Когда в Константинополе стало известно о посольстве Витигеса к Хосрову, который уже давно искал предлога нарушить мир, Юстиниан немедленно отпустил в Италию посольство Витигеса, которое было задержано более года в столице, и обещал прислать уполномоченных для заключения мира. Велизарий все лето 539 года был занят осадой Фезул и Ауксима, не считая возможным перейти на линию По, оставив в тылу эти важные стратегические пункты в руках готов. Когда после долгой осады эти крепости сдались и их гарнизоны принесли присягу на верность императору, он перевел все свои силы за Апеннины и вызвал из Далмации Виталия, приказав ему занять позиции в Венеции, чтобы совместными усилиями отрезать сухопутные сообщения Равенны с Лигурией. Флот блокировал Равенну с моря и не допускал никакого подвоза. Случайное обмеление По задержало в пути суда с хлебом, которые направлялись в Равенну, и все эти запасы достались имперским войскам.
По слухам о трудном положении, в котором оказалась Равенна, франки отправили к Витигесу посольство, а Велизарий, узнав об этом, послал к нему посольство от себя. Витигес принял сначала посольство франков, а потом Велизария. Франки предлагали готам союз против императора на условии совместного владения Италией. Послы Велизария предостерегали готов от союза с франками, напоминая им о событиях близ Тицина. Долго обсуждали старейшины готов свое положение и склонились к решению отказаться от союза с франками и искать соглашения с императором. Посольство франков было отпущено с отказом, и начались сношения с Велизарием. Чтобы стеснить готов, Велизарий через одного подкупленного человека устроил поджог хлебных запасов в Равенне.[278] Урайя, собрав четыре тысячи готов, хотел идти на помощь Витигесу; но Велизарию удалось расстроить его планы. Через верных людей он снесся с Сизигисом, начальником готов, сидевших в местностях Коттийских Альп, и тот изменил национальному делу и принял подданство императора. Вместо Равенны Урайя направился в Альпы, чтобы покарать изменников. Иоанн и Мартин поспешили туда же, взяли несколько укреплений и стали захватывать в плен семейства готов. В войске Урайи было много готов из тех мест. Они оставили строй и поспешили на защиту своих семейств и имущества. Оставшись с малым числом войска, Урайя должен был вернуться в Лигурию.
В это время прибыли к Велизарию уполномоченные для заключения мира римские сенаторы Домник и Максимин. Император предоставлял готам области к северу от реки По и требовал выдачи половины царских сокровищ. Готы принимали эти условия; но Велизарий хотел и надеялся окончить войну с таким же блеском, как и вандальскую, и заявил послам императора, что он не согласен на эти условия и не подпишет мирного договора. Готы стали опасаться обмана и заявили, что согласны на мир только при условии, если договор подпишет Велизарий. Дело затянулось. Между тем в Равенне начался голод. Раздражение, вызванное этим бедствием, обратилось на Витигеса, которого готы считали виновником всех своих неудач. Обаяние, которое произвел на готов Велизарий, подсказало новый выход: предложить Велизарию царство, и Витигес выразил готовность передать ему свой царский венец. Начались переговоры. Велизарий соглашался, но требовал, чтобы его допустили в Равенну, где он будет иметь возможность обсудить дело со старейшинами готов. Так как поведение Велизария вызывало разные неблагоприятные для него толки и у него были зложелатели среди вождей, то он постарался под разными предлогами удалить из армии Бессу, Иоанна, Нарзеса и Аратия с их дружинами. Готским послам он дал клятву в том, что не причинит вреда ни одному готу, и Витигес согласился пустить его в Равенну.
Вступив в город, Велизарий немедленно ввел в его гавань флот с хлебом, разрешил всем готам, имевшим земельные владения на левом берегу По, разойтись по домам и тем уменьшил число готов в городе. Готские командиры из разных мест являлись к Велизарию, считая решенным делом, что он примет царство и власть над готами. Но он стал спешно готовиться к отъезду. Готы сначала не верили, что он их оставит. Когда же это стало вне сомнения, готская знать собралась в Тицине и предложила царский венец Урайе. Тот отказался и указал на Ильдибада. Ильдибад принял власть, но счел нужным напомнить Велизарию об его обещании и отправил к нему посольство. На приеме послы упрекали Велизария, что он предпочитает остаться слугой императора, чем быть царем готов. Окончив свои приготовления, Велизарий уехал и увез с собою Витигеса и Метасвинту, все царские сокровища, детей Ильдибада, которых он задержал в Равенне, и много знатных готов (540 г.).
Приезд полководца, подчинившего Юстиниану другое царство, не сопровождался никакими торжествами в честь победителя.[279] Привезенные им сокровища не были выставлены напоказ народу, их осматривали только чины двора и члены синклита в залах дворца. Витигес получил сан патриция и остался жить в столице. Считая законченным дело завоевания Италии, Юстиниан еще до вступления Велизария в Равенну назначил префектом претория Афанасия, исправлявшего посольство к Витигесу, а начальником финансового управления, логофетом, как стали тогда обозначать этот новый отделенный от префекта претория пост, Александра. Рачительный об интересах фиска, Александр быстро привел в ясность податные списки, стал неукоснительно взыскивать с населения не только подати в полном размере, не принимая в соображение бедствий пережитой войны, но даже и недоимки за время господства готов.[280] Это жесткое отношение к населению Италии вызвало сразу охлаждение того настроения, с которым были встречены освободители от готского ига в начале войны. Несмотря на все строгости взыскания повинностей, денег не хватало для уплаты жалованья солдатам войск, стоявших в Италии, и система реквизиций еще более ухудшала дело. В северных областях Италии оставалось около 12 тысяч войска, но эта армия состояла под начальством 11 командиров, из которых ни один не имел прав главнокомандующего и не пользовался достаточным авторитетом в глазах своих товарищей. Никаких указаний из Константинополя не приходило в Италию. Император был занят другими тяжкими заботами, которые создал царь Хосров своим вторжением в Сирию.
Царь Ильдибад стал собирать силы готов и приводить в зависимость от себя гарнизоны отдельных городов. Виталий, опасаясь быстрого роста его военной силы, выступил против него. Битва произошла близ Тарвизия и окончилась поражением имперских войск. Особенно тяжко пострадали эрулы со своим царем Визандом, который пал в битве. Виталий бежал, и Тарвизий остался в руках Ильдибада. Смелый и решительный Ильдибад поднял настроение готов. Хотя по внушению своей жены, которую оскорбила жена Урайи, он позволил себе убить Урайю, но никто не решился отомстить за этого заслуженного воина, и силы Ильдибада росли. Кроме готов, с ним связали свою судьбу многочисленные дезертиры имперской армии. Вскоре, однако, Ильдибад был убит из личной мести одним из своих оруженосцев, гепидом по национальности. Руги, политически слившиеся с готами в один народ, провозгласили царем после смерти Ильдибада Эрариха. Готы подчинились, хотя Эрарих не внушал им таких надежд, как Ильдибад. Так как положение готов относительно империи было в полной неясности, то Эрарих на собрании войска провел решение отправить к императору посольство и просить его утвердить за готами те права, какие он соглашался предоставить Витигесу. Правление Эрариха продолжалось только пять месяцев. Он был убит, чтобы дать место молодому племяннику Ильдибада Тотиле, который состоял командиром гарнизона в Тавризии. После смерти Ильдибада Тотила вступил в переговоры с вождем Констанцианом, командовавшим в Равенне, и хотел перейти на службу императору. Был уже условлен срок сдачи Тарвизия. Но в это время готы предложили ему царский венец. Он согласился на условии, что Эрарих будет устранен до истечения срока, о котором он сговорился с Констанцианом. Эрарих был убит, и Тотила провозглашен царем (541 г.).
ДЕЛА НА ВОСТОКЕ И ВОЙНА С ХОСРОВОМ
Вечный мир, заключенный Юстинианом с царем Хосровом, не имел своим последствием установление дружественных отношений между издавна враждебными державами. Хосров с завистью следил за успехами Юстиниана на западе, и когда ему стало известно о блестящем окончании войны с вандалами, он отправил в Константинополь посольство и, поздравляя императора с победой, потребовал от него части добычи, которая досталась ему благодаря миру на восточной границе империи. Юстиниан исполнил желание царя и послал ему денежные дары.[281] Изыскивая предлог к нарушению мира, Хосров вмешался в раздоры арабов, разделенных между обеими державами. Аламундар враждовал с Арефой и начал делать вторжения в римские пределы.[282] Предметом спора была пастбищная местность к югу от Пальмиры, носившая латинское имя Страта. Уполномоченными со стороны императора для рассмотрения этого дела были назначены комит царских щедрот Стратегий и дукс Палестины Сумм. Ввиду малого значения Страты, Стратигий соглашался уступить ее Аламундару, но Сумм был другого мнения, и дело затянулось. Хосров принял сторону Аламундара и стал обвинять Юстиниана в нарушении условий мирного договора. В его руках были письма императора к Аламундару, относившиеся, вероятно, к сношениям с ним в 531 году, а также и письмо к гуннам-сабирам, о вторжении их в персидские пределы.[283] Чем и как кончился спор о Страте, об этом не сказал нам Прокопий, отметивший это событие как первый повод к обострению вражды между державами. Другой повод дали дела в Армении.