[641] Бунт успокоили своим воздействием на толпу оба магистра армии и комит царских щедрот.[642] В распоряжение префекта города было ассигновано 500 фунтов золота из добровольного обложения членов сената и средств, изысканных префектом. Эта сумма должна была расходоваться под строжайшим контролем.[643] В обеспечение правильной доставки хлеба на будущее время Анфимий точнее определил обязанности по надзору за этим делом комита Египта и правителя провинции Островов. На пути из Александрии в Константинополь суда имели остановку на острове Карпафе (ныне Скарпанте). Корабли, возившие хлеб, были зарегистрированы, одни — в Александрии, другие — в Карпафе. Ответственность за правильную доставку была возложена на представителей корпорации мореходов (summates). Расчеты вознаграждения за провоз должны были вестись на будущее время не с отдельными капитанами, а с представителями корпорации, равно как и убытки от кораблекрушений и порчи хлеба по случайным обстоятельствам должны были ложиться на всю корпорацию. Каждый случай кораблекрушения, во избежание мошенничества со стороны капитанов, подлежал строгому следствию со стороны правителя Египта или провинции Островов. Корпорации мореходов были предоставлены некоторые новые льготы по обложению их имущества.[644] По-видимому, капитаны судов нередко позволяли себе мошеннические проделки, не держали прямого рейса и продавали хлеб на сторону. Императорский указ 410 года установил смертную казнь за такие проступки.[645]
Помимо затруднений, вызванных расстройством снабжения столицы хлебом, Анфимию в первый же год пришлось иметь заботы по устройству отношений империи с варварами на северной границе. Гуннский царь Ульдис, оказавший услугу Аркадию в 400 году и ставший тогда в договорные отношения с империей, вторгся через Дунай в провинцию Дакию, раскинул свои становища в местности города Лагерь Марса (Castra Martis)[646] и начал оттуда набеги в области Фракии. Кроме гуннов, в полчищах Ульдиса было много германцев из племени скиров. Магистр армии во Фракии стянул войска и раньше, чем начать военные действия, вступил в переговоры с Ульдисом. Но гордый хан заявил, указывая на восходящее солнце, что весь мир открыт для его побед. Эта похвальба не оправдалась. Римский командир завязал сношения с главарями отдельных отрядов в полчищах Ульдиса и, прибегнув, по всей вероятности, к подкупу, достиг того, что гунны во множестве покинули своего вождя, перешли на службу императора и разбили свои палатки близ римского лагеря. Ульдис успел уйти за Дунай с теми соплеменниками, которые сохранили ему верность, но понес при этом много потерь. Особенно тяжкому разгрому подверглись скиры, которые в большой массе попали в плен. Правительство не считало безопасным оставить этих пленников в пределах Фракии и Иллирика, и в Феодосиевом Кодексе сохранился указ на имя Анфимия от 12 апреля 409 года, в котором запрещено было обращать скиров в рабов и селить в городах, а предоставлялось землевладельцам брать их в нужном количестве для поселения на правах колонов в малоазиатских провинциях.[647] Современник Феодосия Созомен сообщает, что он сам видел много пахарей-скиров в Вифинии близ горы Олимпа.[648] Гунны успели похозяйничать в империи раньше, чем разразилась катастрофа, и войска отбили много пленных, которые попали в рабство к солдатам. Сохранился указ, в котором правительство вступается в это дело и приказывает отпустить свободных пленных на место их жительства, а рабов передать их владельцам.[649] Самая возможность насильственного задержания пленных и обращения их в рабство солдатами указывает на то, что против Ульдиса действовала пограничная армия, солдаты которой были сами землевладельцами и занимались хозяйством на землях, приписанных к данной крепости или укреплению.
В связи с этим вторжением Анфимий принимал деятельные меры к усилению охраны дунайской границы. Кроме сухопутных войск, расположенных в крепостях, на Дунае были сторожевые флоты (naves lusoriae). От 412 года сохранился указ на имя магистра армии во Фракии о сооружении новых кораблей и ремонте старых. Нижнее течение Дуная разделено было между двумя провинциями: Нижней Мезией и Скифией. Первой провинции отводится 90 вновь построенных на императорских верфях кораблей и 10 отремонтированных старых, Скифии — 110 новых и 15 старых. Указ содержит повеление продолжать постройку и ремонт судов с тем расчетом, чтобы для Скифии строилось и оснащалось ежегодно по 5 судов типа, который назван naves indicatoriae, и по 15 — типа agrarienses, а для Мезии 4 — первого типа и 15 — второго. Ремонтируемые старые корабли должны обращаться в транспортные для подвоза хлеба. Забота о сооружении кораблей и их оснастке лежала на обязанности дуксов этих провинций, и указ содержит угрозу штрафом как дуксам, так и состоящим при них канцеляриям в случае замедления и неисправности в деле усиления речной охраны. Постройка была рассчитана на семь лет, и, таким образом, к концу 418 года дунайский флот должен был представлять весьма значительную силу.[650]
Иллирийские области, и в частности Эпир, в год смерти Аркадия освободились от вестготов, которые под начальством Алариха передвинулись на север и из Эмоны вели сношения с римским двором. Оставленная готами страна нуждалась в особых заботах правительства для предупреждения на будущее время тех бедствий, какие она перенесла, и от апреля 408 года сохранился указ на имя префекта претория Иллирика с приказанием принять экстренные меры для возведения стен городов и укреплений. К этому важному делу привлекались все классы населения, без всяких изъятий, по расчету податного обложения.[651] Работы длились несколько лет, и от 412 года мы имеем другой указ по тому же делу, из которого видно, что население обязано было доставлять строительные материалы.[652] Ввиду тех опустошений, которые пережил Иллирик, правительство обращалось к патриотизму населения, вызывало добровольные пожертвования на дело общей безопасности и допускало некоторые изъятия от действия общих законов касательно принудительного зачисления в декурионы.[653]
В церковных делах ко времени регентства Анфимия относится постепенное успокоение того волнения и раздора, которые были вызваны низложением Иоанна Златоуста. Его преемника, Арзакия, в 406 году сменил Аттик. Родом из Севастии в Армении, не блиставший образованием и авторитетом в богословских вопросах, Аттик слыл мягким и ласковым в обращении человеком, близко стоял ко двору и пользовался большим влиянием.[654] Преследование иоаннитов продолжалось сначала и при нем, но постепенно ослабло, а когда умер главный враг Иоанна, Феофил Александрийский (412 г.), а затем и Порфирий Антиохийский, Аттик прекратил преследование. Римский папа продолжал настаивать на восстановлении чести Иоанна и не имел церковного общения с восточными иерархами. Преемник Порфирия, Александр, который некогда был пресвитером в Софийском храме, включил имя Иоанна в диптихи своей церкви[655] и обратился к папе в Рим с просьбой восстановить общение. Его примеру последовал Аттик и настоял, чтобы преемник Феофила в Александрии, Кирилл, сделал то же самое. Когда это, наконец, устроилось, прекратился раскол между церквями Востока и Римским престолом.
В истории города Константинополя время регентства Анфимия отмечено важным событием: возведением новых стен со стороны суши. Когда Константин превращал старый Византий в свою столицу, он более чем удвоил городскую территорию и провел со стороны суши стену от Пропонтиды до Золотого Рога. Город вырос за протекшие с тех пор почти два века, и стены оказались тесными. Они пострадали также от многократных землетрясений. Анфимий широко раздвинул пределы городской территории, и стена захватила большие пространства как выросших за стенами предместий, так и местности, вовсе еще не застроенные. Общее протяжение новой стены было около 5 верст,[656] на ней высилось 92 башни. Предместье Влахерны, составлявшее 14-й регион города, осталось за стеной, которая доходила до Золотого Рога ближе к городу. Это крупное предприятие было осуществлено очень быстро и закончено в 413 году, как видно из дошедшего в Феодосиевом Кодексе указа.[657] Изогнутая линия в южной части стены объясняется, помимо характера местности, еще тем, что в новую стену была включена триумфальная арка, воздвигнутая в честь Феодосия I, которая и составила парадные ворота города, получившие имя Золотых.[658] Современная Феодосию I надпись красуется и ныне на своем старом месте.[659] Соответственно пяти воротам стены Константина в новой стене было также пять ворот, которые были назначены для пользования населения, а поэтому против них были настланы мосты над рвом. В мирное время эти пять ворот были открыты для беспрепятственного въезда и выезда. Кроме этих ворот, на протяжении стены было еще пять других, которые имели назначение служить в военное время для обороны города. Против них не было мостов над рвом. В мирное время они были заперты. В выдвигавшихся наружу башнях стены были устроены боковые выходы для военных целей. Новая стена удержала навсегда название Феодосиевой в честь императора, который в ту пору еще не принимал никакого участия в управлении государством. Новые башни были предоставлены в пользование тем горожанам, на земле которых они оказались, с обязательством ежегодного их ремонта.