Между тем арабы грабили страну и дошли до Евфрата. В эту пору явился на театр военных действий Патрикиол со своим сыном Виталианом. Перейдя Евфрат, он отразил арабов и хотел направиться в Эдессу; но узнав, что в тех местах находится сам Кавад с главными силами, отступил в Самосату.
17 сентября перед Эдессой появилась вся армия Кавада и укрепила свой лагерь поблизости от города. Начались переговоры о мире. Кавад потребовал заложников, и Ареобинд послал к нему знатного гражданина Эдессы Василия с 14 человек свиты и дукса Алипия, обещав доставить через 12 дней две тысячи фунтов золота. Кавад отвел свои войска от города, но на следующий день прислал посла с требованием немедленно уплатить 300 фунтов золота. Получив отказ, Кавад опять появился под стенами Эдессы 24 сентября, а затем отошел на Евфрат.[1294] Нападение на Каллиник, пограничную римскую крепость на Евфрате, было отражено храбрым Тимостратом. При этом попал в плен один знатный перс. Кавад подступил к городу и грозил взять крепость и перерезать всех жителей, если не будет выдан пленник. Тимострат удовлетворил требование царя, и персы отступили. Арабы, участвовавшие в походе, переходили на правый берег Евфрата, грабили страну и взяли город Батну. — Так закончились военные действия в этом году.
Несогласия вождей побудили Анастасия прислать на театр военных действий доверенное лицо с правами главнокомандующего. Он остановил свой выбор на своем земляке Келере. Прибыв уже в декабре месяце в Иераполь, Келер вызвал к себе вождей, отставил Ипатия и Апиона и сделал распоряжение о распределении войск на зимовку в разных городах. Пост Апиона занял Каллиопий. Еще в течение зимы Патрикий выступил из Мелитены к Амиде, захватил караваны с провиантом, направлявшиеся в город, и отрезал все сообщения. Выступивших на помощь Амиде персов он разбил на реке Калате (Нимфий) и, вернувшись под стены Амиды, обложил город. Ранней весной Келер собрал свои силы в большом лагере близ Решайны. Узнав, что большие силы персов вступили в Нисибин, и готовясь идти на выручку Амиды, отослали лошадей на пастьбу в горную местность к югу от Нисибина, Келер послал Тимострата захватить лошадей, и это дело блистательно удалось. После этого успеха Келер перевел свои войска к Амиде и приступил к осаде. Римляне тесно обложили Амиду и начали делать подкопы. Но персы храбро защищались и затопили подкопы. Самообладанием и отвагой отличился в это время гот Эллод, недавно получивший в Харране чин трибуна. Он пробрался в город через подкоп с несколькими товарищами; но, встретив большую толпу врагов, должен был уйти назад и, хотя был ранен, унес с собою труп убитого товарища. В июне явился в римский лагерь изменник Константин с двумя женами, которых дал ему Кавад. По приказанию императора, его препроводили в Никею и там постригли в духовный сан. Этим ограничил наказание изменнику Анастасий, запретив ему навсегда являться в столицу и во дворец.
Ввиду безуспешности осады Амиды Келер возложил продолжение ее на Патрикия, а Ареобинду приказал сделать вторжение в персидскую Армению. Ареобинд подверг страну страшному опустошению и привел с собою 120 тысяч баранов. Келер разорял земли за Тигром и избивал всех жителей старше 12 лет. В осажденной Амиде начался страшный голод и дело доходило до людоедства; персы тем не менее продолжали храбро защищаться и не допускали мысли о сдаче города.
Кавад, занятый войной с гуннами, не являлся на театр военных действий и, видя разорение своих областей, возобновил переговоры о мире. Он послал к Келеру уполномоченного вести переговоры сановника и выдал бывших у него римских заложников, а также прислал труп Алипия, умершего в Персии. Персидский уполномоченный просил разрешения доставить провиант в Амиду. Келер и все командиры, бывшие налицо, дали клятву в безопасности каравана. Но один командир отсутствовал, и так как он был свободен от клятвы, то устроил засаду и захватил караван в 300 верблюдов. Оказалось, что в тюках был не только провиант, но и оружие. Голодавший гарнизон тем не менее не терял бодрости и храбро отбивался. Переговоры затягивались. Между тем наступило холодное время, и войска стали расходиться на зимние квартиры, не ожидая на то разрешения. Келер отдал приказ Юстину собрать войска, но это оказалось неисполнимым.[1295] Переговоры с персидским уполномоченным закончились тем, что Келер уплатил от имени императора 11 кентенариев золота, а персы отказались от Амиды. Келер предоставил гарнизону право выйти из города с оружием и занял превращенный в развалины и страшно опустошенный город. Условия, на которых обе державы обязывались заключить мир, подлежали предварительному утверждению государей.[1296] Войска разошлись на зимние квартиры. Ареобинд со своими войсками отправился в Антиохию, Феодор — в Дамаск, Патрикий — в Мелитену за Евфратом, Ферасман — в Апамею и Каллиопий — в Иераполь.
Когда после заключения мира, подчиненные империи арабы решили сделать набег на персидские области, Келер выслал против них дукса Тимострата из Каллиника. Нагнав арабов, Тимострат заставил их вернуться назад, двум шейхам отрубил головы, а трех распял. Арабы, признававшие власть персов, сделали набег на римскую территорию и ограбили два селения. Командир гарнизона в Нисибине велел схватить шейхов и предать их смерти.[1297]
Каковы были нравы военных людей того времени, об этом дает представление один эпизод, рассказанный Иешуа Стилитом. — Стоявшие на постое готы вели себя очень буйно, ссорились между собою и нередко бились смертным боем, пьянствовали и позволяли себе насилия над туземцами. Буйное их настроение проявилось в особенно резкой форме, когда Роман, в интересах туземцев, захотел определить размеры того довольствия, на которое имели право солдаты на постое. Дикой толпой с обнаженными мечами ринулись они в дом, где жил Роман. Так как он помещался на втором этаже, то, заслышав шум, выскочил с мечом в руках и отражал напиравших на него буянов. От тяжести людей сломалась лестница, готы попадали вниз, переранили друг друга, многие расшиблись, а Роман получил возможность спастись от осады, взобравшись на крышу своего дома и перейдя в другой. Бунт против Романа сам собой успокоился, но он не пытался больше защищать местных жителей от наглого поведения своих храбрых, но с трудом подчинявшихся дисциплине солдат.[1298]
Келер отправился в Константинополь, чтобы получить согласие императора на принятые им условия мира. Весною 506 года он вновь прибыл в Эдессу. Здесь он получил известие, что уполномоченный Кавада, с которым он вел переговоры, умер и царь намерен назначить другое лицо. Келер пробыл в Эдессе пять месяцев в ожидании персидского посла. Составлявшие главный контингент его войска готы вели себя так буйно, что Келер, опасаясь последствий поведения своих солдат, оставил Эдессу и выступил с войсками на границу. Осенью прибыл уполномоченный персидского царя, и после разных проволочек, вызванных взаимным недоверием, мир был заключен сроком на семь лет. Условия мирного договора были точно определены в тех грамотах, какими обменялись обе стороны.[1299] Но ни один из дошедших до нас источников о событиях этой войны не сохранил более точных указаний.
В числе условий мирного договора, который был заключен с персами при Феодосии, стояло обязательство, принятое обеими сторонами, — не возводить новых крепостей в пограничных местностях. По-видимому, этот пункт был сохранен в тексте нового договора. Так как персы имели в ту пору большие затруднения на северо-восточных границах, то Келер воспользовался этим, чтобы усилить охрану границы империи. Он решил создать новый опорный пункт, и местом для новой крепости была избрана Дара. Поселение этого имени находилось на расстоянии 98 стадиев от Нисибина (ок. 20 верст).[1300] Важность места, избранного Келером, была блистательно доказана тем, что во все дальнейшее время Дара была ключом обладания соседними областями. Место, занятое крепостью, принадлежало амидской церкви и было выкуплено у нее императором за деньги. В течение трех лет шли работы по возведению стен, крепостных сооружений, цистерн для воды, водопровода, казарм и других общественных зданий. В этом деле принимал живое участие епископ Фома, пользовавшийся большим доверием императора и состоявший с ним в постоянной переписке по сооружению крепости.[1301] Надзор за рабочими был поручен членам амидского клира. Дуксом в Амиде состоял в ту пору Феликиссим, человек вполне достойный и не зараженный корыстолюбием. Рабочие стеклись в множестве из соседних областей, а каменщики были присланы из столицы. Отпущенные на сооружение крепости деньги находились у епископа Фомы. По окончании работ, в ответ на заявление епископа, что он ничем не воспользовался из крупной суммы, бывшей в его ведении Анастасий прислал грамоту, в которой давал ручательство за себя и своих преемников, что амидская церковь никогда не должна подвергаться какой-либо ответственности по расходу денег, употребленных на сооружение Дары. Крепость получила имя Анастасиополя, но оно не удержалось и возобладало прежнее название, которое носил поселок. Первым епископом Дары был Евтихиан из Амиды. Анастасий снабдил его средствами на сооружение храма. Отвоеванный от персов Феодосиополь Анастасий распорядился укрепить надежнее прежнего, и старая крепость превратилась теперь в цитадель. Этот город был переименован в Анастасиополь, но это имя, как и в отношении Дары, не вошло в оборот, и город удержал старое имя.[1302]
Сооружение новой крепости поблизости от границы, а равно и укрепление Феодосиополя вызвали неудовольствие и жалобы со стороны Кавада, и Анастасию приходилось успокаивать его претензии денежными дарами.