Кроме того, мы находим убедительные доказательства трансформации культурной самобытности через создание и использование новых материальных стилей. Люди носили аксессуары массового производства, в которых соединялись скандинавские, английские и европейские мотивы, говорящие о формировании космополитической идентичности. Некоторые фибулы сделаны из элементов, произведенных как в Англии, так и в Скандинавии. Надгробные плиты-хогбэки встречаются не только в Шотландии, но и в гораздо большем количестве в Северной Англии, где они, очевидно, также служили англо-скандинавской аристократии способом выразить свою мультикультурную ориентацию. Так диаспора выглядела на практике — приспосабливалась к новому дому, но не забывала о старом.
Несомненно, многие скандинавские поселенцы так или иначе примирились с христианской церковью, которая оставалась господствующей силой и глубоко укоренилась в английских социальных структурах. Викинги не могли (и, возможно, не хотели) полностью от нее избавиться. По-видимому, они довольно быстро приняли христианство, присоединив его к своим традиционным верованиям или заменив одно другим. Приведем всего один пример: на кладбище в Госфорте (Камбрия) есть отдельно стоящий каменный крест, на котором изображения, предположительно, Судного дня объединены со сценами Рагнарёка — среди фигур ясно видны Один, Фенрир и другие. Множество подвесок в виде молота Тора найдено в Англии, в основном в женских могилах — очевидно, как минимум некоторые викинги из Данелага продолжали помнить старых богов. Культовые топонимы, такие как Торсуэй (первоначально Torsvé) в Северном Линкольншире, показывают, что скандинавских богов не только помнили, но и активно почитали в Англии в эпоху викингов. Оружие и другие металлические изделия ритуально бросали в качестве подношений в реки, ручьи и болота так же, как это делали столетиями ранее в Скандинавии. Символ молота Тора встречается более чем на 30 экземплярах монет, отчеканенных в викингском королевстве Йорк. Позднее рядом с ним появляется изображение меча — возможно, подразумевается оружие святого Петра; судя по всему, двойной символ божественной защиты обладал удвоенной эффективностью.
Достаточно широко расселившиеся скандинавы ощущали тем не менее постоянное давление со стороны английских королевств, которые вовсе не забыли о том, чего лишились в войнах IX века. Со временем контроль викингов в Восточной и Северной Англии начал слабеть, особенно на окраинах Данелага. Викинги пытались строить пограничные укрепления, аналогичные саксонским крепостям-бургам, которые ранее создал на границе Альфред, но в конце IX–X веке англичане постепенно перешли в наступление.
Понемногу захватывая территорию, английские армии закрепляли свои достижения строительством новых бургов. Разобщенность викингов и отсутствие политического единства, которое когда-то сыграло им на руку во Франкии, теперь обернуло ситуацию не в их пользу — это значило, что они не могли оказать согласованное, организованное сопротивление. Первые попытки Альфреда аннексировать южные части скандинавских территорий продолжили его дети, Эдуард Старший и Этельфледа, после его смерти в 899 году. Отвоевание Данелага продолжалось год за годом, десятилетие за десятилетием, и к концу X века он практически перестал существовать.
Спустя сто лет после создания Данелага само государство исчезло, но оставленный им демографический след навсегда сохранился в веках. Скандинавские поселенцы не пропали — они ассимилировались с основной массой населения. Лингвистические признаки преемственности прослеживаются, например, в малопонятном «языке данов», который появляется в документах того времени, обозначая, очевидно, некий общий диалект, на котором говорили люди скандинавского происхождения в Англии.
Важно отметить, что отвоевание отнюдь не привело к возрождению английских королевств, когда-то разрушенных викингами, — освобожденный Данелаг, по сути, слился с великим Уэссексом. В 918 году Эдуард Старший унаследовал трон Мерсии после смерти своей сестры Этельфледы, а дальнейшие территориальные приобретения, сделанные его преемником Ательстаном, привели к тому, что в 927 году вся Англия оказалась под властью Уэссекса. В каком-то смысле это значит, что викинги удивительным образом отвечают за создание самой Англии, и, пожалуй, эта часть их наследия в последующие столетия оказала на мир самое серьезное влияние.
Границы так называемого королевства Йорк (Йорвик) в Нортумбрии никогда не были до конца определены, и его граница с Данелагом также оставалась несколько расплывчатой — эти земли составляли единую область, в которой господствовали викинги. В центре королевства Йорк стоял укрепленный торговый центр Йорвик — его скандинавское название произошло от прежнего английского названия Эофорвик. С середины IX до середины X века викингские правители Йорка управляли землями, простирающимися на юг до реки Хамбер и на север до Йоркширских холмов, — по сути, всем севером Англии от одного берега до другого. В некоторых областях Северо-Западной Англии, в том числе на территории современных графств Ланкашир и Камбрия, найдены остатки скандинавских поселений, а полуостров Уиррал, очевидно, служил главным входом в Дане лаг со стороны Ирландского моря.
С археологической точки зрения Йорк — один из самых известных городов мира викингов. Раскопки, проходившие в 1970-х годах на улице Коппергейт («улица изготовителей чаш») и позднее во многих других районах города, позволили воссоздать картину настоящего городского центра викингов, густонаселенного, застроенного деревянными зданиями, нередко с подвалами, в которых размещались производственные и ремесленные мастерские. Выходящий на реку Аус и воспроизводящий планировку разрушенного римского города, Йорвик был главной столицей Севера и имел множество торговых связей во всех направлениях. Одно из его огромных археологических достоинств заключается в том, что многие культурные отложения сохранились во влажных слоях, благодаря чему органические материалы, такие как ткани и дерево, дошли до нас практически без изменений. На глубине нескольких метров под современными улицами сохранились целые подвальные постройки высотой почти до пояса, в которые археологи могли просто войти через двери. Среди прочего найдены одежда, музыкальные инструменты, мебель, всевозможные предметы домашнего обихода и даже иностранные экзотические товары, в том числе образцы китайского шелка. Йорвик стал главным ориентиром для нашего понимания городской жизни викингов.
Самым известным правителем Йорка был Эйрик Харальдссон, больше известный как Эйрик Кровавая Секира. Один из многих сыновей Харальда Прекрасноволосого, он тоже вел жизнь морского конунга и, вероятно, непродолжительное время правил рядом областей Норвегии, но затем был изгнан за убийство нескольких родственников (отсюда его прозвище). После этого он нажил себе состояние в набегах, которые привели его из Западной Норвегии в собственное королевство в Йорке. Его супруга, королева Гуннхильд, пользовалась почти такой же дурной славой — по слухам, она была колдуньей, умела менять облик и отличалась исключительной жестокостью. Двор Эйрика добрый десяток лет обеспечивал сплетников эпохи викингов пищей для разговоров, а о его жизни можно было бы написать захватывающую книгу. Эйрик сопротивлялся продвижению англичан на север, но в конце концов был убит в Стейнморе в 954 году, и королевство Йорк погибло вместе с ним.
Правление королей Йорка омрачалось, в числе прочего, неизменно натянутыми отношениями с коллегами из Дублина на другом берегу Ирландского моря. Иногда заключая союзы, иногда превращаясь во врагов и соперников, эти родственные фракции более века определяли судьбу всего региона.
В Ирландии, в отличие от Англии, не было масштабного притока скандинавских поселенцев. Однако с начала IX века в Ирландском море явно активно действовали флоты, вероятно имевшие опорные базы в материковой части Британии, в Бристольском заливе или регионе Сомерсет. «Англосаксонская хроника» за 835 год упоминает micel sciphere — «великую армию кораблей» в Корнуолле, и маловероятно, что эти разбойники пришли из Северного моря.
С 840 — х годов присутствие викингов в Ирландии становится более ощутимым. В это время исторические источники отмечают создание в береговых и речных районах так называемых longphuirt. Несмотря на ряд отличий от зимних лагерей в Англии, они выполняли во многом те же функции. Некоторые из них, например в Дублине, Корке, Уэксфорде, Уотерфорде и Лимерике, впоследствии стали главными городами Ирландии.
По сведениям «Анналов Ульстера», лонгфорт в Дублине был основан в 841 году. Ранее в этом районе существовало несколько крупных ирландских поселений, поэтому, хотя викинги и не заложили город в прямом смысле слова, скандинавское присутствие определенно ознаменовало новый этап его развития. В IX веке поселение викингов выглядело как защищенный анклав вокруг «черного пруда», давшего название Дублину, возможно с выходом в гавань или к причалам. В X веке поселение продолжало существовать, но его центр переместился в городской район Вуд-Куэй, еще одно защищенное место, с трех сторон окруженное водой.
Захоронения в этом районе позволяют предположить, что действовавшие там во время основания лонгфорта группы состояли не только из скандинавов, но также из выходцев с Британских островов — это может означать, что некоторые из первых жертв викингов впоследствии присоединились к набегам. Самое большое местное кладбище в Килмейнеме напрямую связано с лонгфортом: в большинстве могил лежат мужчины, часто с полным набором вооружения; среди прочего встречается множество од но лезвийных мечей. Совершенно очевидно, что это захоронения воинов, снаряженных для ведения серьезных боевых действий. Этот вывод поддерживают многочисленные явные следы ранений: более трети дублинских скелетов взрослых мужчин носят признаки травм, нанесенных холодным оружием и тупыми предметами. В слоях X и XI веков на Фишембл-стрит в остатках рассредоточенных по всему участку мусорных и выгребных ям найдено около 17 черепов. Некоторые черепа имеют явные признаки обезглавливания, у некоторых обнаружены следы кольев или шестов — по-видимому, шесты с насаженными на них головами ставили на берегах реки. Подобные демонстрации трофеев издавна были частью ирландских военных обычаев — возможно, скандинавы Дублина переняли их методы. Судя по всему, как минимум в первые сто лет своего существования Дублин был довольно мрачным местом — настоящим пиратским гнездом.