, было полностью уничтожено от 17 до 30 дивизий противника. Людские потери немцев в Белоруссии оцениваются в 350 тысяч человек, из которых около 150 тысяч попали в плен. По существу, Красная армия рассчиталась за поражение в июне 1941 г. Разгром группы армий «Центр» позволил 1-му Украинскому фронту также перейти в наступление и выйти к Висле, образовав крупный Сандомирский плацдарм. Именно вислинские плацдармы несколько месяцев спустя станут стартовыми позициями для удара советских войск на Одер – в сердце Германии.
Освобождение Прибалтики
Разгром группы армий «Центр» открывал перед Красной армией широкие возможности. Можно было наступать на Вислу, Восточную Пруссию, Прибалтику. Все эти возможности были так или иначе использованы. 1-й Прибалтийский фронт И. Х. Баграмяна был усилен победителями Крыма – 2-й гвардейской и 51-й армиями. Вместе с ним на запад, в Прибалтику, наступал 3-й Белорусский фронт Черняховского. Назначенный очередной «крепостью», Вильнюс оборонялся гарнизоном из 15 тысяч человек. На окраинах отрыли траншеи, некоторые здания подготовили к обороне. Рейнгардт по этому поводу телеграфировал в штаб группы армий: «Попытка удержать Вильнюс приведет к образованию еще одной бреши и серьезным оперативным последствиям. Я оставляю за собой право решать самостоятельно. Постоянно действовать вопреки тому, что я думаю, я просто не могу». 8 июля войска 3-го Белорусского фронта ворвались на окраину Вильнюса. На следующий день город был окружен. Борьба за эту «крепость» приняла ожесточенный характер. Бои за Вильнюс продолжались пять дней.
Усиленный покорителями Крыма 1-й Прибалтийский фронт возобновил наступление 20 июля. Советские танковые войска уже уверенно владели техникой быстрых прорывов в глубину. 3-й гвардейский механизированный корпус вырвался вперед, обогнал пехоту и, преодолев за день 60–70 километров, вышел к литовскому городу Шауляй. Штурмовать его должна была пехота, а танки устремились дальше, к Рижскому заливу. Утром 31 июля командир 8-й механизированной бригады по радио сообщил в штаб корпуса: «Мы на берегу Рижского залива». Прорыв танкистов 8-й мехбригады к Рижскому заливу имел важное военное и политические значение: прибалтийская группировка противника была отрезана от остальных сил немцев. Командир корпуса доложил в штаб фронта о выходе к Рижскому заливу. Донесение оказалось неожиданным, и комкор вынужден был доложить о положении соединений еще раз, а командование бригады получило следующее распоряжение: «Набрать в море три бутылки морской воды. Бутылки опечатать, а командиру лично расписаться на них, что вода действительно взята из Балтийского моря. Бутылки с водой направить в штаб корпуса». Приказ был выполнен. Морская вода на самолете была отправлена в штаб фронта, а оттуда в Москву – в Ставку Верховного главнокомандования. На ближайшем заседании бутыли стояли на столе как вещественное доказательство выхода советских войск к Балтийскому морю.
Успешное продвижение Красной армии на запад в ходе операции «Багратион» радикально изменило обстановку в Прибалтике. Весной 1944 г. наступательные операции под Ленинградом остановились на так называемой линии «Пантера» под Нарвой. Это был заранее подготовленный и укрепленный рубеж, перекрывавший межозерные дефиле. Штурм Нарвского рубежа «в лоб» грозил большими потерями. Однако разгром группы армий «Центр» обнажил южный фланг линии «Пантера». Теперь появилась возможность ее попросту обойти. Этой возможностью незамедлительно воспользовались. Наступление Ленинградского фронта началось 17 сентября 1944 г. Ударом из района Тарту на север нарвская группировка немцев была охвачена с тыла и поспешно отступила. Вскоре наступающие войска вышли на подступы к Таллину. Честь освободить столицу Эстонии была отдана подразделениям 8-го эстонского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Л. А. Пэрна. 21 сентября им была создана подвижная группа, которая за сутки прошла около 100 километров и ворвалась в Таллин. Уже 22 сентября город был освобожден от немецких войск. За освобождение столицы Советской Эстонии 8-й эстонский стрелковый корпус получил почетное наименование «Таллинский».
В современной Эстонии период нахождения страны в составе СССР принято называть «советской оккупацией». Однако как в действительности выглядела оккупация, ясно из сообщения Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях фашистов и их пособников в Эстонской ССР от 29 ноября 1944 г.: «За три года оккупации в Эстонии было разрушено 63 тысячи строений, в том числе 2699 промышленных зданий, 21 000 жилых домов, 76 больниц и поликлиник, 400 школ, 86 клубов и кинотеатров, 6 театров. У крестьян забрали 322 тысячи голов крупного рогатого скота, 107 тысяч лошадей. Общий экономический ущерб превысил 16 миллиардов полновесных тогда рублей. Цветущую Эстонию гитлеровцы превратили в рассадник инфекционных заболеваний. Среди населения в небывалых размерах распространялись сыпной тиф, дизентерия, дифтерит и другие заболевания. По немецким официальным данным, за шесть месяцев 1943 г. и 1944 г. было зарегистрировано 3476 случаев сыпного тифа, 7950 случаев дифтерита. Самые тяжелые и невосполнимые потери – в концлагерях и тюрьмах замучено, убито 125 307 человек».
Последней группировкой немецких войск в Прибалтике была группа армий «Север», блокированная на Курляндском полуострове. 25 января 1945 г. ее переименовали в группу армий «Курляндия» (Heeresgruppe Kurland), основную задачу которой Гитлер видел в блокировании прибалтийских портов и обеспечении безопасности немецкого судоходства на Балтийском море. Несмотря на неоднократные просьбы командующих и начальника Генерального штаба Гейнца Гудериана, фюрер отказывался дать разрешение на эвакуацию войск из Курляндии. Красноармейцы даже иронически прозвали ее «лагерем вооруженных военнопленных».
БИТВА ЗА ГЕРМАНИЮ
Оперативная пауза в центральном секторе советско-германского фронта была настолько долгой, что ее можно было назвать затянувшейся. Плацдармы на Висле были захвачены еще летом 1944 г., однако широкомасштабное наступление с них все не начиналось. 16 октября границу Восточной Пруссии первыми пересекли бойцы 184-й стрелковой дивизии 3-го Белорусского фронта генерал-майора Б. Б. Городовикова. Советские войска впервые ступили на немецкую территорию. На границе появились самодельные деревянные арки, поверху которых крупно белой краской было написано: «Вот она – проклятая Германия!» Неделя за неделей в немецких штабах тянулось время томительного ожидания удара Красной армии. Резервы из Польши растаскивались для проведения контрнаступления в Арденнах. На католическое Рождество 1944 г. по приказу Гитлера из-под Варшавы был снят и отправлен в Венгрию танковый корпус СС. Оборона самого важного для немецких войск – берлинского – направления оказалась ослаблена.
Висло-Одерская операция
Если обратиться к записям в журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта, то в начале января 1945 г. общий замысел советских наступательных планов оценивался немцами следующим образом: «Вырисовываются ударные группировки в районах Баранова, Пулавы, Магнушева и в Восточной Пруссии, то есть те, которые уже давно были нами установлены». Длительная пауза в проведении наступательных операций также нашла свое объяснение у немецких штабистов: «Тот факт, что противник в районе между Карпатами и Восточной Пруссией уже в течение около двух месяцев находится в состоянии боевой готовности и не переходит в наступление, частично объясняется плохой погодой, так как ему нужны мороз и хорошая видимость, чтобы иметь возможность полностью использовать свою авиацию».
Затишье на передовой на стратегически важных направлениях чаще всего сопровождается напряженной работой штабов и бурями в верхних эшелонах военной иерархии. Разработка планов операций штабами двух фронтов заняла чуть меньше месяца. 23 декабря направил на утверждение в Ставку план операции по разгрому кельце-радомской группировки противника Военный совет 1-го Украинского фронта, а 25 декабря – план разгрома варшавско-радомской группировки противника Военный совет 1-го Белорусского фронта. Оба плана были утверждены Ставкой в один и тот же день – 29 декабря 1944 г.
Войска четырех фронтов были готовы к наступлению уже к 8—10 января 1945 г., но из-за погодных условий и густых туманов оно было отложено. Одним из распространенных заблуждений относительно Висло-Одерской операции является привязка ее начала к неким «просьбам» союзников. Якобы она была начата на несколько дней раньше в связи с тяжелым положением англо-американских войск в Арденнах. Однако к концу декабря 1944 г. кризис миновал, и 3 января 1945 г. началось общее наступление союзников с севера и с юга в общем направлении на Уффализ. Англо-американские войска медленно, но верно вытесняли немце