Собравшись опять вместе, гунны и славяне разбили свой лагерь близ Аркадиополя (Леле Бургас) и Цурула. Юстиниан, отпраздновав Пасху в столице, выехал в Гераклею, чтобы оттуда руководить ремонтом укреплений Долгой стены, и оставался там до августа. Так как гунны захватили много пленных, то начались переговоры о выкупе, и Юстиниан заплатил выкуп. Гунны не уходили и торговались насчет размера денежных даров, которые они хотели получать от императора, как получали их соплеменники. Слух о том, что на Дунай посланы военные суда, которые могут отрезать им возвращение в их улусы, заставил их просить императора предоставить им свободное возвращение. Император согласился и отправил куропалата Юстина, своего племянника, на Дунай, чтобы распорядиться переправой. Дело было уже в августе, и гунны ушли на север.[472]
Так вел свою политику с варварами Юстиниан. Она встречала жесткое осуждение среди населения столицы, не находила сочувствия и у близких к нему людей, каков был куропалат Юстин, устраивавший беспрепятственную переправу гуннам по приказанию императора. В конечном результате Юстиниан достигал своей цели, воюя золотом, а не оружием. Но ближайшие к столице области приходили все в большее запустение и теряли свое земледельческое население. Прокопий, вероятно, впрочем, с большим преувеличением, исчисляет потери от каждого набега варваров в 200 тысяч человек.[473] Это замечание является отголоском тех недовольных политикой императора кругов, которые переживали события 550-х годов. Энергия завоевательной политики давно уже угасла у Юстиниана, а расстройство армии, причиной которого был постоянный недостаток в деньгах, не позволяло ему исправить давнее пренебрежение к судьбе придунайских областей.
Поход Забергана[474] был последним самостоятельным деянием кутургуров. В эту самую пору Юстиниан вел сношение с далекими еще тогда аварами, которые подчинили себе соплеменные им народы, раньше их явившиеся на берега Черного моря из азиатских степей, и начали новую эпоху в борьбе варварского мира с империей.
ТУРКИ И СНОШЕНИЯ ЮСТИНИАНА С АВАРАМИ
В половине VI века на далеком востоке, на пограничии с Китаем, в широком море монгольских и тюркских кочевых племен совершались события, коснувшиеся своими последствиями судеб европейских народов. Господствовавшее дотоле среди кочевых орд племя, которому китайцы давали имя жень-жень или яун-яун, подверглось разгрому от народа, тогда впервые выступившего на арену истории под именем ту-куэ, как писали его имя китайцы, турки, под каким узнали их вскоре в Константинополе. Недавно вышли на свет письменные памятники этого народа от начала VIII века, и мы знаем теперь, как в то время турки представляли себе начало своей истории: «Когда возникли голубое небо и под ним внизу темная земля, между ними явились люди. Над сынами человеческими воссел мой предок Бумын-каган... Заняв свое место, он держал родовую связь и верховную власть над турками и улучшил порядки. Народы четырех углов были ему враждебны, но он пошел на них с войсками, победил их силой, заставил их успокоиться, поникнуть головой и склонить колени... Его буйруки были разумны, были храбры, его беки и его народ хранили верность. Потому и держал он так долго родовой союз, улучшил управление и скончался».[475] — Разгром жен-женей был началом большого завоевательного движения турок в среде родственных кочевых племен. В начале VII века в Византии знали, что грозный хан разгромил племя уйгуров, Όγώρ, жившее на реке Тиль, или Черной, и от этого разгрома бежали далеко на запад два улуса, называвшиеся по именам своих родоначальников — Вар, Ούάρ, и Хунни, Χουννί. Они присвоили себе имя аваров, далекого могущественного народа, внушавшее ужас тем племенам, через которые они проходили в своем бегстве на запад. Хотя историк, сохранивший это сведение, называет их псевдаварами, но они совершили свою историю в Европе под именем аваров.[476]
Новейшие исследования тюрковедов установили положение, что турки в самом начале своей истории, распространив свое господство на запад, разделились на две державы, северо-восточную и западную.[477] Бумын-каган, создатель силы турок, окончил жизнь в 552 году. Ему наследовали один за другим три его сына (552—581), а младший брат его Шетиеми — или Истеми-каган — был владыкой западной державы. Он стал известен византийцам под именем Сильзибула, Σιλζίβουλος, слово, являющееся искажением его титула jabgu-kahan.[478] Распространяя свою власть на запад, турки вступили во враждебные отношения к державе ефталитов на верхнем течении реки Окса (Аму-Дарья), причинявших в течение целого столетия большие затруднения персам. Хосров вступил в сношения с турками, заключил с ними союз против ефталитов и скрепил добрые отношения браком с дочерью владыки турок. Сын от этого брака, Ормузд, стал впоследствии его преемником на троне (579 г.). Внутренние несогласия в царстве ефталитов и измена облегчили разгром их державы соединенными усилиями турок с севера и персов с юга.[479] Победители разделили между собой земли ефталитов, и Хосрову удалось довести северную границу своего царства до реки Окса. Эти новые заботы и были, по всему вероятию, причиной того, что Хосров прекратил войну в Лазике после 555 года, а потом и вовсе от нее отступился, предоставив эту страну императору. Византийский двор был в ту пору, по-видимому, мало осведомлен об этих событиях. Но владыка турок, раздвигая свой политический горизонт, сам отправил посольство в Константинополь. Под 563 годом в летописи было занесено свидетельство о прибытии в Константинополь посольства от царя эрмихионов, далекого народа, обитавшего поблизости от океана. В этом виде заметка перешла в летопись Феофана.[480] В отрывках Феофана Византийского, писателя времени имп. Маврикия, когда о турках знали больше, сохранилась заметка, что персы называли турок кермихионами.[481]
За несколько лет раньше того в кругозор византийской политики вступили авары. Хан бежавших от турок улусов, Баян, подвинувшись со своей ордой в прикавказские земли, вступил при посредстве царя алан Саросия в сношения с Юстином, командовавшим на северо-восточной границе империи, и просил разрешения отправить посольство к императору. После предварительных сношений с императором, Юстин дал согласие, и Баян отправил в Константинополь многочисленное посольство. Оно прибыло в столицу в самом начале 558 года. Столичное население, перевидавшее разных варваров на улицах города, толпами сбегалось смотреть на этих новых дикарей, впервые появлявшихся в Константинополе, и отметило одну особенность их внешнего вида — волнистые волосы, заплетенные в косы, рассыпавшиеся по плечам.[482] На приеме у императора посол хана, Кандих, превозносил силу и мощь своего племени, хвалился его боевыми подвигами и обещал от имени своего повелителя верную службу императору против всех его врагов за денежное вознаграждение и земли для поселения орды. Юстиниан обсудил предложение Баяна в заседании синклита и принял решение заключить союз с аварами. Послы были щедро одарены, и для заключения союза был отправлен с возвращавшимся посольством аваров оруженосец императора Валентин. Он привез хану щедрые подарки и скрепил отношения в личных с ним переговорах.[483]
Вступив в союз с империей, авары разгромили сабиров, утургуров и кутургуров, вторглись в земли антов и совершали там страшные и бесчеловечные жестокости. Менандр, наш единственный свидетель об этих событиях, не дает никаких указаний на территорию антов. Прокопий обозначает этим именем восточную часть славянских племен, надвинувшихся на Дунай, и прилагает то же имя к славянам, жившим к северу от гуннов, занимавших черноморские степи. Так как авары подвигались на запад через степи, занятые кутургурами, то можно предположить, что анты, в земли которых они проникли, жили по Днестру, Пруту и левому берегу нижнего Дуная к северу от Доростола. Анты отправили к Баяну послом Мезамира, сына Идаризия, брата Келагаста, поручив ему выкупить захваченных ими людей. Но посол своим гордым поведением оскорбил хана и был убит. После этого авары с еще большей жестокостью грабили и разоряли земли антов и уводили людей в рабство.[484]
В переговорах с новым посольством аваров, посетившим Константинополь в 562 году, Юстиниан предполагал предоставить им области, которые некогда занимали эрулы, когда часть этого племени переселилась за Дунай к гепидам. В связи с вопросом об устройстве аваров на новом месте состоялся перевод Юстина с востока на Дунай. Авары имели какие-то возражения против этой территории, и ему пришлось охранять переправы от их нашествия.[485] Авары прошли дальше на запад и вторглись в Тюрингию, принадлежавшую франкам. Сигиберт, сын Лотаря, унаследовавший от отца Австразию, отразил нашествие и вернулся назад в северную Галлию, чтобы охранить свой удел от захвата братом.[486] Авары вторглись опять в Тюрингию, и на этот раз Сигиберт потерпел жестокое поражение. Щедрыми денежными подарками он купил мир у Баяна, и в течение некоторого времени авары не покушались на его земли.[487] В 565 году посольство Баяна долго ожидало приема императором и было принято уже преемником Юстиниана на седьмой день его власти. Юстин II с позором изгнал послов, и они направились к хану в земли, находившиеся под властью франков. При Юстине авары водворились в придунайских землях и начали здесь свою тяжкую для империи историю.