Сегодня о Михаиле Палеологе вспоминают в основном в связи с отвоеванием Константинополя, однако в этом мало его собственной заслуги. Но ведь он никогда и не был настоящим императором-воином; прежде всего Михаил являлся дипломатом – возможно, самым блестящим в истории Византии. Для сохранения безопасности империи он был готов пожертвовать чем угодно – даже своей церковью. И к моменту его смерти Византия обрела такое надежное и устойчивое положение, какого не имела на протяжении столетия, а свобода церкви не оказалась ущемленной. Кто-то будет утверждать, что Михаилу просто повезло, но везение сопутствовало большинству великих деятелей, а Михаил Палеолог был великим императором. Как и у всех великих людей, у него имелись недостатки. Это был неискренний и двуличный человек, а когда выходил из себя, становился и вовсе безжалостным и жестоким. То, как он обошелся с Иоанном Ласкарисом, шокировало всех его современников, в том числе и собственную семью. Но мало кто еще смог бы настолько уверенно управлять империей в самый опасный период ее истории. Возможно, Михаилу и везло, однако его народу, который обрел такого правителя в такое время, повезло еще больше.
Правда, в экономическом плане Михаил оставил империю на грани банкротства. Что касается военной области, то постоянная озабоченность василевса европейскими делами предоставила туркам и монголам полную свободу действий. Сам Михаил мог бы утверждать, что был не в состоянии сражаться одновременно на два фронта, а со стороны Запада нависала совершенно очевидная угроза. Но многие византийцы возразили бы ему, что исламские армии представляли собой намного более грозную силу, чем король Анжуйский. Если бы столицей оставалась Никея, то византийское присутствие в западной части Малой Азии позволяло бы удерживать баланс сил; в этом отношении перенос престола в Константинополь оказался едва ли не катастрофическим для государства.
Но в такой дискуссии не было бы ничего нового. Византии всегда приходилось вести наблюдение в обе стороны, и каждый василевс, достойный своего титула, был вынужден концентрироваться на каком-то одном направлении. Михаил едва ли мог действовать иначе. Здесь стоит попристальнее взглянуть на других участников политического процесса того периода: на народы Запада и прежде всего на греческих князьков, правивших на Балканском полуострове, оказавшихся настолько ослепленными собственными амбициями, что не смогли углядеть угрозу не только себе, но и всему христианскому миру, от которой сильная и объединенная Византия вполне могла его спасти.
25Два Андроника (1282–1341)
Император Андроник II вернулся в Константинополь, намереваясь возвестить о том, что православная церковь ныне вновь обретает полную независимость. Являясь соправителем, он был обязан поддерживать политику, проводимую его отцом, но в душе всегда испытывал к ней отвращение. К тому же на него подействовало, что Михаил умер отлученным от церкви, и Андроник не испытывал желания повторить его судьбу.
Едва он вернулся в столицу, как сразу же официально отрекся от своих прежних клятв верности Риму. Патриарх Иоанн Векк, главный поборник церковного единства, был лишен престола. Иосифа, прежнего патриарха, находившегося уже в совершенно дряхлом состоянии, внесли в главный собор на носилках и торжественно интронизировали во второй раз. Но он не протянул долго, и после продолжительного междуцарствия Андронику удалось обеспечить избрание афонского монаха Афанасия, жившего ранее отшельником. Набожному императору аскетизм нового патриарха казался очень уместным – это отвлекало внимание церкви от политических вопросов. А в глазах клириков Афанасий был всего лишь немытым фанатиком во власянице, озабоченным только одним – преследованием священнослужителей за их мирские устремления и накопленные богатства. Летом 1293 г. делегация ведущих иерархов церкви потребовала его смещения, и в октябре Афанасий сложил с себя обязанности, но перед этим он официально подверг анафеме своих врагов.
В следующем году вдовствующий император взял в жены одиннадцатилетнюю Иоланту, дочь Вильгельма V, маркиза Монферратского. Вильгельм до этого именовал себя королем Фессалоник, но теперь уступал титул Андронику: не должно оставаться более никаких двусмысленностей в отношении статуса второго города в империи. Но Андроник знал, что, если на Фессалоники будет совершено нападение, он не сможет прийти на помощь: василевс уже сократил до минимума свои вооруженные силы.
Поскольку почти ежедневно происходило уменьшение азиатских владений империи, представляется почти невероятным, что Андроник мог действовать подобным образом. Византия давно уже опиралась на силу наемнических войск; Андроник сократил их численность до самоубийственного уровня – расформировав при этом закаленные полки и отдав предпочтение отрядам, состоявшим из бродяг и беженцев. Дешевизна подобного войска никак не могла компенсировать отсутствие дисциплины и опыта. Андроник в придачу упразднил и военно-морской флот – к вящей радости генуэзцев, которые могли требовать теперь значительно большую плату за свою поддержку. Между тем турки, достигнув Средиземноморья, начали строить собственный флот, и они с охотой прибегали к квалифицированному наставничеству тысяч неимущих византийских моряков, которые теперь оказались вынуждены обращаться к мусульманам за работой.
Турки-сельджуки уже более не представляли собой ту единую боевую силу, какую они являли во времена своего расцвета. Разгром армии султана монголами в 1243 г. фактически положил конец его власти в Анатолии. Однако несколько турецких племен, стремительно отступавших под натиском монголов, в итоге обосновались на ничейной земле вдоль византийской границы, откуда начали осуществлять регулярные набеги на имперскую территорию. Вскоре они нашли оправдание этим рейдам, определив их как форму исламского джихада – священной войны против неверных. Их следующим естественным шагом было определение себя как гази – воинов веры. К началу XIV столетия лишь несколько крупных византийских крепостей – Никея и Никомедия, Сарды и Бруса, Филадельфия и Магнесия – и считанное число изолированных портов, таких как Ания на Эгейском побережье и Гераклея на побережье Черного моря, еще продолжали держаться; за этими исключениями вся Анатолия оказалась поглощена турками.
На Западе ситуация также ухудшалась стремительными темпами. Константинополь ликовал, когда Карл Анжуйский умер в 1285 г., оставив трон своему сыну Карлу II, но вскоре оказалось, что молодой король настроен не более дружелюбно к Византии, чем его отец. В 1291 г. – когда состоялось падение Акры, последнего крестоносного государства Отремера, – Карл предложил Никифору Эпирскому сцементировать их союз браком между сыном короля Филиппом и дочерью деспота Тамарой. Так, Филипп стал повелителем всех греческих владений Карла, получив титул принца Тарентского, и обрисовалась вторая анжуйская угроза Константинополю.
Между тем в Сербии в 1282 г. наследовал престол новый король Стефан Милутин, взявший имя Стефан Урош II. Он заявил о поддержке анжуйцев, заключил союз с Эпиром, объявил войну империи и сделал своей столицей Скопль, стратегический опорный пункт, позволявший контролировать дорогу, идущую на Фессалоники. Стефан также скрепил союз с Иоанном Дукой Фессалийским, женившись на его дочери. Сербско-фессалийский альянс угрожал не только Фессалоникам – под прицелом оказалась вся дорога, ведущая через Балканский полуостров к Адриатике.
В 1297 г. измученный войнами с Сербией Андроник, узнав, что жена Милутина умерла, решился на дипломатический ход: предложил сербскому королю свою дочь от Иоланты Симониду. Правда, девочке исполнилось только пять годков, а ее предполагаемый муж приближался к сорокалетию, но эту жертву следовало принести. На Пасху 1299 г. Андроник лично сопровождал Симониду в Фессалоники, где ее ждал жених.
Для Византии смена столетий явилась временем нескончаемых бедствий, а Андроник оказался неспособен остановить ускоряющееся падение. Константинополь даже стал полем сражения между Генуей и Венецией, на котором они разрешали свои споры. В июле 1296 г. венецианская флотилия дошла до входа в Босфор и предприняла яростную атаку на генуэзскую колонию в Галате. Когда в бой вмешался имперский гарнизон, венецианцы обратили огонь на сам город и сожгли все дома в округе. В декабре генуэзцы организовали контратаку, уничтожив главные венецианские здания в Константинополе и вырезав всех венецианцев, занимавших здесь видное положение. На следующее лето появилась новая венецианская флотилия – привезла депешу Андронику от дожа. В ней император обвинялся в том, что потворствовал генуэзцам в их агрессии, объявлялся ответственным за нанесенный венецианцам урон, и от него требовалась выплата компенсации. Эскадра прошла в Золотой Рог, подожгла одну из имперских галер и с несколькими генуэзскими пленными на борту вернулась в Венецию.
В 1299 г. Венеция и Генуя заключили сепаратный мир, однако венецианцы все еще продолжали настаивать на компенсации от Византии и летом 1302 г. предприняли третий за семь лет рейд на Константинополь. Вновь венецианцы вошли в Золотой Рог и сожгли все византийские здания в округе. Затем они заняли остров Принкипо в Мраморном море, использовавшийся в то время как лагерь для анатолийских беженцев, и стали угрожать, что вырежут их, если император не выплатит должную компенсацию. Андроник сдался, согласившись также на подписание десятилетнего договора, закреплявшего за венецианцами все их былые привилегии в Константинополе.
1302 г. стал для Византии поистине ужасным. Ранней весной сын императора и соправитель Михаил IX потерпел поражение от турок вблизи Магнесии и едва сам унес ноги. Затем произошел очередной венецианский рейд на Константинополь. А всего лишь несколько недель спустя, 27 июля, в окрестностях Никомедии византийское войско встретилось с турецкой армией, вдвое большей по численности, под командованием эмира Османа Гази. Проигранное византийцами сражение оказалось не слишком кровавым, но путь Осману теперь был расчищен и он двинулся вдоль побережья Мраморного моря, пока не достиг берегов Эгейского моря. Таким оказалось первое появление на исторической сцене человека, который, начав карьеру как правитель одного из самых маленьких эмиратов в Анатолии, в итоге основал династию, давшую свое имя Османской империи.