включены в имперскую армию и размещены в пограничных укреплениях Сирии. На ипподроме были выставлены на осмотр народу все сокровища, привезенные Велизарием из Карфагена. Иудеи узнали золотые сосуды из иерусалимского храма, увезенные некогда Титом в Рим и попавшие в 455 году в Карфаген. Они объяснили императору, что эти сосуды могут принести несчастье, если будут находиться не там, куда их определил царь Соломон. Юстиниан внял этому совету и отослал эту часть добычи в храмы Иерусалима.
По старой традиции Велизарий был удостоен за победу консульства на ближайший год, и 1 января 535 года совершил свой консульский выезд. Окруженный блестящей свитой, он ехал в колеснице, которую тащили на себе пленные, и бросал народу, в виде обычных подарков, драгоценные предметы из вандальской добычи. То были золотые и серебряные сосуды, золотые пояса и другие предметы убранства.
Во время своего пребывания в Африке Велизарий осведомлял двор обо всем происходившем в стране, и радостные вести вызывали восторг в сердце Юстиниана. Столь неожиданно быстрый успех в борьбе с вандалами Юстиниан приписывал особому благоволению Господа Бога к его державе. Прославляя победу, он выставлял на первое место религиозный момент войны. Приняв в свой титул новые имена Вандальского и Аланского, он издал весною 534 года указ о восстановлении гражданского управления страною в старых формах. Префектом претория Африки был назначен Архелай, сделавший африканский поход в звании казначея армии. Как в старое время, Африка была разделена на семь провинций; правители четырех из них — Завгитана, область Карфагена, Бизацена и Триполитана — получили титул консуларов, а трех — Нумидия, Мавритания и Сардиния — президов. Штат чиновников при префекте претория был определен в 396 человек, а канцелярии правителей отдельных провинций — в 50 человек. Определены были размеры жалованья всем вновь возникавшим чинам, причем положены были также оклады пяти врачам, двум грамматикам и также двум риторам (sophistae). Новые штаты должны были вступить в действие с 1 сентября 534 года под руководством Архелая.[248] Так как в ту пору Африка еще не была занята в этих пределах римскими войсками, то этот эдикт определял лишь желательное в будущем положение.
Вскоре вслед за этим указом был издан другой (от 13 апреля) на имя Велизария, в котором император давал указания касательно восстановления старых военных командований в стране. То были пять пограничных военных начальников с титулом дуксов: в Триполитане, Бизацене, Нумидии, Мавритании и Сардинии. Велизарию вменялось в обязанность позаботиться о восстановлении пограничных войск, как они здесь некогда существовали при старых римских условиях управления. Специально упомянуто о гарнизоне в крепости Септем на проливе, отделяющем Африку от Испании, где кроме сухопутных войск должна была находиться военная эскадра. При дуксах были восстановлены старые штаты канцелярий с должностями разных наименований и соответственными окладами жалованья. Новые штаты вступали в действие с ближайшего 1 сентября.[249]
Император оговорил в своих указах, что все расходы по управлению страной, как гражданскому, так и военному, должны поступать из доходов Африки. Старая слава богатства этой страны была, очевидно, учтена в предприятии самой экспедиции, окончившейся столь быстро и удачно. Но имущественные отношения в стране за время господства вандалов были самым резким образом изменены, и восстановление прав прежних собственников представляло весьма серьезные затруднения. В следующем году Юстиниан издал два указа на имя Соломона, который со своим военным званием соединил пост префекта претория Африки, вместо назначенного в прошлом году Архелая. В первом из них иски частных лиц по восстановлению прав собственности были ограничены третьим поколением.[250] Во втором восстановлены права карфагенской церкви на принадлежавшие ей раньше имущества, поскольку они оказались во владении представителей арианской церкви или язычников. Вместе с тем на африканских еретиков, ариан и донатистов, а также на иудеев, были простерты все запретительные законы, действовавшие в империи. Еретикам было предоставлено право воссоединяться с господствующею церковью при условии искренности их настроения, «так как всемогущему Богу ничто не является столь приемлемым, как раскаяние грешников». У иудеев было отнято право иметь синагоги, которые подлежали превращению в церкви, и повторен давний запрет иметь рабов христиан.[251]
Восстановление старых порядков, а особенно имущественных прав, создавало условия для тяжких общественных бедствий. Африканские епископы, чувствовавшие себя теперь победителями старого врага, каким являлось арианское духовенство, протестовали против снисходительности императора, который находил возможным оставлять воссоединяющихся в их сане и правах. Этот протест поддержал своим авторитетом папа, создавая тем новые затруднения для императора.
Помимо всех тех тревог, неправд и бедствий, которые являлись неизбежным последствием восстановления по суду нарушенных вандалами имущественных прав населения, восстановление власти императора над Африкой оказалось гораздо сложнее и труднее, чем это представлял себе Юстиниан. Если с разгромом силы вандалов на полях битв и занятием некоторых пунктов побережья и можно было считать законченным подчинение страны императору, то эта зависимость для огромной части территории была лишь номинальной. Велизарий не располагал для этого ни достаточными военными силами, ни временем. С 1 сентября 534 года должны были вступить в действие новые органы римской гражданской и военной власти и Велизарий должен был приступить к организации военной охраны страны, восстановлению старых крепостей и пограничных войск из туземного элемента,[252] но он не мог приняться за водворение новых порядков, так как еще летом покинул Карфаген. По-видимому, не вступал в новую должность и Архелай, так как в конце сентября 535 года полномочия префекта претория перешли к Соломону, который соединил в своих руках как военную, так и гражданскую власть в стране.[253] Кроме римского и глубоко православного туземного населения, на верность которого можно было рассчитывать, на границах с пустыней и отчасти в пределах провинций было много полудиких и совсем диких туземных племен, которые нередко доставляли серьезные затруднения римской власти в прежнее время, а впоследствии нередко поднимались против вандалов. На западной границе Триполитаны жило несколько племен, и наиболее неспокойными из них были левкаты. На юге Бизацены была целая конфедерация маврских племен, признававших над собою власть царя Анталы. С ним в соседстве были цари Есдиласа, Медисинисса, Куцина. На юге Нумидии в горах Авреса было много племен, высвободившихся из-под власти вандалов. Самым могущественным царем в этих пределах был Яуда. Западная область, Мавритания, была заселена туземными племенами. Здесь были могущественные цари Мастина, Массона, Ортайя. Хотя многие из мавританских царей вступили в союз с империей и приняли от Велизария знаки своего царского достоинства, но это не давало никакой уверенности в том, что союз устоит в силе и верховная власть императора утвердится в стране. Не считаясь с местными условиями, Юстиниан издавал свои эдикты в полной уверенности, что вся Африка находится уже под его верховной властью.
ПАДЕНИЕ ОСТГОТСКОГО ЦАРСТВА В ИТАЛИИ
Разгром вандалов в Африке явился угрозой для господства остготов в Италии. Теодорих не имел мужского потомства и выдал свою единственную дочь Амаласунту за храброго гота Евриха из рода Амалов, в надежде передать ему царство. Но Еврих пал на поле брани, оставив младенца-сына Аталариха и дочь Метасвинту. Теодорих обеспечил переход своей власти к внуку, и по его смерти (30 авг. 526 г.) «царем готов и римлян» стал 10-тилетный Аталарих, а власть перешла к Амаласунте, принявшей титул царицы. Воспитанная в среде образованных римлян, Амаласунта не пользовалась расположением своих соплеменников. Ее старания дать римское образование сыну, что сказалось в ее первых распоряжениях, встретили резкий протест со стороны готов, и Амаласунта принуждена была уступить. Она отпустила трех избранных ею воспитателей Аталариха и дала ему компанию готских сверстников. Аталарих скоро обнаружил дурные инстинкты, предался разным порокам, очень грубо относился к матери, и среди влиятельных готов явилась мысль отстранить Амаласунту от правления и удалить ее из дворца. Предупреждая враждебные замыслы, она удалила под видом почетных поручений на окраины царства трех своих главных врагов и сделала запрос Юстиниану, может ли она рассчитывать на прием, если ей придется оставить Италию. Император ответил ей любезным приглашением и приказал приготовить для ее приема дворец в Диррахии. Амаласунта снарядила эскадру и отправила ее в Диррахий. На одном из кораблей были погружены царские сокровища и 40 тысяч фунтов золота (около 20 миллионов золотых рублей). Эти предосторожности были приняты на случай неудачи ее замысла справиться со своими врагами. При помощи верных людей она устроила убийство своих врагов, и когда дело обошлось благополучно, приказала эскадре вернуться в Равенну.
Между тем Аталарих впал от беспутной жизни в чахотку. Предвидя неизбежный конец юной жизни сына, Амаласунта приискивала человека, с которым она могла бы разделить власть по смерти сына. Ближайшим ее родственником был сын Амалафреды, сестры Теодориха, Феодагат. То был уже немолодой человек, получивший римское образование и кичившийся знакомством с философией Платона. Устраивая вопрос о преемстве власти, Теодорих оставил его в стороне. Интерес к философии не мешал Феодагату проявлять большую алчность. Обладая огромными земельными имуществами в Тусции, он старался округлять свои владения и захватывал земли своих римских соседей. Обиженные им собственники обратились с жалобой к царице. Она вызвала Феодагата ко двору, нарядила над ним суд, который разобрал дело и признал вину Феодагата. Амаласунта не прежде отпустила его, как тот удовлетворил справедливые жалобы на него соседей. Феодагат воспылал ненавистью к Амаласунте, и у него явилась мысль войти в сношения с императором и передать ему свои владения в Тусции за соответственное денежное вознаграждение и положение члена сената в Константинополе. Об этом он имел беседу с епископами Ипатием и Димитрием, исправлявшими посольство к папе Иоанну по вопросу об исповедании веры. Членом этого посольства был также сенатор Александр, который имел поручение повидаться с Амаласунтой, чтобы узнать о причине замедления ее отъезда в Диррахий. То была секретная часть его миссии. Официальное поручение, возложенное на него, касалось претензий, которые возбуждал византийский двор в связи с событиями войны с вандалами. Император требовал объяснения, во-первых, насчет того, что готы удержал