Тотила, находившийся в это время в Риме, поджидал Тейю с его силами, которые были более не нужны на севере. Когда Тейя прибыл, вся готская сила двинулась в Тусцию и по Фламиниевой дороге вступила в Апеннины. Нарзес успел раньше перейти перевал, и враждебные армии сошлись в горной местности к югу от перевала. Тотила разбил свой лагерь близ города Тетины (н. Тадино), а Нарзес — Буста Галлика. Расстояние между противниками было 100 стадий (около 20 верст). Нарзес отправил посла к Тотиле с предложением сложить оружие, но Тотила выразил готовность принять битву и на вопрос о сроке назначил восьмой день. Усматривая в этой проволочке коварный умысел, Нарзес стал немедленно готовиться к битве. И действительно, на следующий день войско Тотилы приблизилось на расстояние двух полетов стрелы. Ночью Нарзес занял отрядом пехотинцев командные высоты. Увидев это на рассвете, Тотила три раза посылал конный отряд в 500 человек, чтобы отбить эту позицию. Но пехотинцы под прикрытием каменистого кряжа успешно отбились, и готы отступили. Нарзес построил свои войска в боевой порядок. Он сам с Иоанном встал на левом крыле, где были сосредоточены лучшие силы регулярной армии. Вождей окружали их оруженосцы и гунны. В центре стояли лангобарды, эрулы и остальные варвары в пешем строю. Правое крыло составили войска Валериана, Иоанна Фаги и Дагисфея и с ними часть регулярной армии. Полки пеших стрелков, общим числом до 8 тысяч человек, стояли перед строем обоих крыльев в равных отрядах. На левом конце левого крыла стояло 1500 всадников; 500 из них должны были в случае надобности поддерживать отряды боевой массы, а 1000 была назначена для обычного в ту пору маневра — заезда в тыл неприятелю.
Войска готовились к бою и стояли друг против друга. Из готского строя выехал храбрый воин Кокка, служивший прежде под знаменами императора, и вызвал на единоборство противника. Вызов принял армянин Анзала, дорифор Нарзеса. Кокка первый нанес удар, но Анзала уклонился и сразил противника ударом копья в бок. Войска не трогались с места. Тотила, в царском пурпуре и доспехах, блиставших золотом, с золоченым оружием, совершал перед своим фронтом военную пляску. Поворачивая коня на разных аллюрах в разные стороны, он бросал вверх копье, ловил его посредине, перекидывал из одной руки в другую, отклоняя корпус назад и в стороны, сосредоточивая на себе взоры всех. Так прошло утро. Тотила послал сказать Нарзесу, что желает с ним переговорить; но Нарзес отказался от переговоров. Затягивая время, чтобы дождаться прибытия двух тысяч воинов, Тотила приказал своим войскам обедать. Нарзес держал войска в строю, не позволял снять ни оружия, ни узды у коня и приказал обедать, стоя на месте в строю.
Готы расположили свою пехоту позади конного строя, чтобы она могла служить прикрытием для конницы в случае нужды. Из разных видов оружия Тотила избрал для этой битвы пику; лишь ей одной должны были действовать его воины. Атака готской кавалерии, направленная в центр боевой линии Нарзеса, не прорвала густой стены противника. Стрелки причинили большой урон готам, переранив людей и лошадей раньше, чем их строй достиг рядов пехоты. Завязался бой упорный и продолжительный. К. вечеру готы дрогнули, и римский строй двинулся вперед. Готская пехота не принимала участия в сражении, и отступавшая в беспорядке конница сама перемешала свою пехоту. Потери готов убитыми Прокопий исчисляет в 6 тысяч человек. Среди павших было много прежних римских солдат, перешедших на службу к Тотиле. В темноте началось бегство, кто куда мог.[368] О смерти Тотилы ходили разные слухи. По одним — он пал, сражаясь впереди своего строя; по другим — бежал с поля битвы с пятью оруженосцами, за ним неслась погоня и в числе преследующих был гепид Асбад. Один из спутников Тотилы, увидав, что Асбад направил копье в его спину, закричал: «Что ты делаешь, собака! Зачем ты метишь нанести удар твоему господину?» Тогда Асбад со всей силы ударил копьем в спину Тотилы. Сопровождавший царя гот Скипуар ранил Асбада в ногу, и тот остался на месте, остался и раненный кем-то Скипуар. Свита Асбада остановилась, чтобы помочь своему господину, и прекратила погоню. Спутники Тотилы, доскакав с ним до города Капры, стали осматривать рану. Она оказалась смертельной, и Тотила вскоре скончался. Верные его спутники похоронили его и сами бежали дальше. Прискакавшие в Капры римляне узнали от одной готской женщины, что царь умер и погребен; раскопали могилу, чтобы удостовериться, и вновь зарыли труп, сняв с него пурпурный царский плащ и диадему. Летописец записал под августом 552 года, что в Константинополь были присланы пурпурный плащ Тотилы и его диадема и в заседании синклита были брошены к ногам императора.[369] Эта запись удостоверяет, по-видимому, правильность второй версии.
Благочестивый Нарзес торжествовал победу и видел в гибели Тотилы и разгроме готов перст Божий. Битвой при Тегинах дело готов в Италии было решено. Нарзес рассчитывал справиться с предстоявшей ему задачей и с меньшими силами, чем те, какими располагал. Из числа союзников наиболее затруднений доставляли ему дикие лангобарды. Они позволяли себе всякие насилия, грабили и жгли дома, разоряли церкви, бесчестили монахинь. Щедро заплатив за помощь, Нарзес отослал их за Альпы, поручив вождям Валериану и Дамиану проводить их до границы. Исполнив это поручение, Валериан подступил к Вероне, чтобы подчинить этот город императору. Занимавший его готский гарнизон вступил с ним в переговоры о сдаче, но в дело вмешались франки. Заявляя притязания на все области к северу от реки По, они заставили готов прекратить переговоры. Валериан, не чувствуя себя довольно сильным для борьбы с франками, отошел на линию По, где и остался на охране, согласно приказанию Нарзеса.[370]
Отпустив лашобардов, Нарзес двинулся на юг, занял по пути Нарнию, где ему сдался готский гарнизон, поставил свой гарнизон в Сполетии и предложил сдаться гарнизону Перузии. Дело затянулось, так как командиром гарнизона был изменник, убийца Киприана. Товарищи убили его и сдали город. Войска Нарзеса подступили к Риму. Готы стояли на стенах и бились с наступавшим противником. По приказанию Нарзеса, Дагисфей со своими людьми влез на стены в незащищенном месте и открыл ворота. Защитники бежали в Порт, другие собрались в укрепление, сооруженное Тотилой близ мавзолея Адриана. Они были окружены и сдались, выговорив себе личную безопасность. — Так был взят Рим в пятый раз за время этой войны, и в третий раз ключи города были отосланы императору. Некоторые из сенаторов, проживавшие, согласно распоряжению Тотилы, в Кампании, узнав о взятии города, поспешили в Рим; но большинству это не удалось, так как их перебили готы. Такая же печальная судьба постигла и тех заложников, которых Тотила набрал из знати Рима и других городов и отослал на север. Все это тяжелое время готы нигде не щадили туземцев. Водворившись в Риме, Нарзес выслал отряды в Центумцеллы, где сидели готы, и Кумы, где хранилась их казна.
В то время как Нарзес направлялся в Рим после своей победы, бежавшие с поля битвы готы собрались в Тицине, заменившем, со времен Ильдибада, Равенну, и выбрали преемником Тотилы его храброго племянника Тейю. Сокровищами, которые успел туда собрать Тотила, Тейя решил воспользоваться, чтобы купить союз франков. Но франки не желали связывать себя союзом и предпочитали вести войну на свой страх, в надежде подчинить себя Италию. Большая часть готской казны находилась в крепости Кумы, близ Неаполя, и Тейя решил направиться туда, чтобы иметь средства для войны.
Получив известие о выступлении Тейи на юг, Нарзес послал в Тусцию Иоанна с его войском и Филемута с эрулами, чтобы преградить ему путь. Но Тейя перешел через Апеннины, спустился к Адриатическому морю и оттуда прошел в Кампанию. Нарзес отозвал Иоанна и Филемута, а также Валериана, который только что взял Петру-Пертузу, и со всеми своими силами выступил против готов. Тейя занял мост на реке Драконе (Сарно) близ Нуцерии, выстроил башни для его охраны и стоял в большом лагере на левом берегу реки. На другой стороне реки стояли римские войска. Обрывистые берега делали затруднительной переправу. И битвы не было, а шла лишь перестрелка. Находясь близко от моря и владея флотом, готы были в достаточной степени снабжены провиантом, и противники простояли на виду друг у друга в течение двух месяцев. В Кумах сидел брат Тейи, Алигерн, и храбро отбивался, не имея сообщения с армией Тейи. Но начальник готского флота изменил национальному делу и перешел на службу императора. Когда доставка провианта прекратилась, готы покинули свой лагерь и заняли часть горной группы Везувия, носившую название Молочной горы (Monte Lattere). Нарзес со всеми своими силами двинулся за ними. Истощив запасы провианта, готы решили дорого продать свою жизнь. Сделав атаку на противника, они спешились и, отослав коней назад, в пешем строю приняли бой. Тейя стал впереди, прикрывшись большим щитом. В его щит впивались вражеские копья, а он метал свои, которые ему подавали оруженосцы. После нескольких часов такого боя в тот момент, когда он менял свой щит, обремененный 12 копьями, на новый, который подавал ему оруженосец, вражеское копье впилось в его грудь, и он пал мертвый. Его отрубленную голову носили на пике победители. Но смерть царя не прекратила битвы. Она длилась до ночи, возобновилась и на следующий день и шла до вечера. Тогда только готы послали сказать Нарзесу о своем желании прекратить этот бой и покинуть Италию, чтобы присоединиться к какому-нибудь другому свободному народу. Они просили выдать им те деньги, которые имелись у каждого на месте службы в разных городах. Нарзес, по совету Иоанна, дал свое согласие. Пока шли переговоры, тысяча готов покинула лагерь и ушла в Тицин. Остальные заключили договор, скрепили его клятвой и ушли на север.[371]
Сила готского племени была сокрушена, но покорение Италии не было закончено. Во многих городах Тусции стояли готские гарнизоны, а в Кумах отбивался от осады храбрый Алигерн. Раньше чем Нарзес мог приступить к подчинению отдельных городов, занятых готами, Италию постигло новое нашествие. Два брата, Бутилин и Левтарид, аламанны по крови, из той области, которая была покорена франками, предприняли поход за Альпы, и в начале 553 года привели в Италию большие силы аламаннов и франков.